— Вот блин, они что, переехали? — пробормотал я и удивился, как гулко прозвучала фраза в каменном мешке.
— На моём радаре несколько живых существ и один киборг, не считая нас, — произнесла Сифри, взяв ствол наизготовку. — Лия, присматривай за тылом. Идём осторожно.
— Странное местечко, — вымолвила Лия.
— Оно тебе незнакомо? — удивился я. — Разве квантонский головорез держал тебя не здесь?
Наложница покачала головой.
— Но где же тогда?..
— Кажется, это было в другом городе. Или даже не на этой планете. Но не скажу точно. Чипа у меня тогда не было… Но, там было гораздо приличнее и не так сыро.
А Сифри уже входила в бар, медленно открыв дверь. Затем хмыкнула и опустила оружие. Бросила через плечо:
— Всё чисто.
Действительно, в баре стало чище. Кафель блестел не то что как свежевымытый, а как заново уложенный. Даже стыки между плиточками сияли первозданной белизной. Сверкала витрина, игриво поблёскивали чистенькие бутылочки. И даже отрубленные головы на стене несколько посвежели. Но общая атмосфера заведения изменилась. Исчез верхний свет. На стенах полыхали взаправдашние факелы, на барной стойке стояли свечи, по-видимому, слепленные из жира. Тяжёлый воздух, пропитанный табачным дымом, теперь был сдобрен запахом подгоревшего сала. Сразу потянуло блевануть. Но и есть, отчего-то, захотелось не меньше.
Контингент заведения ничуть не изменился: всё те же аморфные тела разной степени вменяемости. Дешёвое пойло повсюду, сальные свечки растекаются по грубым столам. Карточные игры со ставками до последней нитки. Теперь у некоторых была фора — можно было поставить на кон зонт или плащ, а то и шляпу.
За стойкой уже знакомая тётя Клара, исполненная формами и не обременённая одеждой, всё в том же мясницком фартуке натирала всё те же пивные кружки ничуть не посвежевшей тряпкой.
Она приветливо улыбнулась и помахала мне рукой:
— Ааа, вернулся-таки, дорогуша! Ещё и с подружками! Чего желаете?
— Хм… — я в очередной раз задумался, скользнув взглядом по витрине.
Сифри была лаконична, как всегда:
— Сначала дело.
— Ну да, ну да… Нам бы товарища нашего забрать…
— Искомая вещь при вас? — барменша изучающе посмотрела на Лию, в её коротеньком платьице.
— Да… на ней. Ну, так что?
— Минуточку, дорогуша. Зайчоооонооок!
Вновь затрепетали стены и зазвенели бутылки от титанических шагов шкафоподобного исполина, бочком проходящего в дверь подсобки. Такой же красный, с выпученными глазами и тесаками наперевес. Квантонский головорез, перезагрузка.
— Послушай, да это же не он! — прошептала мне на ухо Лия.
— В смысле?! — я вытаращился сначала на наложницу, потом на качка. — Да тот же самый.
— А я теперь говорю, что нет! — не сдавалась она. — Это не мой хозяин. Мой Квантонский головорез старый совсем, а этот…
Я торопливо прошипел:
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, но точно помню, кто меня, блин, месил тут почти два часа! И это был вот этот… кхм… милый квантонский воин. Эмммм… добрый день, мистер головорез!
Последние слова я адресовал непосредственно качку. Он меня сразу узнал, судя по изменившемуся лицу. И Лию узнал не меньше. Сразу схватился за ножи и едва не пошёл на таран, пренебрегая барной стойкой. Но я, наученный горьким опытом, соблюдал дистанцию. К тому же, барменша остановила бугая своей властной рукой.
— Тише, зайчонок. Держи себя в руках. Ты же не хочешь, чтобы было как в прошлый раз?
— Рррннет, — пропищал головорез, раздувая ноздри и тараща на Лию налитые кровью глазищи.
— Ну, вот и чудненько. Не будем расстраивать твоего отца. Неси ключик.
— Сначала. Пусть. Покажет, — сквозь зубы процедил мордоворот.
Лия хихикнула:
— Всё для тебя, «зайчонок».
Бар наполнился тревожной тишиной. Совсем как в тот раз, когда я не к месту заржал. Твою же мать, неужели снова!
