— Советник Тосика̀та[211] так оценил ваши стихи: «За это ее следовало бы возвести в ранг старшей фрейлины».
107. То, что кажется бесконечным
Длинная опояска, когда принимаешься ее вить для безрукавки-ха̀мпи[212].
Дальняя дорога, когда путник, идущий на север в Митиноку, проходит «Заставу встреч» — О̀сака.
Время, которое нужно для того, чтобы новорожденный вырос и достиг зрелых лет.
Сутра совершенной мудрости, когда начинаешь читать ее в одиночестве.
108. Масахиро — общая мишень для насмешек
Масахиро — общая мишень для насмешек. Каково это слушать его родителям!
Стоит людям заприметить, что Масахиро сопровождает слуга достойного вида, как уж непременно подзовут и спросят:
— Как ты можешь служить такому господину? О чем только ты думаешь?
В доме Масахиро все заведено наилучшим порядком: искусные руки наряжают его, и он всегда одет щеголевато, лучше других; шелка одежд подобраны со вкусом. Но люди только посмеиваются:
— Эх, если бы в этот наряд облачить кого-нибудь другого!
А как странно он выражается! Однажды он велел доставить домой вещи, которыми пользовался во время ночного дежурства во дворце.
— Пусть несут двое, — приказал он своим слугам.
— Я и один справлюсь, — вызвался кто-то из них.
— Чудной ты человек! — удивился Масахиро. — Как ты один взвалишь на плечи двойную ношу? Это все равно что в кувшин, вмещающий одну меру, налить две меры вина.
Никто не мог взять в толк его слова, и все залились смехом.
Другой раз посланный принес Масахиро письмо от кого-то и стал торопить с ответом.
— Ах ты неотвязный, чего суетишься? Горошины на очаге скачут, покоя не знают… А кто стащил из дворца тушь и кисти? Ну я еще понимаю, польстились бы на вино или закуску.
И снова общий смех.
Когда заболела императрица-мать, Масахиро был послан осведомиться о ее здравии. После того, как он вернулся, люди стали спрашивать:
— Кто сейчас находится у нее во дворце?
Он назвал четыре-пять имен.
— А еще кто?
— Да присутствовали и другие, но только они были в отсутствии.
Очередная нелепость!
Как-то раз, когда я была одна, он пришел ко мне и сказал:
— Послушайте, я должен вам кое о чем рассказать.
— О чем же? — осведомилась я.
Он приблизился вплотную к занавесу, разделявшему нас, но вместо обычных слов — как, например: «Придвиньтесь ближе!» — вдруг заявил:
— Придвиньте сюда все ваше существо целиком.
И насмешил всех дам.
Однажды ночью, во время первой луны, когда в разгаре были заседания, на которых распределялись государственные посты, Масахиро должен был наполнить маслом светильники во дворце.
Он наступил ногой на кусок ткани, подстеленной под высокий светильник. Ткань была свежепромаслена и прилипла к сапожку. Масахиро сделал шаг, светильник опрокинулся. А он продолжал идти, таща за собой светильник. Грохот был такой, словно случилось землетрясение.
Пока старший куродо не сядет к столу, никто из его подчиненных не смеет ни к чему прикоснуться, таков обычай. Однажды Масахиро потихоньку схватил чашку с бобами и стал поедать их, спрятавшись позади малой ширмы. Вдруг кто-то отодвинул ширму… Смеху конца не было!
109. То, что неприятно на взгляд
Когда шов, который должен находиться посреди спины, съехал набок или же когда не выправлен ворот.
Женщина, которая вышла с ребенком на спине, когда в гостях знатная персона.
Буддийский монах, который[213], надев себе на лоб бумажную шапочку заклинателя, совершает синтоистский обряд очищения.
Смуглая дурнушка в парике и обросший волосами мужчина, тощий и костлявый, в жаркую летнюю пору заснули на глазах у всех посреди белого дня. Знают ли они, какое зрелище являют собой? Некрасивые люди во сне становятся еще безобразней и потому должны спать ночью. В потемках их не разглядишь, да и притом все в доме спят. А вставать им лучше всего на рассвете, не оскорбляя ничьих глаз.
Красивая женщина кажется еще прелестней, когда она жарким летом проснется после полуденной дремоты. Не то будет с дурнушкой. Лицо у нее начнет лосниться, щеки оплывут… Когда двое, мужчина и женщина, уснувшие рядом, очнутся и увидят друг друга в ярком свете дня, о, тогда им и жить не захочется.
Тощий и смуглый человек выглядит очень невзрачным в тонком платье из шелка-сырца.
110. То, что неприятно произнести вслух
Слова какой-нибудь знатной персоны, приведенные в письме, которое надо прочитать во всеуслышание, ничего не опуская.
