Читать интересную книгу Разрешение на штурм - Сергей Москвин

– С прибытием, брат, – Самедов отодвинулся вглубь салона, освободив гостю место рядом с собой.

– Здравствуй, Аслан.

Как только Шах занял предложенное хозяином место, Самедов подался вперед и, насколько это позволял салон, по мусульманскому обычаю обнял гостя. Но демонстрируемое им радушие не обмануло Шаха. В своей Ичкерии полевой командир Аслан Самедов действительно рвался выполнить любой его приказ, потому что получал за это деньги. В Москве он богат, а визит гостя не сулил Аслану особых барышей. Из-за Шаха он вообще может угодить на вонючие тюремные нары.

– Как долетел, Али? Хочешь отдохнуть с дороги? У меня все готово, – продолжал сыпать любезностями Аслан.

– Все в порядке, – отрезал Шах. – Мне понадобится машина, один спутниковый и пара «чистых» мобильных телефонов.

– Все устроим! – живо откликнулся Самедов. – Но сначала заедем в одно место, перекусим. Должен же я угостить дорогого гостя.

Шах усмехнулся и откинулся на подушку автомобильного сиденья, предоставив Аслану возможность доиграть роль радушного хозяина до конца.

* * *

Не обращая внимания ни на светофоры, ни на дорожные знаки, «Мерседес» мчался по улицам ночной Москвы. Шах считал это полным идиотизмом – зачем напрасно привлекать внимание ГАИ. Но Самедов и его рослый водитель рассуждали иначе, а скорее – просто не задумывались над этим. Когда «Мерседес» свернул под очередной запрещающий знак, на дороге внезапно появился мент в ярком светоотражающем жилете с предупредительно поднятым регулировочным жезлом. «Доигрались!» – злорадно подумал Шах. Но водитель, без какого-либо внешнего беспокойства остановил машину и, до половины опустив стекло, протянул в открывшуюся щель пятидесятидолларовую купюру.

– Извини, друг. Спешим.

Но вопреки опасениям Шаха гаишник забрал купюру и, как ни в чем не бывало, отошел прочь. «Мерседес» снова рванулся вперед. Шах облегченно перевел дыхание. Но пережитое напряжение требовало выхода, и он грозно обратился к водителю:

– А если бы русский не взял деньги?

– Ха! – рассмеялся в ответ тот. – Мы же в Москве. Здесь все берут. Когда мне нужно куда-то проехать, я просто даю гаишнику несколько баксов и еду дальше.

– И что, ни разу не нарывался на того, кто не берет? – подозрительно спросил Шах.

– В прошлом месяце у Ильяса отобрали права, – ответил за своего водителя Аслан. – Ну и что с того? Через два дня отдали. Просто стоило немного дороже. У меня в московском ГАИ большой чин, так что ни с «тачками», ни с ксивами проблем нет.

Последние слова электрическим разрядом пронзили мозг Шаха. Он резко обернулся к Самедову.

– А этот твой человек может по номеру машины узнать адрес ее владельца?

Аслан пожал плечами.

– Запросто.

– «Шкода», номер... – Шах продиктовал номер машины полковника Егорова. – Адрес мне нужен срочно.

24. Станция Вереща, Пермская область

16 мая – суббота 04.05

Четыре стремительные тени вынырнули из темноты предрассветных сумерек и устремились к стоящему на путях железнодорожному составу, состоящему из электровоза и двух подцепленных к нему вагонов-рефрижераторов. Одна пара облаченных в камуфляжные комбинезоны людей свернула к возглавляющему состав локомотиву, вторая – ко второму, замыкающему вагону. Часовой у последнего вагона отвлекся на прикуривание сигареты, что категорически запрещал устав караульной службы и поэтому не заметил, как два пятнистых комбинезона нырнули под вагон у задней колесной пары. В следующее мгновение резкий рывок за щиколотки опрокинул часового на землю. Еще не успев испугаться, солдат инстинктивно выставил перед собой руки с только что раскуренной сигаретой. Его висящий на шее автомат с примкнутым штык-ножом глухо звякнул, ударившись о деревянную шпалу. Больше часовой не успел произвести ни звука. Чья-то крепкая ладонь в кожаной полуперчатке с оголенными пальцами намертво зажала ему рот, а другая не менее крепкая рука сдавила горло, пережав сонную артерию. В последний миг задыхающийся солдат рванулся, пытаясь освободиться, но скрутившие его руки оказались сильнее, и он провалился в темноту, потеряв сознание.