Но краем глаза заметил, что завсегдатаи не спешат слинять на этот раз. И красный голем замер, как окаменевший. Его взгляд был прикован к Лии, к тому месту, что было прикрыто неимоверно коротким платьицем. И взгляды пускающих слюни пьянчуг ловили каждый её жест. Опять дежавю?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Гля чо делается! — сипло вымолвил кто-то вдалеке.
Естественно, я тоже глядел, хоть и знал, что смотреть-то будет не на что. Пока.
Обстановка слегка разрядилась, когда публике были явлены безупречные в своей неприступности непробиваемые, взломоустойчивые и заминированные трусы верности.
Качок кивнул с едва слышным зубовным скрежетом. Круто развернулся к стене с трофеями. Подошёл к голове печально известного Смитти. И занёс руку над его лицом, исполненным гримасой ужаса. Тут я заметил, что бывший сутенёр кое-чем отличался от остальных трофеев. Всех этих бедолаг, кроме деревянной подставки и потустороннего выражения лица объединяло ещё и то, что у каждого на лбу были вытатуирована подпись автора. Как ни странно, но Смитти не был подписан. Это при том, что сам квантонский головорез тоже щеголял с татухой на лбу.
Впрочем, мне было всё равно и Смитти наверняка тоже, тем более что его бренным останкам пришёл конец. Качок со всей дури дёрнул за нижнюю челюсть, затем запустил туда ручищу, от чего голова буквально раскололась надвое. Я брезгливо поморщился и отступил ещё дальше от стойки. Сифри, напротив, подалась вперёд, не выпуская из рук оружие. Доска с трофеем оторвалась от стены, качок стряхнул с руки остатки головы, и шлёпнул по стойке, всколыхнув бутылки. Когда он убрал ладонь, там остался маленький прибор, похожий на отмычку, с кнопкой на рукоятке и противными органическими ошмётками.
— Снимай! — приказал головорез.
Зрители снова напрягись. У меня вся кровь отлила от головы и устремилась вниз. Вмешалась тётя Клара:
— Ну не здесь же, дорогуша! У клиентов давление поднимется. Зайдите хоть за стойку.
— Ну ё! — Негодующе крикнул кто-то из зала. Началось шевеление: самые смелые ринулись к стойке.
Сифри круто развернулась на крик и вскинула ствол. Порядок был восстановлен, все посетители стали участниками игры в «раз-два-три, замри!», но покачивались под действием выпитого.
— Майкл, ты не мог бы? — Лия кивнула на стойку, приглашая меня стать первооткрывателем.
Я нервно сглотнул. Открыть замок — с радостью! Но пересечь преграду между мной и этим типом, да ещё и встать к нему спиной, или — что хуже — боком? Тут-то он мне башку и отхреначит.
Но руки уже схватили заветный, чуть влажноватый ключик. Лия прошла за стойку, чуть расставила ноги и приподняла полы платья. Приступай, мол.
Все страхи остались позади. Вся кровь прилила к той, другой голове, что поменьше. Мне пришлось встать на колени, потому что на корточки не смог. Поднёс отмычку к трусам. Нажал на кнопку. Прямо напротив крючка в подвижном нано-титане появилось отверстие. Трясущейся рукой я вставил туда ключ. Он тут же примагнитился. Отпирающая часть втянулась внутрь, рукоятка выскользнула из вспотевших пальцев, раздался короткий писк.
Лия одёрнула платье и ободряюще погладила меня по щеке. Её пальцы были ледянее обычного. Видимо тоже нервничала.
— Дальше я сама, — прошептала она с игривой улыбкой. Я с трудом поднялся на ноги и посмотрел на квантонца. Его обуревали эмоции. Он топтался на месте, содрогался всем телом и не выпускал из рук рукояти ножей. Лия не удостоила его даже взглядом. Опустила хвост, подцепила трусики под платьем наощупь, чуть подпрыгнула и они соскользнули сами собой. Ключик, сделавший своё дело, отсоединился, отверстие для хвоста в задней части трусов срослось без следа. Наложница подопнула ненавистное бельё копытцем в сторону заказчика. И спросила с вызовом:
— Доволен?
Я схватил Лию за руку и потащил обратно в безопасное место. Квантонец, немного успокоившись, достал-таки нож, но только для того, чтобы подцепить трусы на кончик и посмотреть поближе.
Затем он молча кивнул и медленно — пожалуй, даже нарочито неторопливо — скрылся в недрах подсобки.
Я не сдержал облегчённого вздоха. С груди словно свалилась бетонная плита, мешавшая дышать.