Мой отец хлопает по столу перед ним.
— Черт, сынок. То, как ты описываешь эту девушку, я чувствую, что она может быть мисс Америка.
— Лучше, потому что она Сэди.
— Я слышал, ты говорил, что она твоя Сэди. Путь то, как ты говоришь о ней заставляет меня поверить, что у тебя есть чувства к этой девушке, которые соответствуют одержимости ее внешностью, да?
— Определенно. Я не уверен, что произойдет или как долго я смогу идти, прежде чем я положу руки на нее. И это убивает меня. Ее можно ждать неделями. Мы уже 8 дней на карантине, и я скучаю по ней.
Отец кивает и поджимает губы.
— Заключи с ней сделку. Как только вы пройдете определенный промежуток времени, вы соберетесь вместе.
Я прикусываю нижнюю губу и думаю о его предложении. — Отличная идея. Ты гений!
Отец смеется, и это наполняет мое сердце радостью. В последнее время я чувствовал себя так тяжело между тем, чтобы сказать Сэди правду, и беспокойством о том, чтобы рассказать отцу, что не понимал, что несу столько эмоционального багажа. Теперь мне кажется, что я стал на сто фунтов легче.
— Ну, сынок, я же не завоевал самую красивую девушку в Индиане из— за того, что стал болваном, не так ли? А твоя Сэди немного похожа на твою маму. Кроме глаз. Глаза твоей мамы были зелеными, как трава в разгар весны.
— Я знаю. Я помню. Спасибо за беседу, папа. Я должен ей позвонить.
— Не берись за это сразу. Никаких эмоциональных бомб. Женщины волнуются, когда ты это делаешь. Успокойся, включи это в разговор. Ты сам во всем разберешься. Мой мальчик умен и сообразителен, когда хочет.
— Научился этому у отца.
— Это ты. Люблю тебя, мальчик.
— Я тоже тебя люблю, папа. Так много. Будь в безопасности и
держи меня в курсе. Если через пару дней от тебя не будет вестей, я позвоню.
— И я буду с нетерпением ждать этого звонка. Пока.
— Пока. — Я нажимаю кнопку, которая отключает скайп и думаю обо всем, что сказал папа.
Если я хочу, чтобы моя девушка согласилась впустить меня в свой мир физически, мне придется обратиться ее логической стороне. Она невероятно проницательна и воинственна по своей природе. Она наверняка будет бороться.
Хотя это война, которую я намерен выиграть.
И Сэди, она приз.
ГЛАВА 9
КАРАНТИН: ДЕНЬ 9
ЭВАН
— ДОБРОЕ УТРО, СОЛНЫШКО.
Я улыбаюсь, когда я выхожу на балкон, прижимая телефон к уху. Светит солнце, и ветерок не слишком холодный. Идеальная погода для того, чтобы болтать на улице с моей девушкой.
— Сегодня доброе утро. Я говорила с папой, он уже чувствует себя намного лучше.
— Детка, это здорово! Приятно слышать. Я разговаривал с отцом тоже.
— Правда? Как все прошло?
— Выйди на балкон в своем костюме для йоги. Принеси свой коврик, и я расскажу тебе.
Сэди громко стонет.
— Я уже в штанах для йоги и майке, но сегодня планировала бездельничать. Муза — это вредительство и плохая игра с другими. Другие имели в виду меня. Она избегает меня, капризная девка.
— Ой, прости, детка. Она вернется. Может быть, тебе просто нужно немного солнечного света. На улице так красиво. Пока мы разговариваем, солнце светит мне в лицо.
— Хм. Ты что, без рубашки?
Я ухмыляюсь. Моей девушке нравится мое тело. Огромный плюс.
— Может быть.
— Если это так, то меня можно убедить выйти и получить наслаждение для моих глаз.
Включив телефон на громкую связь, я кладу его на маленький столик и стягиваю через голову футболку.
— Снимай рубашку. Приходи потусоваться со мной. Научи меня йоге. Моя спина немного напряжена после утренних подъемов.
— Я бы предпочла помассировать все эти мышцы и потренироваться по— другому, — ворчит она расстроенно.
Я хихикаю.
— Эй, в любое время, когда ты будешь готова сломать свои правила, я здесь.
— Это не в моих правилах, — огрызается она. — Они приходят прямо с самого высокого правительственного уровня.
