Читать интересную книгу Флаг вам в руки! - Сергей Панарин

Глава 12

Беглый муженек, или Тяжкое бремя отцовства

В немецком фольклоре есть залихватская песня, в которой женщина-тролль пытается уговорить мужчину (гомо сапиенса) взять ее в жены. Острый на язык гомо сапиенс глумится над дамой, а затем оставляет ее на руинах матримониальных планов.

Нечто похожее снилось в первую брачную ночь прапорщику Дубовых. Правда, концовочка была не такая веселенькая, как в песне. Когда титаническая троллиха нависла над Палванычем, словно угроза ядерной войны, он проснулся, хватаясь за мокрую от пота плешку.

Рядом сопела бескрайняя, как озеро Байкал, Трина.

Прапорщик опухшим ужом выскользнул из-под лоскутного одеяла, сгреб шмотки и вышел на двор. Одевшись прямо на крыльце, сел на ступеньки и пригорюнился.

Все системы оповещения сигнализировали Палванычу: «Надо мотать». Жадность корректировала задачу: «Надо мотать с накопленным добром». Инстинкт самосохранения вопил: «Мотай налегке, а то запалишься!!!»

– Что же делать, что же делать? – исступленно шептал хмельной от браги прапорщик. – Даже мешки с барахлом не хапнешь: горшки загремят, собаки залают… Черт знает, что творится!..

– Так точно, товарищ прапорщик, знаю! – запищал возникший перед крыльцом черт.

– Тихо ты! – страшным шепотом сказал Палваныч.

– А я сделал так, товарищ прапорщик, что, кроме вас, меня никто не слышит, – доложил бес.

Мужик зажмурился, будто от боли: «Кроме меня никто не слышит!!! Все, вот тебе, Паша, доказательство: это глюк белогорячечный, персональный…»

– Какие будут дальнейшие приказания?

– За что же мне оно вот, а? – проговорил Палваныч, хватаясь за пьяную голову. – Кабы уснули бы они тут все, как убитые, запряг бы я своих лошадок, гнедка бы прихватил, и прочь, прочь отсюда!..

– Будет сделано, товарищ прапорщик!

Аршкопф растворился в темноте, оставляя качающегося в немой истерике Мастера. А Мастер погрузился в депрессию, хотя всегда считал, что депрессия – болезнь слюнтяев, никогда не служивших в армии.

Через полчасика черт снова появился:

– Задание выполнено, можно запрягать!

К этому моменту Павел Иванович Дубовых превратился в сомнамбулу. Он встал, пошел в конюшню, забрал лошадей и жеребчика, а с ними единственную местную корову, снарядил телегу, прихватил факел и медленно поехал.

Черт следовал за ним на почтительном расстоянии, не желая тревожить покой хозяина и зная отношение копытных к нечистой силе.

В неясном предрассветном тумане, облизавшем влажным языком скорбное прапорщицкое лицо, Палваныч наконец очнулся. Обрадовался вожжам в руках, горшкам под задним местом, лошадям, телеге, дороге, туману. Стал оживать, гоня от себя мутные воспоминания о странной брачной ночи.

– Прочь, прочь от меня вся чертовщина! – вслух взмолился Палваныч.

Где-то позади черт с молчаливым смирением исполнил и эту волю Мастера. Нечистый мог явиться на зов хозяина, где бы ни пропадал. Магия, однако.

– Все сон! – продолжил самодеятельный аутотренинг прапорщик. – Не было никаких разбойников, хотя я точно помню крошку Трину… Тьфу! Не было разбойников, и Трины, и беса тоже не было… Я спокоен… Я найду подлого Лавчонкина… Я брошу пить… О, нет!.. На это я не согласен…

Когда туман рассеялся, Дубовых совершил открытие, вернувшее его в ряды нормальных людей. Счастье было двойным: Зачарованный лес в очередной раз кончился, выпустив путника живым, а впереди, под холмом, сверкала новой арочной вывеской вожделенная деревня:

Жмоттенхаузен(деревня, славная подвигами Николаса Могучего)

Проехав под дубовой триумфальной аркой, Палваныч обратился к первому же встретившемуся селянину:

– Гражданин колхозник, разрешите задать вопрос?

Мужичок обернулся, полагая, что обратились не к нему. Но никого больше не было.

– Товарищ, я вам, вам говорю, – сказал прапорщик.

– Скорее всего, мил человек, вы обознались, я не ваш товарищ по имени Колхозник, – вежливо ответил местный.

– Один черт! – в сердцах бросил Палваныч.

– И правда, черт!.. – пробормотал мужичок, уставившись на Аршкопфа, возникшего за повозкой, и тыча в него крючковатым пальцем.

Прапорщик испуганно обернулся, но нечистый стоял за коровой, и его не было видно.

– Да ни черта! – прорычал разгневанный Палваныч, желая задушить глупого крестьянина.

– Но я же… только что… – пробубнил тот, протирая глаза.

