И все же, моя радость рассеивается, когда прихожу в апартаменты. Катриона Брэдшоу появляется из спальни Кэт, улыбаясь, как будто она была коронована, как королева. Как жаль, что не могу выбросить ее из комнаты и никогда больше не видеть.
— Эдвард, — восклицает она, подходя ко мне. Я отступаю к окну и складываю руки на груди.
— Да?
Она не показывает и малейшего раздражения моим безразличием.
— Посмотри на меня. Ты не находишь ничего нового в моей внешности?
С того рокового утра, когда я принял ее за Кэт и обнял, я никогда не ложился спать, не заперев дверь, включая путешествие в Морин. Больше всего боюсь, что если приму ее за Кэт и сделаю ей ребенка, развод станет почти невозможным.
— Я не вижу разницы.
Она восклицает.
— Я знаю, что не красавица, но ты мог бы уделить мне больше внимания. В конце концов, я твоя жена.
Не утруждаюсь говорить с ней о том, что красота никогда не играла решающей роли в выборе моей жены. Я ценю красивое лицо, но именно характер производит на меня неизгладимое впечатление.
— Если вам больше нечего сказать, то я должен быть в своем кабинете. У меня есть куда более важные вопросы.
— Подожди! — она подходит поближе, и я снова отступаю, стараясь сохранить дистанцию. — Посмотри. Разве это ожерелье не самое потрясающее?
Вздрагиваю. Замысловатое ожерелье из паутины бриллиантов, почти как воротник.
— Оно новое?
— Только что прибыло сегодня утром, — говорит она, ее пальцы гладят самый большой алмаз. — Моя сестра порекомендовала самого известного ювелирного дизайнера в столице, и он сделал это специально для меня. Разве оно не прекрасно?
Рассматриваю ответ с упреком, что у нее уже есть ожерелье от фей, зачем ей еще одно, но потом мне в голову приходит другая мысль.
— Следите за своими финансами, или вы можете истратить все свое пособие еще до начала сезона.
— О, мне даже не пришлось брать деньги из моего пособия. У меня есть другие источники.
Я хмурюсь. Как может женщина, не обладающая практическими навыками для зарабатывания, иметь другие ресурсы?
— Не хотите просветить меня?
— Мэр города подарил мне свадебный подарок в десять тысяч фунтов. Поскольку… Кэтрин не потратила его, суммы с процентами было более чем достаточно.
Раздражение вспыхивает внутри меня.
— Ты потратила все эти деньги на новое ожерелье? Кэт планировала использовать их для школы для девочек.
Она пожимает плечами.
— В этом нет смысла, так как школу закрыли. Бьянка сказала мне, что мой гардероб вряд ли подходит для принцессы. Она не могла поверить, как обшарпанно была одета Кэтрин. Ты знаешь, что говорили дамы, когда мы были в Морине? Они не могли поверить, что принцесса Ателии так просто одевается.
Мне приходится призвать всю свою выдержку, чтобы не вытолкнуть ее за двери. Есть только одна принцесса Ателии, и она в настоящее время собирает яйца в курятнике. Которая больше заботится о благосостоянии своего народа, чем о скудости ее драгоценностей или одежды.
— Свадьба в Морине уже состоялась. Нет необходимости покупать это ожерелье.
— Есть много других событий. Например, Бьянка пригласила меня на званый ужин завтра вечером. Мы должны присутствовать вместе.
— Ты, правда, веришь, что я приду на вечеринку, устроенную твоей сестрой, когда она виновна в несчастье Кэт?
Катриона выглядит ошарашенной.
— Твой отец желает, чтобы вы были вовлечены в общественную деятельность.
— Из многочисленных вещей, которые он требует от меня, посещений вечеринок нет в списке. Есть государственные дела, на которых я должен присутствовать.
— Но Вы не можете отказываться от каждого приглашения. Люди ожидают, что вы придете, а не запретесь от публики на весь день, — она смотрит на меня умоляющими глазами. Я смотрю в сторону, чтобы не спутать ее с Кэт. — Пожалуйста, Эдвард. Кроме того, это будет возможность для меня. У меня никогда не было сезона. У меня никогда не было возможности выйти в общество.
Как будто это меня беспокоит.
— У вас была возможность в Морине. Вы могли бы поехать кататься на лодке или прокатиться по столице, но вы отказались. Многие барышни никогда не имели такой возможности в своей жизни.
