Ирина перед Новиковым действительно чувствовала себя растерянной девчонкой. Он вообще с самого начала, сумел себя поставить в более выгодную позицию, тем более сейчас, когда она, все проиграв, обратилась к нему. И, не желая отвечать, все-таки ответила:
– Когда я возвращусь, меня окружат особым почетом. Весь мой род занесут в книгу памяти, это очень большая честь и привилегия… Наверное, получу право на продление жизни без контроля и ограничений… – Отчего-то сейчас все те знаки высшей благодарности, что ждали ее на родине, в переложении на русский язык звучали крайне неубедительно, даже жалко.
– Ух, как здорово! – восхитился Новиков. – А оно тебе, Ирке-Иришке, надо? Все, что там тебя где-то якобы ждет? Кого ты там помнишь, кто по тебе тоскует? С кем в том раю бессмертие коротать придется? А наш вечер в Суздале, ту прогулку по Ленинграду, аварию под Верхними Двориками, где ты мне ногу перевязывала, забудешь? Хочешь забыть? И все остальное. Лермонтова что, с собой возьмешь? Избранные произведения. И заодно ночь на Машуке после грозы? Диссертацию об Уайльде там дописывать будешь? Еще что?.. – Андрей сейчас почти кричал, и ей страшно и стыдно было на него смотреть. – Рай взамен обещали! Ох, одинаково дураков, что здесь, что по ту сторону неба. Было, уже точно так было, таких, как ты, в самолет сажали – и вперед. Там тоже крестик в колечке совместить с целью требовалось. И каждый тоже автоматически обретал бессмертие. И даже богом становился, по условиям игры. Камикадзе их называли, может, слышала? Ну а если даже не обманывают тебя? И сделают все, что обещано? Как тогда? При памяти тебя оставят или сотрут все, вернешься чистенькая? Чего тебе больше хочется? Что ты себе про этот рай сейчас представляешь? Не выйдет так, как если бы у нас на Земле с разными раями ошибка вышла? Древнего скандинава – в библейский рай, с аллилуйями и древними евреями в хитонах, христианского святого из печерских пещер – в Валгаллу, чингисхановского монгола – в отель «Хилтон» на Гаваях… Понравится?
Новиков замолчал, прервав на полуслове свою филиппику, отошел к окну, закурил, нервничая. В черном стекле он видел замершую с опущенной головой Ирину. Ему было ее невыносимо жалко, он понимал, что бил по живому, по последней, может быть, оставшейся у нее иллюзии о далекой, ждущей ее и благодарной за подвиг родине. Но слишком она была ему дорога, чтобы позволить ей по-прежнему верить в тех, кто послал ее сюда, к кому он испытывал острую враждебность. За то, что вмешиваются в земные дела, что сделали несчастной Ирину. «Хотя, – подумал он с усмешкой, – я должен им быть только благодарен за то, что они прислали сюда именно ее».
Он подошел, погладил ее по волосам, и она вдруг прижалась лицом к его груди, громко всхлипнула.
– Самое время звать Левашова, – сказал он чуть позже, когда Ирина слегка успокоилась. – Откуда позвонить?
Она провела его в свой кабинет. Увидев аппаратуру в действии, он присвистнул:
– Здорово. Олегу это понравится. И, боюсь, не только ему, если что.
Экран показал Левашова, сидящего за столом, заваленным радиодеталями, проводами, прочим электронным хламом, в котором Новиков не понимал и не желал понимать ничего. У него там зазвонил телефон, и Левашов снял трубку.
– А, это ты. Что надо?
– Ничего особенного. Надо, чтобы ты был здесь и сейчас. И учти, что мы тебя сейчас видим. Как в кино.
– Понятно. Кто это мы?
– Я и девушка со звезд.
– О! Ирочек, я тебя приветствую, – он изобразил улыбку. – Ты с какой стороны? Куда кланяться?
– Ладно, потом будешь политес соблюдать. Я отключаю, действуй. Запиши адрес.
– Лечу…
Андрей положил трубку и глазами показал Ирине на тумблер. Она выключила экран.
– Ну, пойдем ставить чай. Олег наверняка голодный!
Не успели они налить чайник и поставить его на огонь, как прозвенел звонок. Ирина пошла открывать и вернулась вместе с Левашовым.
Вид у нее был слегка растерянный. Левашов стряхивал снег со свитера.
– Ну и погодка, черт возьми…
– Точность уже приличная, – сказал Андрей.
– Куда там. Метров на сто промазал. И боялся куда-нибудь в стену влипнуть. Рано еще радоваться. Это не аппарат пока, а фокус для цирка…
Ирина ничего не понимала, она видела только, что Левашов попал сюда внепространственным способом, и значит – он все-таки сделал, что хотел!
– У тебя получилось?! И все сам, за три года?
– Отчего же сам. Вон Андрей помогал. За пивом и сигаретами бегал, – вежливо ответил Левашов. – Я слышу, у вас тут мясом пахнет. И еще чем?