— Просто выйди на улицу. Я нашел толстое полотенце, которое могу
использовать и готов обучаться.
Она фыркает.
— О, хорошо. Дай мне несколько минут. Мне надо почистить зубы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чтобы заниматься йогой, нужно чистить зубы? — Я засмеялся вслух.
— Заткнись! Хорошая гигиена полости рта важна, и я только что выпила третью чашку кофе. Я не могу тренироваться с кофейным дыханием.
— Третью? Сэди, — я начинаю ее отчитывать, но она срывает мои усилия, когда она вешает трубку.
Покачав головой, я расстилаю полотенце на бетонном полу и захожу внутрь, чтобы взять бутылку воды и очки.
Когда я возвращаюсь с бутылкой в руке, меня встречает вид округлой задницы Сэди в воздухе, когда она наклонилась над своим ковриком.
— Хороший вид. — Я кусаю нижнюю губу и наклоняю голову, желая запечатлеть каждый изгиб в своем мозгу.
Сэди выскакивает, оборачивается и кладет руку на бедро. Ее взгляд злобен, но щеки уже порозовели, а рот подергивается.
— Извращенец! — Она взрывается, а затем улыбается.
— Виновен. И мне даже не жаль.
Она хмыкает и продолжает организовывать свои вещи.
— Давай начнем с некоторых стоячих поз, которые я недавно выучила. Учитель называет это, Воин номер Один. Поставь левую ногу вперед, а правую ногу назад в форме ножниц.
— Оооо, ножницы. Странно. — Я повторяю за ней.
Она улыбается и поднимает руки в воздух. Я зачарованно смотрю, как ее полные груди поднимаются, а она кладет руки за голову, как будто тянется к небу. Я представляю, как кладу руки и рот на эти восхитительно выглядящие курганы.
— Может быть, это была не такая уж хорошая идея.
— Вытащи свой разум из сточной канавы и сосредоточься на позиции, — выговаривает она. Но резкость в ее тоне и ее сексуальное тело заставляют мистера Хэппи уделять гораздо больше внимания, чем следовало бы. Я настраиваю свой член в более удобное положение, а затем поднимаю руки вверх, но что— то еще начинает подниматься вместе с ними.
— Господи, ты непристойна. И чертовски сексуальная.
— Прекрати! — требует она, но я вижу огонь и жар в ее глазах.
Нуждаясь в том, чтобы разозлить ее, я поворачиваюсь боком и наглядно демонстрирую свою отчаянную потребность в ней.
— Это твоя вина. Посмотри на него. Такой готовый и желающий.
Она хмурится.
— Ты играешь нечестно.
— Кто, черт возьми, сказал что— то о честности? Я хочу положить руки на женщину, которой я был одержим последние девять дней. Более того, ты тоже этого хочешь.
— Эван, — стонет она и скрещивает руки на груди.
Я мгновенно чувствую себя полным дерьмом.
— Мне очень жаль. Я не могу не хотеть тебя. Я думаю, что это могло бы помочь, если бы у нас были временные рамки или дата окончания этого принудительного безбрачия, которого никто из нас не хочет.
Она вздыхает и потирает свои голые бицепсы.
— Вирус опасен, и иногда для проявления симптомов требуется до четырнадцати дней. И я думаю…
— Мы уже прожили девять дней ни с чем. Разве этого недостаточно, чтобы избавить нас от страданий?
Она хмурится и качает головой.
— Это будет не хорошо.
— Тогда когда? — Я вытягиваю руки над головой и переплетаю пальцы за шеей, выставляя на всеобщее обозрение все свое тело. Я наблюдаю, как ее взгляд скользит по моей коже, как будто это физическое прикосновение. Она кладет руки на бедра, и я вижу, как ее соски напрягаются в тугие маленькие точки. Я бы отдал свое левое яйцо, чтобы положить рот на эти эрегированные кончики.
— Может быть, еще неделю? Если у нас обоих не будет никаких симптомов… Я думаю, что для нас было бы безопасно видеть только друг друга.
Мое сердце тонет, когда мой разум начинает обратный отсчет.
— Детка, это семнадцать дней, а не четырнадцать. Как насчет десяти?
Она смеется.
— Завтра?
— Договорились! — Я хихикаю.
— Никакой сделки! Это всего лишь десять дней. Как насчет пятнадцати дней? Тогда мы будем знать наверняка.