— О, я не могла… — она отступает, в ее глазах беспокойство. — Я сказала тебе, что у меня болит голова, и с тех пор сожалею об этом. Вот почему мне нужно пойти на большие светские мероприятия, Эдвард. Теперь я могу восполнить возможности, которые упустила.
— До того, как я взял Кэт в жены. Она значительно уменьшила мою нагрузку, — я шагнул к двери, игнорируя ее умоляющее выражение. — Пока вы не сможете составить меморандум для посла Морин, советую сохранить дыхание.
Открываю дверь и яростно закрываю ее, не в состоянии сдержать недовольство. Кэт говорила о школе, ее лицо сияло гордостью, когда описывала, как она будет обеспечивать молодых девушек, и как она хотела, чтобы они достигли светлого будущего. Она хотела, чтобы у них было больше возможностей в жизни, как и в ее собственном мире. А теперь Катриона Брэдшоу купила на деньги, которые предназначались для Кэт, дорогое ожерелье. Сжимаю кулаки и ускоряю темп, задаваясь вопросом, могу ли переехать в другую комнату. Может, мог бы остаться в старой комнате Кэт, когда она была моей невестой. Если продолжу жить с Катрионой Брэдшоу, мое психическое здоровье пострадает. Она представляет все, что я ненавижу в женщинах.
Когда сажусь за свой стол, пишу записку, чтобы позже в кабинет отправили поднос с ужином. Мне не нравится ходить на ужин и сопровождать Катриону Брэдшоу. Гораздо лучше похоронить себя на работе и мечтать о том дне, когда Кэт вернется ко мне.
— Эдвард, — раздается глубокий, властный голос, который мог принадлежать только королю. Мой отец стоит в дверях, руки сложены. — Я хочу поговорить с тобой.
— Есть какие-то проблемы с планировкой городского парка? Или вы прокомментировали меморандум, который мы подготовили для посла Морина? Или у Вас есть, что сказать о лорде Дадли, уходящем с поста министра образования?
Отец входит и указывает, чтобы слуга закрыл дверь.
— Я получил сообщение о вашем поведении в Морине. Оно не так удовлетворительно, как ожидал от вас.
Я занимаю место напротив него.
— Я не сделал ничего, чего от меня не ожидали. Император и его невеста были довольны.
— Я не говорю о вашем поведении перед жителями Морин. Я имею в виду Ваше обращение с женой.
Сжимаю зубы.
— Она не моя жена. Она просто женщина, которую вы хотите использовать, чтобы создать образ крепкой семьи для общества.
— Я видел, как ты ведешь себя с Катрионой. Выглядит так, будто она вышла замуж за глыбу льда. Она не заслуживает такого равнодушия от тебя. Помни, что ты — наследный принц. Прошло несколько месяцев с тех пор, как ты женился, и все еще нет наследников.
Я пользуюсь этой возможностью.
— Поскольку наследника нет, это прекрасное доказательство того, что Катриона Брэдшоу непригодна в качестве жены. Я должен оставить ее и жениться на другой.
Отец смотрит на меня.
— Ты не сделаешь ничего подобного. Проблема не в Катрионе Брэдшоу, а в тебе. Очевидно, вы и не пытались зачать наследника. Скажи мне, Эдвард, консумация этого брака когда-нибудь произойдет?
Я отворачиваюсь.
— Я могу ответить вам утвердительно только с Кэт.
— Ну, теперь она ушла, так что ты мог бы также решить…
— Она не… — я прерываюсь, не могу сказать, что Кэт ушла. — Она пережила свою болезнь. Я видел ее.
Глаза отца округляются.
— Ты хочешь сказать, что другая девушка, Кэтрин Уилсон, выздоровела? Ты сказал мне, что у нее неизлечимая болезнь.
— Я не верил, что это может произойти… но это правда. Она жива и здорова.
Отец стонет и упирается головой в правую руку.
— Что нам теперь делать?
— Все просто. Я развожусь с Катрионой Брэдшоу и женюсь на Кэт. О наследнике не может быть и речи.
— По поводу этого вопроса. Если хочешь, можешь взять Кэтрин Уилсон в любовницы. Ты можешь наносить ей осторожные визиты. Но я не хочу слышать о разводе, общественность не примет его. Помни, Эдвард, что прелюбодеяние — это меньший грех, чем развод.