– Ради такой встречи и «Наполеона» не пожалею. Мой бывший коллекционировал…
– Кстати, Ира, ты мне так и не сказала, что у тебя там вышло с твоим мэтром, – Новиков мгновенной гримасой очень похоже изобразил ее мужа.
Ирина засмеялась:
– Да так. Обычная история. Его ищущая натура нашла себе другой объект и источник вдохновения. Я, конечно, не возражала. Устала, честно сказать. И получила отставку с мундиром и пенсией. В смысле, устроил он мне эту вот квартирку, презентовал «семерку», и мы красиво расстались. В день рождения он шлет мне букет белых роз.
– Как трогательно. Чувствуется воспитанный человек… Ну а чем конкретно мы можем тебе помочь?
Ирина объяснила, в чем заключается суть и способ временного перехода, такого, каким она переправила в прошлое Берестина. Уточнила, в чем разница. Они вдвоем с Левашовым, перейдя на заумный язык рисунков, формул и символов, начали горячо спорить о чем-то и что-то выяснять. Новикову это было недоступно, а потому – скучно.
Он перешел к стеллажам, стал листать книги.
Удивительная вещь судьба! Ей было угодно, чтобы столько лет назад он остановился у перил Устьинского моста в печали и меланхолии, окликнул вдруг проходящую мимо девушку… И такие из этого произошли последствия. Может быть, действительно жизненно важные для целых двух вселенных? Возможно ли это? И не права ли тогда Ирина со своими теориями? А если даже и права? Он-то сам все равно поступал только так, как находил нужным. Нет ни в чем ни вины его, ни заслуги. А вот если Ирина останется навсегда на Земле, встретит своего Берестина и будет счастлива – чего еще ему-то желать? Он столько доставил ей тяжелых минут, что если сейчас поможет ей, то хоть как-то искупит свою вину перед ней.
Ирина и Левашов, кажется, договорились. Андрей вернулся к столу.
– Придется выйти на улицу. Отсюда не получится, – сказала Ирина. – Сейчас я оденусь соответственно сезону там, и пойдем… Вот это все, – она показала на свою аппаратуру, – можете забирать себе. Мне больше не нужно, а вам пригодится в ваших экспериментах…
Левашов погасил в глазах жадный блеск и сказал:
– Только, Ира, надо ведь сказать Андрею…
– Что? – вскинул голову Новиков. Его задело, что теперь у них появились отдельные от него тайны.
– То, что имеется одна… м-м-м… техническая, а может, философская тонкость. При наложении миров и времен возможен вариант, в котором нас просто не будет. Вообще.
– Это то есть как? – поднял бровь Новиков.
– Вот так. Просто. Про интерференцию слышал? И мы, вроде волн, можем наложиться сами на себя, и привет… Митькой звали.
– Увлекательно… – сказал Новиков. Ему до смерти надоели вдруг все эти парадоксы. – Ну, наложимся… И как это будет выглядеть?
– А как выглядел бы мир, если бы ты совсем и не рождался? Да и твои родители тоже. Здорово бы тебя это угнетало?
– А зачем тогда нам все это нужно?
– Получается, что если мы этого не сделаем, то же самое может выйти само собой. И даже хуже…
– Уловил. Если бы покойник ходил с бубен, еще хуже было бы. Что вы мне голову морочите? Я все равно в этом деле за болвана, так и спрашивать нечего. Аге квод агис, сиречь – делай свое дело и не высовывайся.
– Спасибо, Андрей. Ты даже сам не знаешь, какие вы с Олегом ребята… – сказала Ирина тихо.
– Ну да! Еще как знаю.
– Я постараюсь сделать все, чтобы устранить всякие парадоксы. Риск минимальный. И если все пройдет хорошо, я появлюсь здесь не раньше завтрашнего утра. Чтобы вас не шокировать…
Она ушла в спальню переодеваться, а друзья остались одни.
– Сможешь? – спросил Новиков.
– Думаю, да. Ничего тут сложного нет, оказывается. За исключением неизбежных в море случайностей.
– Смотри, – прозвучало это у Андрея чуть ли не угрожающе.
Ирина появилась одетая просто, но элегантно. В черном кожаном пальто, в широкополой шляпе, с трехцветным шарфом на шее. У Новикова защемило сердце. Вдруг он видит ее в последний раз?
– Я готова…
– Иди, Олег, мы догоним, – жестко сказал Новиков. Левашов вышел.
Андрей несколько секунд смотрел ей в глаза. Увидел, что губы у нее вздрагивают. Взял ее за руку, улыбнулся.
– У тебя часы есть?
– Конечно, – удивленно ответила Ирина. Новиков сдвинул вверх обшлаг ее пальто. Посмотрел. Часы хорошие, кварцевые, с календарем. Резким движением отстегнул замок, подержал часы на ладони и неожиданно сильно ударил их об стол. Она непроизвольно вскрикнула.