«Какая умная мысль», — съехидничал Огонёк, но без яда. Был слишком доволен поеданием мяты.
— Ты верно уловила моё смущение. Луана — красивая девушка и любит мужское внимание. Не знаю, насколько прилично об этом говорить, но она его… принимает, — тактично намекнула Нарин, при этом покраснела так, словно прямым текстом в грубой форме сообщила о развращённом поведении юной демоницы.
— И фрейлин отбирает специально… ну, с такими же взглядами? — уточнила я, покусывая губы. Интуиция буквально визжала, что её высочество — враг, её стоит опасаться.
— Не совсем. Точнее, не всегда. Чаще ей ставят фрейлин исходя из политических нужд, но если её высочество попросит кого–то конкретного, не откажут. Так вышло, что я нравлюсь одному демону, но подойти ко мне он не имеет возможности — меня оберегают родители, я и сама предпринимаю все шаги, чтобы не попасть в расставленные им ловушки, — поделилась девушка сокровенным. И выглядела при этом по–настоящему встревоженно.
— Какие страсти.
Нарин вздохнула и обратила вглубь парка невидящий взор. Мысли её были далеко, и я не стала нарушать момент уединения. Кроме того, и самой было, о чём подумать.
Я вспоминала первые дни в Эрмиде. Мама практически сразу сообщила, что я поеду в столицу к брату и займу подобающее дочери рода Фогрейв положение при дворе. Её муж тогда удивился не меньше моего, но спорить не стал, лишь заметил, что я буду учиться в академии, так заведу друзей и лучше изучу новый мир. Возможно, стоило насторожиться уже тогда, однако я была в настолько расшатанном состоянии, что плохо соображала.
Если мама действительно из рода сирен, то она одурманила своими песнями лорда Фогрейва, внушила ему, что она — его истинная пара, и сейчас манипулирует мужем, продвигая свои идеи. Но на Рагнара её влияние не распространяется. Почему? Если один дракон подчиняется сирене, по логике должны подчиняться и все остальные. Лорд Фогрейв — не самый слабый представитель вида. Или Рагнара защищает его стихия? Или ещё что–то? Может, я? Если мама ограничивает мою магию, быть может, я так же воздействую и на её силу?
И ещё один интересный момент — почему мама вышла замуж за отчима, а не сразу за повелителя, если могла одурманить кого угодно? Вакантных мест в жёны Орина предостаточно, а дар убеждения представителям королевской семьи отнюдь не безынтересен.
А огненный тёмный, которого она очаровала? Был ли он знаком с Эрдрихом эр Фогрейвом или у того есть ещё один знакомый моей расы?
Мысли перепрыгнули на академию.
«Огонёк, ты не сказал, чем я не угодила академии», — напомнила притаившейся стихии.
«Я не могу тебе рассказать всего, Ласси Миа Нанд», — неожиданно назвал меня Огонёк полным именем. — «Считай, академия к тебе пока присматривается, не доверяя. Нам придётся поступками заслужить её уважение».
«Ты обещал», — настойчиво проговорила я.
«Я собирался тебе рассказать, но мне запретили», — буркнула стихия и вновь притаилась, скрыв даже остаточное тепло.
«Кто⁈» — потребовала я ответа, уже понимая, что его не будет.
«Ничего не могу сказать, запрещено!» — испуганно заявил Огонёк. Я нервно выдохнула. Из ноздрей едва не повалил дым. — «Если хорошо подумаешь, поймёшь», — тихо–тихо, будто нас могли подслушать, шепнул живой огонь и растворился в кровотоке, делая вид, что его нет.
Я настолько отвлеклась от разговора с Нарин, что когда пришла в себя, едва не вскрикнула, увидев её. Хорошо, девушка по–прежнему была погружена в свои мысли и не заметила мою неадекватную реакцию.
— Нарин, в академии ты защищена от демона, что не даёт тебе прохода во дворце? — поинтересовалась я, осторожно возвращая её в реальность.
— А? Ой, прости, задумалась. В эту академию путь демонам закрыт. Ректор Родсон убедил повелителя, что девушкам негоже проживать и учиться на одной территории с расами, имеющими иные моральные ценности, так что их перевели в другое учебное заведение. Мужчины, как ни крути, всегда представляют опасность для юных леди.