– Пить меньше надо! – поделился мудростью Дубовых. – Ты мне лучше скажи, у кого узнать о Николасе.

– Это который сын свинопаса? – спросил крестьянин.

– Это Могучий, идиот! – проорал прапорщик.

– Ах, Николас Могучий! Вам нужно к старухе Малеен. Дальше по улице до дома старосты и направо.

Рассерженный Палваныч схватил горшок и метнул в тупого крестьянина. Тот ловко поймал предмет:

– Ай, спасибо, мил человек, за подарок!

Скрежещущий зубами прапорщик тронул поводья.

Он без труда отыскал жилище Малеен по резной мемориальной дощечке: «Здесь останавливался Николас Могучий, победитель великана и избавитель от дракона».

– Хозяйка! – крикнул Палваныч.

Из домика вышла морщинистая большеглазая старушка в чепце и черном платье.

– Кого вам, добрый человек? – приветливо начала она, но вдруг осеклась, смотря на путника расфокусированным взглядом.

Прапорщику был неприятен этот взор.

«Они тут что, все чокнутые?» – подумал Дубовых.

– Сына ищу. Николаса. Одет как я… Со знаменем красным…

– Слушай, добрый человек, – низким грудным голосом заговорила старушка. – Зло за твоим плечом, страшное зло. Остерегайся.

– Ась?!

Тут бабка, похоже, пришла в себя:

– Так вы – отец Николаса? Ай да новость! Эльза, детка! Тут отец Николаса!

На пороге дома появилась миловидная девушка с большими зареванными глазами.

– Вот, – пояснила бабка. – О вашем сынке все тоскует.

– А что с ним?

– Ушел! Ушел подвигов искать пять дней тому назад. Вы проходите, проходите в дом… Эльза, бегом к старосте. Встретим почетного гостя всем миром.

Прием Палванычу оказали действительно королевский. Сводили на холм, объясняя, что сюда отважный отпрыск увлек за собой великана и поборол, – правда, никто этого не видел.

Потом долго рассказывали историю отношений деревни и дракона. Тыкали пальцами в сторону противоположного берега, описывая плевательную дуэль.

– И что, громко плюнул? – переспросил прапорщик.

– Да, да, скажи, Эльза! – заголосили селяне. – Эльза там была.

Девушка подтвердила.

– Хочу туда попасть, – пожелал отец героя.

Переправили.

Там перед удивленными сопровождающими прапорщик долго рассматривал землю и даже ползал по траве.

Потом что-то нашел, оттер и радостно завопил:

– Да, это он!!!

Крестьяне радовались тому, что папа узнал следы сына.

А прапорщик был счастлив видеть гильзу от патрона к автомату Калашникова.

С учетом уровня интеллекта Палваныча, он показал себя настоящей мисс Марпл в военной форме.

«Вот хлюст! – кипел Дубовых. – Салага салагой, а всех тут облапошил. Про великанов с драконами навешал, а они и съели дезинформацию! Этот хитрец может и знамя полковое на сувениры продать, надо бы его арестовать побыстрее…»

Почетного гостя прокатили на лодочке обратно к Жмоттенхаузену. Закатили сельскую пирушку. Прапорщик поразился, насколько ему везет с застольями.

Поставили слабый эль, немного колбасок, вареных кур, сыра и хлеба. Первым взял слово староста:

– Друзья! Сегодня нас посетил отец героя. Вот он – простой мужик по имени Пауль… Знал ли он и его жена, когда ложились… – староста ойкнул, получив тычка от бдительной супруги. – Я говорю, знали ли они, когда растили Николаса, что вскоре он станет Николасом Могучим? Наверняка знали! Так выпьем же за то, чтобы отец нашел сына и обнял его!

Выпили. Закусили. Потребовали ответного тоста.

Прапорщик встал.

– Ну, я что хотел бы несколько очертить… В сущности, диспозиция вот какая. Эль – это не выпивка, а напиток. Он нужен не для того, чтобы выпивать, а для того, чтобы напиваться. Так выпьем несколько раз, чтобы напиться!

Возражений не последовало.

– А сынок-то в батю выпивоха, – прошипела жена старосте. – Если устроишь с папашей такую же долгую попойку, как с Николасом, выгоню из дома, старый бочонок!..

Заиграли музыканты, закружились в парах молодые селяне.

Прапорщик сожрал несколько копченых колбасок и остался доволен. Уперся локтем в столешницу, наблюдая за пляской да слушая вполуха трепотню мужиков.

– …Недоброе место этот Зачарованный лес. Вот давеча два парняги поседевшие шли мимо нашего села. Сказывают, видели в лесу саму костлявую гостью. Насилу, мол, ноги унесли. Еще ходят слухи, в округе воспряли ведьмы. Нагло себя ведут, бегают зачем-то утром и вечером, тяжести поднимают по много раз… Пророчат людям приход своего повелителя… Выйдет, дескать, из леса и воцарится… А кто ему сто поклонов не отдаст (или еще что-то такое не сделает, тут разные версии), тому гореть в геенне огненной…