Квинт. Великий император! Проконсул Руф! Я принес вам самые дурные известия.
Руф. Трибун Пизон! Почему ты оставил пост?
Пизон. Там Флегонт. Комната заперта.
Адриан. Погоди, Тиней. Сейчас не до этого. Что за новости, Квинт?
Квинт. 22-й легион потерпел поражение. Евреи удерживают все дороги на юг. Бар Кохба взял Иерусалим и крепость Бейтар.
Руф. Как можно было отдать Бейтар, господствующую высоту? Где легат Децим?
Квинт. Убит.
Руф. Командиры когорт?
Квинт. Убиты.
Руф. Центурионы?
Квинт. Убиты все, кроме одного.
Руф. Сколько людей уцелело?
Квинт. Не более десятка, включая меня.
Руф. Где орел легиона?
Квинт. У нас, хвала Марсу. Его спас центурион Лициний, солдат исключительной храбрости.
Руф. Сколько человек вам противостояло?
Квинт. Около пяти тысяч.
Руф. Всего? И такой разгром? Кто сражался за евреев? Парфяне? Набатейцы? Арабы?
Квинт. Нет, проконсул. Одни только евреи. По виду — сброд. Одеты — кто в чем, некоторые босы, узнают друг друга по налобным повязкам с какой-то надписью, оружие у многих старое и плохое. Но дерутся как свирепые тигры, такой отчаянной ярости я никогда не видел.
Адриан. Скажи, Квинт, вас разбили в одном сражении?
Квинт. Нет, император. Они атаковали нас все время с разных сторон, загоняли в узкие ущелья и лощины, где устраивали засады. Они превосходно знают местность. Большого сражения не было, они измотали нас мелкими кровавыми стычками. Когда мы, наконец, вышли на равнину, на нас набросилась их конница и довершила дело.
Адриан. Их предводитель — хороший стратег. Он не служил у парфян? Кто он вообще такой?
Руф. О нем почти ничего не известно. Мы не собрали о нем сведений, считая дело незначительным.
Адриан. Проконсул Руф! Это серьезнейшее упущение!
Руф. (Вскакивает, вытягивается.) Признаю, великий цезарь! Мы устраним это в самое ближайшее время. Сегодня же будут посланы лазутчики.
Адриан. Не торопись. К евреям посылать бесполезно. Они своих не выдают. Попробуй узнать у арабов, эти за деньги сделают все.
Руф. Учтем, великий цезарь.
Пизон. Великий цезарь! Позволь мне сказать.
Разрешающий жест Адриана.
Прошу назначить меня в войска, которые выступят против евреев. Готов служить на любой должности, даже простым солдатом.
Адриан. Твое рвение похвально, Валерий. Согласен ли ты принять на себя командование?
Пизон. Это большая честь для меня.
Адриан. (Императорским голосом) Трибун Пизон!
Все вытягиваются.
Назначаю тебя командиром специального соединения, предназначенного для выявления и уничтожения мятежных евреев провинции Римская Сирия! В твое распоряжение поступают силы до трех когорт. Соединение формируется на основе добровольцев из местного населения, вспомогательных войск, местной стражи и отдельных солдат из действующих легионов. Вооружение и довольствие по нормам римской армии. Действуй на свое усмотрение и да пребудет с тобой победа! Трибун Квинт! Тебе предписывается оказывать всяческое содействие в деятельности трибуна Пизона. Ваши полномочия будут сегодня же оформлены должным образом моим секретарем Флегонтом. Рим — победитель!
Все громовыми голосами отвечают: «Рим — победитель!»
Трибун Пизон! Отправляйся к Флегонту немедленно. Трибун Квинт! Задержись для получения дополнительных указаний.
Пизон. Благодарю за доверие, великий цезарь! Я раздавлю жидов!
Адриан. До того, как ты раздавишь жидов, попробуй на равных сразиться с евреями.
Пизон выходит с сияющим лицом. Адриан садится, пьет вино и говорит обычным голосом.
Руф, дай указания своему заместителю.
Руф. Ты понял общий замысел, Квинт?
Квинт. Понял, проконсул. Какая роль отводится мне?