Я ненадолго задумалась. Академия — это территория, где мы недоступны родителям и их нотациям, а потому чувствуем себя на порядок свободнее, потому склонны совершать глупости.
Но это студенчество! Когда, если не сейчас?
В конце концов, разве мы не заслужили немного счастья?
— Я тут подумала, — с интригой в голосе произнесла, решив поднять новой знакомой настроение.
— О чём? — клюнула Нарин на крючок.
— Если нам нечего опасаться и мы можем позволить себе большую свободу действий, чем обычно…
— И?..
— Не только мужчины могут представлять опасность для девушек, мы тоже не лыком шиты! Если будем вести себя с умом, и академию закончим на отлично, и весело проведём время, ещё и друзей заведём. И связи! — уточнила, пронзив указательным пальцем небо. — Вдвоём мы горы свернём и никто нам не помешает. Даже если очень захочет.
Я многозначительно поиграла бровями, пока лицо девушки не загорелось азартом.
— Никто, — протянула она, расплываясь в улыбке. Но как девушка разумная и предусмотрительная, сразу ограничила мою фантазию: — Только условимся на берегу: никаких драконов, Алессаль. Их сразу исключаем из списка.
— Жертв? — невинным голосочком уточнила я и похлопала ресницами.
Нарин поневоле рассмеялась, но всё же посчитала нужным всё мне объяснить.
— Драконы — это драконы, Алессаль, с ними шутки плохи. Девушек с детства учат не привлекать их внимание, и неспроста. Они из тех, кто может воспользоваться девичьей слабостью. И организовать эту слабость, притом без труда. Ты ведь понимаешь, о чём я? — с надеждой произнесла скромная Нарин, и я кивнула. — Однако не думай, что они настолько опасны для юных леди, что я предлагаю исключить их из сферы наших интересов из страха. Напротив. Я их уважаю и не хочу ненароком поставить в неловкое положение.
— Их поставишь, как же, — пробубнила я под нос, вспоминая личный опыт.
— Если тебя обижают, а вступиться некому, именно у драконов можно просить помощи, они всегда возьмут под крыло и уже не обидят. Они не терпят несправедливости, готовы тратить время и средства на решение чужих проблем. Это сложная, многогранная и интересная раса, я всерьёз увлекаюсь их изучением и могу многое тебе рассказать, — удивила Нарин.
Она начала приводить исторические примеры, когда драконы спасали угодивших в неприятности девушек, и с каждой новой историей мои плечи опускались всё ниже, а настроение летело в пропасть. Я привыкла думать, что нравлюсь Рагнару если не как девушка, то как личность, что смогла заслужить его уважение, заботу, что смогла и ему дать что–то взамен.
Но это лишь иллюзия.
Он взял меня под крыло.
Я — его протеже. Его ответственность. Его долг.
Тьма сковала сердце, сжала, заставляя тревожно пульсировать, и в следующее мгновение застыла вязкой смолой, позволяющей сердцу биться в спокойном, безопасном ритме.
Выпрямилась. Выдохнула. Посмотрела на Нарин заговорщическим взглядом.
— Думаю, девушки не столь беззащитны перед драконами, как может показаться, — произнесла уверенно и капельку ехидно. — Я это докажу.
— Ты меня пугаешь, Алессаль.
— Бояться стоит не тебе, — проговорила я неожиданно жестко и холодно, направив взгляд в сторону виднеющейся сквозь зелень парка академии, в которой обитало немало опасных для любой порядочной девушки мужчин. А затем обернулась к новой подруге и сделала лицо попроще, объяснила свою точку зрения: — Я совершенно не злая и не страшная, но вижу отсутствие логики в поведении любимых тобой ящеров. Если они такие замечательные, то какое моральное право имеют соблазнять невинных леди?
— Если девушки ведут себя неприемлемо…
— В присутствии взрослого, красивого, умного и магически сильного дракона любая девушка запросто может потерять голову, — перебила я. — Драконы прекрасно понимают, какое воздействие оказывают на впечатлительных барышень, потому именно они должны контролировать и своё и девичье поведение. Я в этом абсолютно убеждена.