Реакция последовала незамедлительно.
Короля попросил об аудиенции Ричард.
– Генрих, известно ли вам, о чем говорят люди? Вы что, желаете возврата прошлых дней?
– Я попросил бы вас, – холодно ответил Генрих, – больше никогда не упоминать при мне о «Великой Хартии Вольностей». Мне известно о ее существовании. Я знаю также, что должен следить за настроением баронов. Но я не наш отец. Черные времена миновали. Я правлю своей страной и буду править ею дальше.
– Вот что я вам скажу, – сердито воскликнул Ричард. – Если вы и дальше будете привечать чужеземцев, по всей стране прокатится волна возмущения.
– Позвольте вам напомнить, что они – мои подданные, как, впрочем, и вы…
Ричард наклонил голову. Он начал сомневаться, был ли брак короля таким уж благословенным событием, как казалось раньше. Нет, Элеанора – славная девушка, но больно много власти взяла она над королем, а ее семейка становится просто несносной. Да, королева – умна и энергична, а король совершенно ею околдован. Генрих превратился в обычного влюбленного болвана.
Принц сказал:
– До меня дошли весьма тревожные слухи. Я, разумеется, не поверил… И все же, должно быть, дыма без огня не бывает, раз об этом шепчутся… Поговаривают, будто Симон де Монфор возмечтал жениться на нашей сестре.
– Ну и?.. – резко оборвал его Генрих.
– Конечно, это невозможно…
– Невозможно? Почему же?
– Это был бы неподобающий брак.
– Кто так считает? Вы, брат мой? Однако страной правите не вы. Если я дам согласие на брак Элеаноры с де Монфором, этот брак состоится.
– Вы ни за что не поступите столь неосмотрительно.
Генрих ощутил знакомое покалывание в спине, всегда возникавшее, когда он чего-то боялся.
Внезапно у него вырвалось:
– Послушайте-ка, что я вам скажу, братец. Они поженились, причем с моего согласия.
Ричард в ужасе уставился на него.
– Поженились? С вашего согласия? Нам никогда этого не простят. И этот тип… этот чужеземец…
– Теперь он ваш зять.
– Генрих, вы идете по стопам нашего отца!
– Какая чушь!
– Как, по-вашему, воспримут случившееся бароны?
– Не знаю. Да и не желаю знать. Я скажу им, что я – король и волен сам решать, кому на ком жениться.
– Нет, брат мой. Есть вещи, с которыми они никогда не согласятся. Вы забываете о «Великой Хартии Вольностей».
– Вы снова начинаете…
– Генрих, ради Бога, помните о ней. Король всегда имеет врагов, и вы – не исключение. Обязательно найдутся такие, кто скажет: сын короля Джона не может мудро править страной. Вы и без меня это знаете.
– Хватит, – отрезал Генрих. – Я – король, и желал бы, чтобы об этом помнили.
Ричард с жалостью взглянул на него, и короля это так поразило и испугало, что он пробормотал:
– Этот брак был необходим.
– Необходим? Кому?
– Нашей сестре, – выпалил Генрих. – Он соблазнил ее. Именно потому она не могла бы выйти замуж за кого-то другого. Я дал согласие, ибо понадобилось восстановить ее честь.
– Какой скандал!
– Ах, я вижу, вы потрясены, вы – соблазнивший не одну девицу?
– Наша сестра – принцесса королевской крови.
– А это что, отягчающее обстоятельство?
– Ну, разумеется, Генрих, и вам еще не раз об этом напомнят. Не думайте, что это единственный повод для недовольства ваших подданных. Есть и еще кое-что. Люди никогда не признают Гийома де Валанса епископом Винчестерским.
– Если я доверю ему этот пост, мои подданные должны будут принять это как должное.
– Прошу извинить меня, ваше величество, – молвил Ричард, повернулся и быстро вышел прочь.
* * *
У Генриха было тяжело на душе. Предостережения Ричарда не давали ему покоя. Король презирал себя за то, что оклеветал Симона де Монфора. Это была явная ложь, но в ту минуту она показалась ему спасительным выходом из трудного положения, и Генрих считал, что это его оправдывает. Все лучше, чем сказать: моя жена так захотела, а я не смог ей отказать.
Генрих начинал ненавидеть Симона де Монфора. Так уж король был устроен. Он желал быть хорошим, поступать правильно; однако, оказавшись в затруднительном положении, неизменно сваливал вину на других; презирая себя за слабость, он успокаивал свое тщеславие тем, что начинал ненавидеть людей, которые вынудили его совершить недостойный поступок.
Недоброе чувство к Монфору отвлекало Генриха от еще более неприятных мыслей: сделать дядю Гийома епископом Винчестерским будет задачей не из легких. Вскоре Генрих и сам уже почти верил – Монфор и вправду соблазнил его сестру.
Король с трепетом ждал последствий. И они не заставили себя ждать. Бароны во всеуслышание заявили о своем возмущении неравным браком, недовольных возглавил принц Ричард.
Генрих кипел от ярости.
– А почему Ричард до сих пор в Англии? – пожелал знать король. – Почему не отправляется в свой крестовый поход?
В настоящее время у его высочества возникли семейные проблемы, был ответ. Болезнь жены.
– Надо же, какая нежная забота, – с издевкой проговорил Генрих. – Да он спит и видит, чтобы она умерла и освободила его. Тогда бы он снова мог жениться.
Эта мысль привела короля в веселое расположение духа – он вспомнил, как люто завидует брат его, Генриха, счастью. Так-то, братец, каждому свое.
Итак, бароны возмущались «безумным поступком короля» – именно так называли они санкцию на брак принцессы Элеаноры с проклятым чужаком; столь же неодобрительно относились лорды и к милостям, которыми Генрих осыпал родственников своей жены. А сам Генрих тем временем все сильнее влюблялся в свою Элеанору и с превеликим удовольствием исполнял малейшие ее прихоти, желая показать всему свету, как глубоко почитает королеву.
БЕЗУМНЫЙ ПОП
Бароны взбунтовались, и возглавил их принц Ричард. Лорды говорили, что король скверно правит своим народом, что нужно его низложить и возвести на престол принца Ричарда. Дело приняло нешуточный оборот, и Элеанора перепугалась.
– Ничего страшного не произошло, – утешал ее Генрих. – Ты плохо знаешь моего брата.
Король вызвал к себе Симона де Монфора и велел ему отправляться к Ричарду с посольством.
– Отвезите ему щедрые дары, – приказал Генрих. – Ричард не устоит перед таким искушением.
И он оказался прав. Ричард без особого труда позволил Монфору убедить себя в том, что они вполне могут быть друзьями. В конце концов, брак уже заключен, так не лучше ли закончить дело миром?
Принц с удовольствием принял дары, выслушал оправдания Монфора и объявил, что отныне они друзья. Вопрос о Винчестерском диоцезе остался открытым, однако Гийому Валансскому этот лакомый кусок не достался.
Узнав о ходе переговоров, король расхохотался. Как это похоже на его брата! Ричард просто не способен на длительное усилие, его энтузиазм быстро иссякает.