Руф. Ты — мои глаза и уши. Когда выступите — посылай донесение раз в три дня, при необходимости — чаще. Набор заверши быстро, бери любую сволочь, все равно это мясо для меча. Командовать Пизону не мешай, но явных глупостей не допускай. Присмотри за ним, он должен остаться в живых в любом случае. Он же племянник Марка Лепида, сенатора. Приставь к нему телохранителем этого храбреца Лициния. В остальном, с потерями не считайся, главное — выманить евреев из гор на равнину, легионы Фретензис и Феррата будут наготове. Цезарь, подтянуть еще Стремительный от Дамаска?
Адриан. Ну, не думаю, что все будет так серьезно. Двух легионов вполне достаточно.
Руф. Слушаюсь! Тогда все, Квинт. Действуй!
Квинт. Рим — победитель!
Адриан. Да, да. Скажи Флегонту, что я распорядился выдать тебе причитающееся вознаграждение за спасение орла. Проконсул от себя добавляет к нему двадцать серебряных денариев, а я — пятьдесят.
Квинт. Семьдесят серебряных денариев?! Благодарю, великий цезарь!
Адриан. Иди, Квинт! Не вздумай там погибнуть, на тебя вся надежда двух легионов.
Квинт салютует и выходит.
Садись, Тиней! Выпьем за успех.
Руф садится, пьет.
Руф. Как называется такой маневр? Разведка боем?
Адриан. Ты невнимательно изучал наставления в тактике. При разведке боем отряд должен выжить с минимальными потерями. А здесь другая задача. Помпей называл это отвлекающей вылазкой. Эти могут все погибнуть. Тебе жаль Пизона?
Руф. Нисколько. Квинта хотелось бы сохранить.
Адриан. Будем надеяться. Каким, однако, ты стал холодным и бездушным!
Руф. Все государственная служба! Тут вообще волком станешь! Сколько раз я просил тебя убрать меня с этой должности и дать командование над армией или хотя бы над одним легионом.
Адриан. И не надейся, Тиней! Храбрых легатов у меня достаточно, и толковые полководцы тоже есть. А вот верный проконсул, да еще на Востоке — это вещь редчайшая. Так что готовься тянуть свой воз до самой моей смерти. Возможно, это будет быстро.
Руф. Да прищемит Эскулап тебе язык! Живи до ста лет! Я уж, так и быть, потяну свой проконсульский воз!
Руф встает и салютует «императорским салютом», по всей форме. Затем он садится, они улыбаются друг другу, жмут руки, сдвигают чаши.
Адриан. Друг мой Тиней! Не пора ли нам идти вкушать твою необыкновенную рыбу?
Трое солдат идут по дороге
Марий. Нет, старшой, караул и охранение ты не равняй! За охранение платят боевые! А в карауле, сколько не торчи, платят как за обычную службу.
Луций. За охранение тоже не за любое платят. Это только если ты охраняешь проконсула или трибуна.
Марий. Да причем здесь это! То называется внутренняя стража, туда не всех берут. А боевые платят всем, кто стоит в охранении.
Септимий. Кончайте спорить, парни! Хотите получать боевые — записывайтесь к трибуну Пизону. Он как раз собирает когорты, которые пойдут на евреев. Там будет бой, будут и боевые!
Марий. Эх, старшой, так в этом же весь жир! В бою не участвовать, а боевые получать!
Луций. Ну ты и хитрожопый!
Марий. А как же!
Внезапно перед ними выскакивают пятеро с кинжалами. Один из них кричит: «Режь римских свиней! Мессия с нами!» Завязывается бой. Луций и Марий быстро падают, а вот Септимий валит одного за другим троих нападавших. Двое оставшихся убегают.
Марий. Старшой! Помоги мне! Ради всех богов!
Септимий. Сейчас, сейчас.
Подходит к Луцию, щупает артерию на шее, качает головой, кладет ему ладонь на глаза, поднимает руки вверх, молится.
Ты как, Марий?
Марий. Они прикололи меня, старшой. Я даже не понял, как… Они не вернутся?
Септимий. Нет. Троих я уложил, а двое убежали. Ну-ка дай, я посмотрю.
Смотрит на рану, качает головой.
Марий. Старшой, ты заберешь меня отсюда?
Септимий. Конечно. Только тебе надо чуток передохнуть.
Марий. Старшой, а Луций?
Септимий. Ты бы поменьше говорил. А то воздух попадает в рану.
Марий. Я не буду. Только одно скажу: нам же теперь положены боевые, правда?
Септимий. Наверное.
Марий. Ты получи за меня мои боевые, старшой, а то я никому больше не верю…
Септимий. Да ты сам их получишь.