Читать интересную книгу Кегельбан для безруких, Запись актов гражданского состояния - Владимир Бацалев

-- Я не умею целоваться, -- созналась Марина.

-- Разве ты до меня ни с кем не целовалась?

-- Меня целовали... а я стояла, смотрела... иногда улыбаюсь. Мне казалось, что меня хотят съесть то понарошку, то взаправду. И сейчас кажется, когда ты рот раскрываешь.

-- А-а-ам! -- сказал Подряников и засмеялся. -- Я научу тебя целоваться.

-- Разве этому учат?

-- Ну, раз ты не умеешь, а я умею, значит, учат...

В этот момент вошел Иван: сначала -- в квартиру, а потом -- в ванную комнату; схватил за шиворот стоявшего спиной Подряникова и выкинул из ванной. Раздался треск рвущейся ткани. Марина вскрикнула, а Саша полетел на кафель. Иван поставил отбивающегося Подряникова на ноги и двинул кулаком в зубы. Саша отлетел к входной двери. Иван опять поставил его на ноги, превращая пиджак в мокрые лохмотья, повторил удар и захлопнул дверь.

-- Шлюха! -- сказал Иван.

-- А ты на зверя похож, -- сказала Марина и села на дно ванной.

-- Хватит! -- сказал Иван. -- Ищи себе другого евнуха! Или сшей пояс верности. Спроси у Сусанина, как это делается: он все знает.

-- Что же я могу с собой поделать? -- спросила Марина. -- Мне его стало жалко...

-- Может, тебе еще Сплю позвать? Он тоже стонет по твоим ногам, когда стоит на один пролет ниже на лестничной клетке! Пожалей его, безголового! Ну, что ревешь, дура?!

-- Мне себя тоже жалко, -- сказала Марина, -- такая хорошая девушка и такая несчастная.

-- Ладно, все это бесполезные разговоры, -- сказал Иван. -- Меня ждет койка в женском изоляторе.

-- Не уходи, -- попросила Марина. -- Придет Подряников -- что я буду делать?

-- Ноги расставишь! -- крикнул Иван и хлопнул дверью... ...Саша очнулся на лестничной клетке в луже воды. По его

голове кто-то бил молотком. Он попробовал заслонить голову руками, но удары продолжали сыпаться со всех сторон. Встав на четвереньки, Саша кое-как стал спускаться по лестнице. Пробегавший мимо Иван не удержался и дал ему пинка. Подряников, как колобок, скатился к нижней ступеньке пролета. Там он подполз к квартире Сплю, встал, уцепившись за ручку двери, и позвонил. Чертоватая пробормотала: "Господи!" -- и втащила его внутрь квартиры.

Любка положила Подряникова на софу, переодела в сухое белье мужа и накрыла лоб мокрым полотенцем.

-- Допрыгался, кобель, -- сказала она.

-- Заткнись! -- приказал он и спросил: -- А откуда ты знаешь?

-- Уже весь дом знает, -- ответила Любка. -- Зачем ты ван дер Югина обидел? Он последнее время очень злой стал...

-- Я его утоплю, как Муму, -- сказал Подряников...

...Вволю нарыдавшись, Сплю заснул. Вот какой привиделся ему сон:

"То ли он в военном трибунале, то ли в райсуде, а на скамье подсудимых -- жена Любка. Тут же в председательском кресле сидит товарищ Примеров, а на ручке кресла примостился грозный редактор Куриляпов.

-- Как так? -- спрашивает Куриляпов таким страшным голосом, что даже брови его переползают через лоб и прячутся в волосах. -- Как так, рядовая Чертоватая? По какому праву и какой обязанности не стали вы для товарища майора полноценной супругой? Почему не подарили стране солдата, на худой конец, -- санитарку? Почему выкручивали ему руки, отнимали заслуженную пенсию и тратили на безделушки? Кто приказал?

Чуть не плача, Любка отвечает:

-- Разжалуйте меня, товарищи судьи, и накажите штрафбатом. Я проявила слепоту, недоверие к старшему по званию, потому что я политически малограмотная и плохо соображаю, что семья -- ячейка нашей армии и военно-морского флота. Простите меня, я сегодня же отдамся товарищу майору и верну пенсию.

Встает товарищ Примеров и говорит:

-- Приказываю отличнику боевой и политической подготовки сержанту Подряникову стать наставником рядовой Чертоватой.

Входит Подряников с ключами от чердака.

-- А если я не справлюсь, -- говорит он, -- то наставником осужденной может стать любой желающий..."

...Немного оправившись, Саша сел за стол и попросил у Чертоватой бумагу и копирку. Он написал заявление в милицию и сказал:

-- Вот оригинал, а вот копия. С копией ты пойдешь к этому идиоту и скажешь, что, если он не хочет в тюрьму, пусть дает сто рублей.

-- А я здесь при чем? -- спросила Чертоватая.

-- Люба, делай, что тебе говорят.

-- А сам? Боишься еще раз по морде получить?

-- Ты хочешь неприятностей? Они будут у тебя. Я расскажу товарищу Примерову, как мимо него прошел на складе единственный рулон китайского линолеума и как он оказался у его подчиненной в квартире.

