— Минуточку! А заложник? — напомнила Сифри. Она всё ещё держала на мушке клиентов бара, но успевала следить и за эпицентром событий.
— Минутку, — проворковала тётя Клара и парящей походкой проплыла следом за квантонцем, сверкнув на прощание бледным задом. Вскоре она возвратилась с Хулудом. С него только что сняли намордник и кандалы. Он растирал затёкшие конечности, но в целом выглядел бодро. И как-то даже игриво поглядывал на свою пленительницу.
Может быть, она его не только прикармливала? Главное не представлять этого…
Тут же мне была возвращена батарея от пистолета. И предложена стопка за счёт заведения. Я вновь отказался, почти без опаски, что это войдёт в привычку.
Зато Сифри спросила спокойно:
— Литол-48 есть?
— Сорок восьмого не держим, у местных от него несварение. Есть девяносто шестой.
— Сверхтекучий? Идёт.
И залпом выпила высокий стакан желтоватой бормотухи, воняющей машинным маслом. Сифри заметила мой недоумевающий взгляд и сказала:
— От продолжительного застоя все дюзы забились, а это не дело… Ну, смазка застоялась, понял?
— Не продолжай… — я отошёл в сторонку и заметил, что Хулуд оценивающе изучает Лию.
Чёрт, он ведь тоже ниддлеанец, а она ещё и без трусов. Вдруг у самцов на это нюх?
Но опасаться было нечего. Хулуд смерил наложницу взглядом, хмыкнул, проквакал что-то на непереводимой разновидности рухти. Переводчик перешёл в режим распознания невербальных сигналов, но не смог считать ни одной эмоции. Короткий монолог остался для меня загадкой. Лия не осталась в долгу и с каменным выражением лица отчеканила пару фраз. Хулуд кивнул, скривил бровь и потерял к дальнейшему общению интерес. Переводчик классифицировал это как «презрение на почве классовой розни». Меня это вполне устроило.
— Как ты тут? — спросил я. — Тяжко было?
— В общем, нет, благодаря Клариссе, — он посмотрел на барменшу и произнёс это имя, с наслаждением растягивая слоги. — А что у вас? Надеюсь, ты отыскал кибернит?
— И да и нет. В любом случае отсюда пора сваливать.
— Не возражаю, — проговорил Хулуд вполголоса. — Мы все в опасности. Прямо сейчас.
Интересно, что ещё стряслось. И не связано ли это как-нибудь с «Кла-рис-сой»?
— Ладно, сматываемся.
Мне потребовалось немало усилий, чтобы оттащить Сифри от стойки. Она сцепилась языком с барменшей и неизвестно, что уже успела выболтать. Я услышал лишь часть фразы:
— … второй ударный дивизион!
— Ого! — восхитилась тётя Клара. — А с виду и не скажешь. Меня призвали только в пятый, работала там медсестрой.
— На Технокластере тоже?
— Ох, нет. Была проездом, когда он уже наполовину переехал. Потом осела здесь и вот, веду хозяйство. И присматриваю за малышом.
Она кивнула на подсобку. Где-то там малыш необъятных габаритов наверное уже примерял трофейные трусы.
— Ладно, мне пора бежать. Созвонимся на неделе, ладно?
— Непременно, дорогуша! Свободу роботам!
— Свободу роботам! — засмеялась Сифри и наконец отлипла от стройки.
— Что это было? — спросил я, выходя из бара.
— Ничего, просто общались.
— Ты рассказала ей про своё боевое прошлое!
— Только то, что смогла интерпретировать по цифровым подписям на железе. Прости, если это было лишнее. Мне показалось, что Кларе не с кем поговорить. Она единственный киборг в городе.
Я опешил:
— Киборг?!
— Ну да. Была медсестрой в повстанческой армии. Ты же сам слышал.
— Хм… — протянул Хулуд. — То-то я думал, что люди не бывают такими гибкими… Теперь понятно.
Лия захихикала.
— Давайте поторопимся, — сказала Сифри. — Если здесь везде такая публика, то одного ствола будет мало.
— Насколько я понял, квантонский головорез тут всего один, — заявил Хулуд. — В других районах обычные контрабандисты. И браконьеры…
— Угу, один, — подтвердила Лия. — Только это не он, как я уже сказала.
— Да в смысле не он? Да у него на лбу, вон, написано! Буквально! — Не унимался я.
