тарелку.
Откинув тарелку в сторону (упала на дальний край кровати), Фира дернул одеяло, перевернулся на бок и накрылся им почти с головой.
— Тебе холодно? — покосился на него Алкайдэ.
— Я устал. Я сплю.
— И часто ты во сне разговариваешь?
— Только когда меня донимают.
— Значит, теперь я тебя донимаю? — Тейн искренне изумился.
Снова растерянное молчание.
— Н-нет, — признал Кэйн.
Тейн заботливо подоткнул одеяло.
— Тебе и правда стоит поспать. Ты справишься, если я отлучусь… в театр?
Вначале вопрос остался без ответа. Тейн слегка напрягся. Из-под одеяла донеслись приглушенные смешки. Но Кэйн все же не справился с собой и заржал в полный голос. Одеяло содрогалось от смеха.
Не обращая внимания на смех из-под одеяла, Тейн собрал тарелки и вышел на кухню. "Справится", — удовлетворенно подумал он.
Фира откинул одеяло в сторону и сел на кровати. От смеха его щеки покраснели и по ним стекало несколько слезинок.
— А ты честно в театр собрался?
— Ну… это был один из вариантов, — честно ответил Тейн. — А что? — добавил он, входя в комнату.
— Ничего, — улыбнувшись, вздохнул Кэйн, — просто поражаюсь. Иди, — добавил он, откинувшись на подушки и широко раскинув руки, — со мной все будет нормально.
— Тогда увидимся вечером. Если ты, конечно, не исчезнешь мистическим образом.
С этими словами Тейн выскользнул из номера.
— Это был намек? — пробормотал Кэйн после того, как услышал щелчок входной двери. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, постаравшись взять себя в руки. — В любом случае, сегодня я никуда не намереваюсь исчезать.
***
Тейн неторопливо брел по осенним улицам Суюди. Впрочем, здесь осень никак не ощущалась. Деревья на пути не попадались, а многоэтажки в любое время года оставались просто многоэтажками.
Тейн любил человеческое искусство. Для него оно всегда оставалось символом свободы. Столько граней и оттенков, столько смыслов и разновидностей. Как легко заблудиться на дорожках Прекрасного. И разве это — не свобода? Делать… Нет, творить подобно Демиургам — разве это не есть одна из высших форм свободы? И восхищаясь живописью и архитектурой, любя театр и музыку, он мог часами созерцать или слушать Прекрасное и Великое.
Но сегодня, сейчас, впервые за долгое время, ему не хотелось никаких выставок и театров. Он задумчиво брел по многолюдным улицам, не зная, куда бы пойти. Вот уже несколько часов он слонялся вот так, без какой-либо особенной цели.
Тейн, повелитель теней, житель сумрачной Нави, тот, с кем не могли сладить уже столько тысяч лет боги мертвых, чувствовал смятение. Как будто после того, как он спас Фиру, что-то безвозвратно закончилось. Нет, он вовсе не жалел о том, что совершил. Но… Сейчас он точно знал, что может вот так же спокойно брести по улицам еще сколь угодно долго — никто не нарушит его уединения. И забавный чудак с киноварно-красными волосами не возникнет вдруг из ниоткуда и не внесет сумятицу в распланированный вечер. И Тейн признался себе, что это скучно. До ужаса скучно.
Постепенно его мысли унеслись далеко в прошлое. Алкайдэ вспомнил еще одного человека, однажды нарушившего весь ход его жизни. И еще вспомнил цену этого.
Тряхнув головой, он отогнал дурные мысли прочь. Гуляя, он сам не заметил, как вернулся к отелю. Решив, что прогулок и раздумий хватит, он направился в номер. А по пути надеялся, что Фира еще не исчез, что когда он войдет в номер, то увидит его — такого же саркастичного, с этой его вечной ухмылкой и добрым взглядом. Но в то же время он боялся этого. Боялся, что история может повториться снова. И тогда вся его сила вновь может оказаться бесполезной.
***
Подходя к двери своего номера, Тейн ощутил легкое волнение. Он очень осторожно коснулся ручки двери и медленно, словно боясь, что может там увидеть, или вернее, не увидеть, отворил ее.
Еще медленнее он двинулся к комнате. В номере было тихо. Тейн было решил, что Фира все-таки исчез. Разозлившись, сам не понимая на что, он преодолел оставшиеся несколько метров гораздо быстрее. И застыл на пороге, облегченно выдохнув. Фира, как ни в чем ни бывало, лежал на кровати. Мгновенно повеселев, Тейн прошел к креслу.
Однако Фира никак не отреагировал на его появление.
Он лежал, не изменив позы, широко раскрытыми глазами глядя в потолок. И взгляд у него был остекленевший.
Тейн взволнованно наклонился над Кэйном. Левой рукой он скользнул к его шее, пытаясь нащупать пульс. От волнения у него это не сразу получилось.
— Фира? — неуверенно позвал он.
Ответа не последовало.
— Фира!
Тейн резко встряхнул его за плечи, надеясь привести в чувства.
— Да что?.. — Фира поморщился, возвращаясь в реальность. — Я просто задумался! Ты… — он осекся, взглянув на Тейна. — Как-то ты бледноват…
— Ты идиот! — не сдержался Тейн. — Я уж подумал, что ты умер!
Кэйн посмотрел на него, вскинув правую бровь.
Алкайдэ, уже вполне овладевший собой, поправил пиджак и отошел к креслу.
— Как представление?
— Я туда не дошел.
— Это на тебя не похоже. — Кэйн поудобнее поставил подушку, сел, опершись на нее спиной, и сладко зевнул.
— Да… — задумчиво согласился Тейн. — Не похоже…
Кэйн поерзал в кровати, поудобнее подтянув одеяло. От настроения вернувшегося Тейна ему стало как-то неуютно. Что это? Осенняя апатия? Или он что-то от него ожидает? "В любом случае, на ночь глядя никуда не уйду", — решил Кэйн, посильнее вцепившись в одеяло.
Однако, Тейн из номера его вроде бы и не гнал.
Фира продолжал следить за молчаливым Тейном. Тот как будто чего-то ждал, не двигаясь сидя в кресле. Спросить его сейчас? Фира был уверен, что это точно не то, чего бы там ни ждал Тейн. Но… спросить? Воспоминаниями вставали недавние события. В суматохе всего, что произошло… Тейн даже не подумал о том, что открытая дверь открыта для двух сторон. И когда Тейн так бесцеремонно ворвался в его воспоминания, Фира увидел его.
Сейчас он вернулся мыслями в тот пугающий мир, который случайно приоткрылся ему. Слишком мрачный и хаотичный, чтобы помнить детали, он вызывал ужас, и в то же время притягивал, как магнит. Кэйн помнил пронизывающие до костей порывы ледяного бездушного ветра, гром, разрывающий барабанные перепонки, и все вокруг пронизано молниями. Но при этом — ни капли дождя. Все ревело, бушевало, увлекало за собой — но было сухо. "Наверное, — подумал тогда Фира, — если бы здесь и сейчас пролилась хоть капля, одна только капля влаги — и мир перестал бы быть таким невыносимо-страшным". Странная мысль. Разве дождь может прекратить бурю? Но в тот момент Кэйну