-- Не пугай: Примерова я давно купила с потрохами.

-- Любка, ты меня знаешь, -- сказал Подряников, -- случай подвернется -- раздавлю...

-- Сам ты дурак! -- сказала Чертоватая. -- Ну, откуда он возьмет сто рублей? Он таких денег в руках не держал!

-- Это его трудности... Пусть продаст что-нибудь, пусть займет.

-- Кто ему даст, кроме Сусанина? Ты хочешь сцепиться с Сусаниным?

-- Хочу. Он мне надоел своими выкрутасами... Я не могу тебе сейчас много сказать, скажу только, что Сусанин и еще кое-кто доживают последние деньки. Скоро будет перемена декораций. Но об этом надо помалкивать. Ты все поняла?

-- Все, -- сказала Любка и пошла к двери.

-- Заодно вынь своего супруга с чердака, -- крикнул Подряников и бросил ключ.

Тут же из-под кровати выскочил ван дер Югин и тоже побежал к двери, но Любка уже захлопнула ее, и ван дер Югин стал прыгать, чтобы достать до замка.

-- Иди сюда, долгожитель. Чего боишься? Не трону, -- пожал Подряников. -- Давай дружить.

-- Ты свовофь, -- сказал И.

-- Сам виноват. Зачем кусаешься? -- спросил Саша.

-- Ты мне субы не саковаливай, -- сказал ван дер Югин.

-- Я тебе новые вставлю, -- пообещал Подряников. -- А пока, дружок, сослужи-ка мне одну службу. Ну и я тебя отблагодарю. Квартиру я, конечно, не отдам, а вот пистолетик твой могу забрать из милиции. Будешь опять стрелять, в кого пожелаешь.

-- Я в твой самок квостей налофыл, ты тепель в том не войдеф, -- сказал ван дер Югин, выскочил на балкон и по пожарной лестнице убежал в квартиру Марины.

-- Вот маленькая дрянь! -- сказал Подряников. -- Ладно, и до тебя доберемся...

Иван пришел в больницу, открыл дверь женского изолятора и огляделся. Все лежало на своих местах, даже пыль и деньги. Он плюхнулся на койку, она заскрипела и загудела, как колокол, в который залетел ветер. И Ивану этот гул, неразрушаемый ничьим голосом, показался пыткой, словно кто-то через ухо вытаскивал из него нерв. Он вышел в больничный коридор и побрел к дежурной сестре, которая спала за столом, обняв телефонный аппарат как подушку.

-- Сестренка, -- сказал Иван, хотя "сестренке" перевалило за пятьдесят, -- достань мне спирта, -- и протянул ей пять рублей.

Бабка вынула из-под пола склянку.

-- Чистый? -- спросил Иван.

-- В больницу грязь не возят, -- зевнула бабка и спрятала бумажку в подол...

...Проснувшись, Сплю стал ходить по чердаку и искать, чем бы поживиться, но нашел только два обглоданных кошачьих скелета и помойное ведро Столика. Он хотел спрятаться в нем от ворон и жить до смерти, залез двумя ногами и еле-еле потом выбрался. С тоски Сплю просунул голову в вентиляционное окошко и издал трубный звук, от которого содрогнулся дом. Звук этот означал: "Мне скучно и грустно, почему никто не приходит меня развлечь?" Но жильцам было не до майорского воя -- по телевизору шел к развязке фильм про неуловимого разведчика. Только два подростка старшего школьного возраста замерли посреди улицы, и один сказал другому:

-- Смотри, куда дурак залез! Докинешь до него?

Другой поднял камень и кинул в торчавшую из стены майорскую голову, но не докинул и разбил стекло в квартире Анны Петровны.

-- Мало каши ел, -- сказал он о себе...

Тогда Сплю вскарабкался по лестнице и через люк высунул голову на крышу, но, увидев кресты телеантенн, так испугался, что, перекрестившись, упал в могилу чердака и задрыгал ногами и руками. Черные дьяволы бросились со всех углов и балок на поверженную жертву. "За-дол-бят!" -- довольно-таки быстро сообразил майор и сделал под себя.

-- А ну! Кыш! -- раздался спасительный крик жены...

...В туалете Иван взял с умывальника стакан и выплеснул в него спирт. Потом вылил спирт в горло, запил водой из-под крана и стал следить за своей физиономией в зеркале. Физиономия медленно расплывалась, и одновременно туалет наполнялся голосами Иван услышал, как унитазы ругались друг с другом на всех этажах, переливая брань по трубам, как кран фырчал на них, а электрополотенце пело и посвистывало отрешенно, себе под нос теплым воздухом.

-- Что вы ссоритесь? -- спросил он сантехнику. -- Обидно, что не созданы для прекрасного? Я -- человек -- как бы создан для этого. Но если бы вы знали, сколько г... мне приходится поглощать каждый день! Если б знали, как тошно жить а грязи по горло и не понимать, кто тебя затащил в эту трясину, кто сделал из тебя детский волчок, игрушку, которая работает вхолостую, на потеху другим... Хотя и этим другим не до смеха и они не понимают, как вляпались по уши...