опричникам. На что сам король, в отличие от Ивана Грозного, им указывал (на основе меморандума Яакко Тейтти, своего секретаря, младшего брата воспитателя принца Карла, который собрал документальные свидетельства о злоупотреблениях новых дворян: в особенности отличались Горны и Флеминги) и требовал вести себя прилично, так как задача устрашения соотечественников в целом перед ними не ставилась. При Юхане владения служилых дворян становятся наследственными, новое шведско-финское дворянство начинает посылать своих детей в европейские университеты, делаясь более цивилизованным. Окончательно это сословие обретает стабильность после завершения борьбы между сторонниками Карла и Сигизмунда.
Многие шведские поместья хорошо сохранились и даже, как, например, Мальмгорд под Порвоо, сохранили своих владельцев. Мальмгордом с 1614 года владеет семья Крёйтц. Земли эти были подарены в 1606 году вдове героя Ливонской войны в Ингерманландии, на ней и женился один из Крёйтцев, которых теперь насчитывается в этом поместье уже двенадцать поколений. В день отречения королевы Кристины от престола Лоренцу Крёйтцу, адмиралу и правителю Турку и Порвоо, был пожалован титул барона. А королева Ульрика Элеонора в 1719 году произвела барона Йохана Крёйтца, главу судебной палаты Турку, в графское достоинство. Одновременно семья поднялась с 92-й позиции в списке благородных фамилий сразу на 68-ю.
С семьей Крёйтц связывают клирика Ларса Кнутссона, который в 1530-е годы преподавал античных авторов в школе Выборга. Род Крёйтцев был многочисленным и разветвленным, и в XVII веке прославились на государственной и военно-морской службе только что упомянутый адмирал Лоренц Крёйтц, президент адмиралтейской коллегии, и его сын Лоренц, маршал и одно время посол в Польше. В это время Крёйтцам принадлежало несколько поместий в Финляндии, главным из которых было Сарвилахти, недалеко от Пернаи, нынче за смертью владельцев находящееся в собственности музейного фонда. Оба Лоренца были образованными европейцами: старший учился в университетах Дерпта и Лейдена, а младший – в Упсале и Гейдельберге. Лоренц-сын женился на Эббе Марии Флеминг, происходившей из другой могущественной шведско-финской семьи. Флеминги к этому времени обзавелись родовым дворцом, первым в Финляндии построенным на модный голландский лад, о чем речь еще пойдет впереди. Крёйтцы не хотели отставать и в 1672–1683 годы выстроили новый дворец в Сарвилахти – в три этажа, с семью окнами по фасаду и с одноэтажными службами, который и до сих пор сохранил барочный парижский стул и прочие раритеты в своих прекрасных интерьерах, куда можно проникнуть на редкий прием, что мне сделать не посчастливилось. В 1671-м Крёйтцы построили и фамильную усыпальницу в церкви Святого Генриха в Пюхтяя, где первым упокоился адмирал Лоренц Крёйтц-старший. Этой чести он был удостоен потому, что еще при жизни подарил храму нарядную резную кафедру. От усыпальницы его, правда, мало что сохранилось, так как в годы войн с Россией в XVIII веке помещение использовали под арсенал.
А во второй половине XVIII века известностью пользовался поэт и дипломат, придворный короля Густава III, Густав Филип Крёйтц, друг Джорджа Вашингтона, посол в Мадриде и Париже. До того как отдаться дипломатической карьере, он издал две книги стихов, написанных в духе литературы французских либертенов. Он родился в Аньяле – поместье матери из голландско-шведского рода Вреде.
В 1818 году, когда список шведских дворян обновляли чиновники Российской империи (многие семьи после присоединения Финляндии к России в 1808 году эмигрировали в Швецию, забрав не только движимое имущество, но и фамильные гробы), Крёйтцы оказались на первой позиции графского раздела. Нынешний потомок графского рода Йохан Крёйтц за умеренную плату показывает туристам фамильный особняк Мальмгорд, приведенный в соответствие современному качеству жизни в конце позапрошлого столетия. В это же время хозяйку поместья можно встретить в усадебном магазине: в фартуке, обсыпанном мукой, она помогает выбрать лучшие сорта овсянки из злаков, выращенных здесь же на приусадебных полях. В соседнем сарае сделана отличная хай-тековская пивоварня. Мальмгорд славится органическим пивом, а также джемами и вареньями, которые можно купить в супермаркете Ловисы. Среди холмистой распаханной округи издалека виден усадебный парк: благородные породы деревьев, постепенно растворяющиеся в елках и соснах. В саду за домом скрывается неприметный сказочный элемент этого хозяйственного пейзажа: цветочные грядки, по краям выложенные нездешними барочными ракушками. Так Муми-мама украшала свои цветники на рисунках Туве Янссон.
Производство в большей части сохранившихся поместий не столь элегично. Шведская аристократия заводила у себя либо железоделательные заводы (их здесь было 20 против 300 на территории Швеции), либо с 1739 года лесопилки, когда правительство разрешило ввозить экономичные голландские лезвия для пил[24]. Надо заметить, что первым шведским индустриалистом был низложенный с помощью святой Биргитты король-неудачник Магнус IV, ставший пайщиком и «покровителем» медеплавильной шахты Стора Копперберг – древнейшего ООО в мире, как полагает Википедия, которое в виде корпорации «Стора Энсо» процветает и в наши дни. В XVII веке Стора Копперберг добывала и выплавляла две трети от всей производившейся в мире меди.
Чугунолитейное поместье-фабрику Стрёмфорс конца XVII века можно увидеть в Руотсин Пюхтяя, расположенной на западном рукаве реки Кюмийоки, который стал границей между Россией и Швецией в 1740-е годы по Абоскому миру, когда Пюхтяя разделилась на русскую с церковью Святого Генриха, стоящей на восточном рукаве реки, и шведскую с этой самой усадьбой – пограничным металлургическим комплексом. Здесь можно приятно провести время по дороге в Хельсинки (осмотрев и стоящую на старом шоссе элегантную электростанцию) и купить кочергу или подсвечник, которые кузнецы скуют в огромнейшем сарае прямо на ваших глазах, показав, как работает водяной молот. Нельзя не сказать, что с конца XVIII века этим неспокойным пограничным заводом управляла шведская аристократка, молодая вдова с большой семьей, унаследовавшая хозяйство после смерти мужа. Ей довелось уже при русских сделать завод образцовым и поддерживать его до середины 1830-х годов, после чего он перешел в руки сыновей этой в буквальном смысле слова железной старой дамы.
Еще одно романтичное место – Фагервик, расположенный недалеко от Инкоо на берегу живописного озера. Он тоже был железоделательным производством, и от монументального усадебного дома (туристические проспекты обещают в нем привидение Голубой дамы) к заводу ведет сельская улица уютных вишневых домиков, где жили рабочие. В поместье ночевали каждый в свой час императоры Густав III и Александр I, проездом по королевской дороге Турку – Выборг. Может быть, они слушали в местной деревянной церкви тогда уже самый старый в Финляндии орган, который звучит и теперь, причем без всяких переделок и починок. Если уж мы задумались в этих местах о хозяйстве, то здесь расположен чудесный музей Inkoonkotiseutumuseo, открытый в 1936 году к шестисотлетию местного прихода и общины. Тут на небольшой территории собраны двадцать семь различных