Второй часовой обогнул локомотив, когда прямо перед ним словно из-под земли выросла человеческая фигура в маскировочном пятнистом комбинезоне и черной маске-чулке на голове. Солдат инстинктивно вцепился в свой автомат. Но врезавшийся в его подбородок массивный кулак опередил рвущийся из легких крик, отправив часового в глубокий нокаут. Нападавшие подхватили обмякшее тело. Один из них отработанным движением завернул часовому руки за спину и стянул запястья самозатягивающейся пластиковой петлей. Второй так же ловко залепил ему рот клейкой лентой. После чего они затолкали солдата под вагон. Первый часовой, связанный аналогичным образом, уже лежал под соседним вагоном, а «снявшая» его группа диверсантов заканчивала установку часовой магнитной мины на межвагонной сцепке.

Тем временем вторая пара диверсантов бесшумно подобралась к электровозной кабине. Один из них вынул длинноствольный «Вектор», снаряженный патронами повышенной пробиваемости, и, приставив ствол пистолета к замку двери, нажал на спуск. Бронебойная пуля, пробивающая на дальности пятидесяти метров титановую пластину, вышибла дверной замок, открыв диверсантам путь в кабину. Ошеломленные внезапным нападением машинист и его помощник не оказали серьезного сопротивления и уже через несколько секунд связанные лежали на полу.

Выстрел, сопровождающийся хрустом выбитого замка электровозной кабины, был отлично слышен за бронированными стенками обоих вагонов. Но часовым, охраняющим в первом вагоне особо важный груз, категорически запрещалось покидать свой пост. Действовать предстояло караульным из второго вагона. Но не успел начкар дотянуться до кнопки тревоги, как снаружи раздался оглушительный взрыв, и вырвавшаяся из магнитной мины струя кумулятивного пламени разорвала межвагонную сцепку.

Взрыв стал сигналом для захвативших локомотив диверсантов. Один из них до отказа повернул рукоятку контроллера, подав максимальный ток на двигатели электровоза. С нарастающим гулом локомотив рванулся вперед, увлекая за собой первый вагон, с загруженным в него специальным контейнером для перевозки ядерных боеголовок межконтинентальных баллистических ракет. Вместе с контейнером в вагоне находились четверо часовых дежурной смены и майор ракетных войск с двумя прапорщиками-техниками, которые следили в пути за состоянием боеголовки. Начальник поезда, оперуполномоченный военной контрразведки и взвод охраны остались во втором, отрезанном от поезда вагоне. По приказу начальника поезда караульные распахнули тяжелые бронированные двери и с автоматами и ручными пулеметами в руках сыпанули наружу. Но автоматные пули были не в состоянии остановить стремительно удаляющийся состав. Солдаты открыли ураганный огонь по двум замеченным ими на крыше захваченного вагона диверсантам. Но те сейчас же залегли и ответили огнем из своих автоматов. Выпрыгнувший вслед за караульными из штабного вагона начальник поезда увидел, что открытая вдогонку стрельба не причинила вреда диверсантам. Красный, как вареный рак, он бросился обратно в вагон и, ворвавшись на узел спецсвязи, оттолкнул дежурного радиста и схватил трубку спутникового терминала прямой связи со штабом РВСН.

Пока он, путая слова и сбиваясь от волнения, докладывал ответственному дежурному о захвате неизвестными лицами спецвагона с перевозимой термоядерной боеголовкой, захваченный диверсантами поезд скрылся из вида, растаяв вдали, но, когда железнодорожная колея углубилась в подступающий к станции лес, остановился. Из ближайших кустов к вагону с охраняемой боеголовкой бросились еще шесть диверсантов. Четверо из них несли ручной таран, двое других – свернутый в кольцо термитный шнур, способный прожигать броневую сталь. Они налепили шнур вокруг стальной двери спецвагона и подожгли его. По всему периметру двери мгновенно вспыхнуло ослепительное белое пламя, вгрызаясь в плавящийся от жара металл. Через несколько минут шнур догорел, оставив после себя оплавленную раскаленную щель. В ту же секунду таран ударил в основание двери. Дверь с грохотом вывалилась наружу. Из открывшегося дверного проема сейчас же ударили автоматные очереди, но они уже не могли остановить диверсантов. Внутрь полетели светошумовые гранаты, и вся шестерка диверсантов ворвалась в вагон.

В отличие от охранников, нападающие имели большой опыт рукопашных схваток, а решимость удваивала силы. Поэтому бой в вагоне закончился быстро, и уже через минуту четверо часовых, техники-прапорщики и инженер-майор лежали на полу со связанными руками и ногами. Двое диверсантов, сноровисто обыскав майора, вынули из его нагрудного кармана похожую на перфокарту металлическую пластину со множеством отверстий и передали ее своему командиру. Старший диверсионной группы со знанием дела осмотрел пластину, являющуюся ключом от транспортировочного контейнера, и, отыскав на нем соответствующих размеров прорезь, вставил туда ключ. Рядом с замочной скважиной сейчас же вспыхнул и часто заморгал красный светодиод, однако сдвижная панель, преграждающая доступ к боеголовке, так и не открылась.