переворот.
— А, ясно. Значит, он тоже из высших демонов.
Меня порядком вымотало происходящее, и теперь я пытаюсь играть по их правилам. То есть, делаю вид, что меня ничего не удивляет. Лишь бы получить ответы на свои вопросы.
— Что конкретно Демид тебе рассказал?
— Все, — выдаю я.
Но Кристиан не ведется на мое вранье.
— Так уж и все?
— Да.
— Не верю тебе, — усмехается он, глядя на дорогу.
— Ладно, — сдаюсь я, — не все. Точнее, ни черта он мне не рассказал. Наплел разного, но толком я ничего не поняла. Теперь вот и ты темнишь.
Кристиан продолжает смотреть на дорогу, а я вновь разглядываю его профиль.
Все же он гораздо приятнее Демида. И болтать с ним не в пример легче, несмотря на некоторое умалчивание информации и с его стороны. Но все равно с ним проще. Мне кажется, будто я знаю его сто лет.
— Демид при каждом удобном случае говорит, что я ведьма, — жалуюсь ему.
— А сама ты что думаешь по этому поводу?
— Думаю, что это бред. Что еще я должна думать. Только вот…
— Что?
Он отвлекается от дороги и кидает на меня взгляд, в котором светится любопытство.
— Не знаю.
Я сама перевожу взгляд на дорогу и собираюсь с мыслями, чтобы сформулировать мысль.
— Не знаю. За последние два дня столько всего произошло, что у меня голова идет кругом. Случай с ребенком, парни со светящимися глазами. Мне кажется, будто я схожу с ума.
— Нет, ты не сумасшедшая.
— Да?
— Совершенно точно.
Но меня не успокаивают его слова.
— Слушай, — говорю тут же без перехода, — отвези меня, пожалуйста, к родителям. Я давно их не навещала. И завтра не получится, у меня смена в кафе до самой ночи.
Я быстро диктую адрес.
— Хорошо, — кивает Кристиан, перестраивается в соседний ряд и на перекрестке заворачивает налево.
Я снова принимаюсь за свои вопросы, но Кристиан врубает музыку погромче и мне приходится заткнуться. Неужели и этот будет темнить и недоговаривать в разговорах со мной?
Злая на Кристиана, я отворачиваюсь к окну и не произношу ни слова, пока мы не доезжаем до нужного дома.
***
Кристиан доводит меня до самой квартиры, и ждет, пока на мой звонок кто-нибудь среагирует.
Когда дверь распахивается он быстро отступает в тень.
— Дочка, как неожиданно, — говорит отец и пропускает меня вперед.
Квартирка, которую снимает семья, довольно маленькая и район так себе. Но это единственный вариант, который папа может себе позволить. Трое детей плюс жена, которая не работает.
Дети сразу же получают от меня по Киндеру, которые купили по пути. Для этого нам пришлось заглянуть в супермаркет, который находится в торце дома.
Елена не очень рада моему приходу. Сразу же сообщает, что сегодня ей снова не здоровится, поэтому на ужин у них нет ничего особенного. На случай, если я голодна.
Как будто я пришла к ним, чтобы есть.
Но все же, скрепя сердце, она предлагает сесть мне за стол вместе со всеми.
Когда я сообщаю, что уже поела и выпью разве что чая, она несколько смягчается.
Папа как всегда пляшет под дудку жены. Раз она смилостивилась, так и он сделает вид, что очень рад меня видеть.
Как обстоят дела на самом деле я не знаю, мы никогда не были семьей в лучшем смысле этого слова и всегда между нами ощущалось некое напряжение.
Не знаю, зачем я приехала сюда.
Наверное, потому что какая-никакая, но это моя семья. Другой у меня нет.
А может, чтобы доказать себе, что мир не сошел с ума. Все точно так, как было всегда. Все идет своим чередом.
— Как учеба? — интересуется папа и я рассказываю про предметы, что мы изучаем.
— А работа? — подхватывает Елена.
— Нормально, — пожимаю плечами.
— Ну и слава богу, — вздыхает она, даже не скрывая своего облегчения.
Мне кажется, она все время опасается, что я буду просить у отца денег. Но ей нечего бояться. Я обеспечиваю себя сама с тех пор, как закончила школу.
Братья и сестра рады видеть меня, но их внимания, уделенного мне и сюрпризам, спрятанным в шоколаде, хватает минуты на три, после чего они дружно утыкаются в свои телефоны.
— Даже за едой не можете оторваться, — высказывает им Елена, впрочем, без особого толка.
Все трое разбалованы и не ходят по струнке так, как мой отец.
Мы пьем чай и тридцать минут, проведенные в этих стенах, действуют на меня самым благотворным образом.
Я не сошла с ума.
Мир не сошел с ума.
Все точно так, как обычно.
Я повторяю эти слова, словно мантру, все время, пока прощаюсь с семейством. И по дороге к лифтам. И когда выхожу из подъезда, так и не решив, стоит добраться до общаги на автобусе или потратить сбережения на то, чтобы вызвать такси. Все же время довольно позднее, а мне не нужны неприятности.
Но едва лишь ступаю на улицу, как вижу перед подъездом машину Демида.
Он замечает меня и тут же вылезает из салона. Приваливается к капоту и скрещивает руки на груди, ожидая, когда я подойду к нему ближе.
Откуда он здесь?
Я думала, что мне самой придется добираться до дома. Ну, в крайнем случае, Кристиан меня дождется. Но никак не он, не Демид.
Тяжесть внизу живота и непонятное томление возвращается ко мне как по мановению волшебной палочки и усиливается с каждым шагом, что я делаю.
— Привет, — произношу я, когда до парня остается пара метров и оглядываю его быстрым взглядом.
Никаких следов борьбы. Ну там, крови, рассеченной губы или фингала под глазом. Порванной одежды или каких-нибудь других признаков уличной драки.
Я не сильна в этом, но должно же быть хоть что-то.
— Почему ты поехала не домой? — спрашивает Демид, пока я прихожу в себя от его появления.
— Хотелось навестить родителей, — пожимаю плечами, — а что?
— Ничего, — говорит он, отлепляется от капота и распахивает передо мной переднюю пассажирскую дверь.
Но когда я делаю шаг, он вдруг прижимает меня своим телом к металлу и не дает пройти дальше, чтобы сесть.
Я вздрагиваю, выставляю вперед руки и отталкиваю, а он в ответ прижимает меня сильнее, ухватив за плечи и талию.
Я пытаюсь вырваться, он напирает.
Его губы вдруг задевают мочку моего уха и это выводит из равновесия. Я окончательно упускаю свой шанс и теперь зажата так плотно в его руках, как только возможно.
— Демид, пусти, — задыхаюсь я и чувствую, как мое лицо наливается краской.
Эта близость почти кожа