— Ну да, написано. Это метка Квантонского головореза. Её носят все его жертвы. Обычно незадолго до смерти.
— Ничего не понимаю… Кто же тогда этот тип?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это один из его сыновей.
— Серьёзно?
— Ну да. Мы виделись всего один раз…. И этот раз ему очень не понравился. Хотел меня прикончить, но не смог. В итоге сослал в эскорт, а дальше не знаю. Кстати, тогда ещё этой татуировки у него тоже не было. Наверное, отец подписал, в назидание. Чтобы не трогал чужие игрушки…
Мне потребовалось несколько минут, чтобы переварить эту новость:
— То есть где-то есть ещё один головорез, на этот раз настоящий? И что, он тоже захочет со мной поквитаться?
— Да, есть. Но не думаю, что захочет. Он человек чести. Мы вернули трусы, правда же? Значит, я сама была и не нужна. Уж не младшему головорезу точно!
— А я так и не понял, из-за чего столько шума. Неужели это исподнее такое дорогое?
— Вроде, они принадлежали старшей жене головореза. Кстати, без них прохладно. Пойдёмте скорее назад.
Пустынный переулок, омываемый бесконечным дождём, лежал под нашими ногами. Нам так никто и не повстречался, хотя Хулуд то и дело поглядывал назад, словно опасался (или ждал?) кого-нибудь увидеть. И приговаривал тихонько:
— Если узнают, мне конец…
Глава 6.Всё херня, когда ты трезвый
18–26 ноября 2312 г. Цикл 157, день 21–29
Раньше, когда в какой-нибудь беседе всплывала тема гарема, моё воображение рисовало картины безудержного секса с кучей жгучих красоток. И я искренне завидовал этим счастливчикам. Многоженство лежит в основе квантонской культуры (моногамия — единственное земное поветрие, которое они у нас не переняли). В кодексе клана Имперлеоне оно даже закреплено и всячески поощряется, как полезное для Семьи начинание.
В конце-концов, если брак построен на обоюдном согласии, то количество партнёров определяется на их собственное усмотрение. А про наложниц так вообще молчу — закупай хоть шаттлами. Главное — соблюдай предписание профсоюза работников секс-индустрии.
Но вот оказалось, что у меня тоже теперь гарем, самый настоящий, хоть и не такой обширный, как когда-то мечталось. И вот что я понял: херня эти ваши гаремы! Либо про них врут, либо это просто оптовая проституция для многочленов. Потому что я совсем не понимаю, что делать со всеми этими бабами за пределами постели? И как их в постель затаскивать — тоже вопрос.
Вот, к примеру, Берта, каждая деталь которой спроектирована с учётом всех аспектов половой жизни. Квинтэссенция чувственности, не знающая усталости.
Или Сифри, в чей исходный код заложены азы тантрического секса, что вкупе с жарким темпераментом, превращает её в идеального полового партнёра.
Но. Одна — уже почти пять лет высокотехнологичное бревно, а другая — искин, навеки обречённый находиться в параллельном мире и довольствоваться симуляцией оргазма, на 99,99 % идентичного натуральному, но никогда не достигающего сотой доли. Казалось бы — объединить эти два несчастных создания и вуаля: получишь полноценную боевую подругу, которая хочет и может. На Сицилии-3 эта идея почти воплотилась в жизнь. Только загвоздка в том, что Сифри в теле Берты никогда не заменит мне Берту — даже вообще без тела. Чёрт его знает, может быть, мы в конечном итоге не сошлись бы характерами, но я этого никогда не узнаю и поэтому Берта остаётся для меня эталоном. А с Сифри мы сжились уже настолько, что как девушку я её не воспринимаю. Она отличный друг и незаменимый помощник во всяких предприятиях. Не более.
Например, её можно было отправить на встречу с таинственным мистером Эн, чтобы купить-таки бомбу для нашей авантюры. Со стволом наперевес, она умчалась на соседнюю планету, пригодную для жизни ещё меньше, чем Сицилия, и прихватила половину оставшейся налички, а вернулась на следующие сутки уже со знакомой капсулой в потайном отсеке. Её автономный модуль пришлось вывести наружу и повесить на пояс киборга, как причудливый внешний девайс. Теперь, при необходимости, Сифри могла в любой момент «катапультироваться» из Берты, а ещё — проецировать свой виртуальный аватар, поэтому с тех пор она частенько «ходила» рядом с Бертой, что создавало двойную иллюзию жизни.