Нелегко высказать благодарность в ответ на подарок полученный тобой от того, чье высокое положение тебя смущает.
Твой сын, в глазах матери еще ребенок, неожиданно задаст тебе такой вопрос, что слова не идут с языка.
111. Заставы[214]
Заставы Сума̀, Судзука̀, Кукита̀, Сирака̀ва — «Белая река», Коро̀мо «Одежда». Я думаю, нельзя и сравнивать заставу Тадагоэ̀ — «Легко миновать» — с заставой Хабака̀ри — «Страх».
Заставы Ёкохасѝри — «Бег наперерез», Киё̀ми — «Чистый взгляд», Мирумэ̀ — «Видящий глаз».
Застава Ёсиё̀си — «С меня довольно». Хотела бы я узнать, почему путник вдруг раздумал идти дальше. Кажется, эту самую заставу называют еще Накосо̀ — «Не приходи».
«Застава встреч» — Осака. Как должно быть тяжело на душе, если ты ждал там напрасно!
112. Леса
Лес Укита̀ — «Плывущее поле». Лес Уэкѝ — «Посаженные деревья». Лес Ивасэ̀ — «Поток, бегущий по камням». Лес Татигикѝ — «Стоит, прислушиваясь».
113. Равнины
Равнина А̀сита — «Поле, поросшее тростником». Равнины Ава̀дзу, Синоха̀ра — «Поле мелкого бамбука», Хагиха̀ра — «Поле кустов хаги», Соноха̀ра «Поле — цветущий сад».
114. В конце четвертой луны
В конце четвертой луны мы совершили паломничество к храму Хацусэ̀. На переправе Ёдо̀[215] наш экипаж поместили на паром. Мы думали, что у водяного риса[216] и речного аира стебли совсем короткие, но, к нашему удивлению, когда мы велели слугам нарвать их, они оказались очень длинными.
Мимо проплывали лодки, нагруженные водяным рисом… Любопытное и красивое зрелище! Это, верно, о таких лодках поется в песне: «На реке Такасэ̀-но Ёдо[217]…»
Когда мы возвращались домой на третий день следующей луны, шел сильный дождь.
Мальчики срезали аир, на них были маленькие плетеные шляпы, подолы подоткнуты, ноги обнажены выше колен. Это напоминало картину на ширмах.
115. То, что поражает слух сильнее обычного
Стук экипажей в первый день Нового года, крики птиц, чей-то кашель на заре этого дня. И уж само собой, звуки музыкальных инструментов.
116. То, что выглядит на картине хуже, чем в жизни
Гвоздики. Аир. Цветы вишен.
Мужчины и женщины, красоту которых восхваляют в романах.
117. То, что выглядит на картине лучше, чем в жизни
Сосны. Осенние луга. Горное селенье. Тропа в горах.
118. В зимнюю пору должна царить сильная стужа…
В зимнюю пору должна царить сильная стужа, а в летнюю — невыносимая жара.
119. То, что глубоко трогает сердце
Почтительная любовь детей к своим родителям.
Молодой человек из хорошей семьи уединился с отшельниками на горе Митакэ. Как жаль его! Разлученный с родными, он каждый день на рассвете бьет земные поклоны, ударяя себя в грудь. И когда его близкие просыпаются от сна, им кажется, что они собственными ушами слышат эти звуки… Все их мысли устремлены к нему.
«Каково ему там, на вершине Митакэ?» — тревожно и с благоговейным восхищением думают они.
Но вот он вернулся, здрав и невредим. Какое счастье! Только шапка немного смялась и потеряла вид…
Впрочем, я слышала, что знатнейшие люди, совершая паломничество, надевают на себя старую, потрепанную одежду.
И лишь Нобутака̀, второй начальник Правого отряда личной гвардии, был другого мнения:
— Глупый обычай! Почему бы не нарядиться достойным образом, отправляясь в святые места? Да разве божество, обитающее на горе Митакэ, повелело: «Являйтесь ко мне в скверных обносках?»
Когда в конце третьей луны Нобутака отправился в паломничество, он поражал глаза великолепным нарядом. На нем были густо-лиловые шаровары и белоснежная «охотничья одежда» поверх нижнего одеяния цвета ярко-желтой керрии.
Сын его Такамѝцу, помощник начальника дворцовой службы, надел на себя белую накидку, пурпурную одежду и длинные пестрые шаровары из ненакрахмаленного шелка.
Как изумлялись встречные пилигримы! Ведь со времен древности никто не видел на горной тропе людей в столь пышном облачении!
В конце четвертой луны Нобутака вместе с сыном вернулся в столицу, а в начале десятых чисел шестой луны скончался правитель провинции Тикудзэ̀н, и Нобутака унаследовал его пост.