— А вы, Дарья и Игорь, напротив. Я во главе, как и положено главе! — Он засмеялся.
Надя взяла со стола бумажное колечко, повертела в руке и каким-то обыденным, привычным движением надела на безымянный палец правой руки.
— Вот молодец! — воскликнул Антон Данилович. — Ты правильно догадалась. Хвалю. Ну, а вы, Александр Павлович? Вы наверняка знаете, что это.
— Это сигарное кольцо, — сказал Саша, разглядывая бумажный ободок.
— «Ромео и Джульетта», — поспешил объяснить хозяин дома. — Вы знаете, когда используют эти кольца?
Гости молчали.
— Объясняю. Этими кольцами обмениваются молодые, заключая тайный брак, — громким шепотом произнес он.
Все потрясенно молчали. Надина рука замерла на белой скатерти, тонкие пальцы были цвета молочного мороженого. Саша смотрел на бумажное кольцо, не поднимая головы.
— Я поверил всему, что вы сказали в передаче, — продолжал Антон Данилович. — Поэтому поспешил первым поздравить вас. — Он повернулся к Игорю. — Ты знаешь, друг, я рад, что ты ошибся.
Игорь, ничего не понимая, уставился на хозяина дома, боясь моргнуть и в это время упустить что-то необыкновенно важное.
— Да, да. Ты ошибся, — заверил его Гребнев, — сказав мне, что твой отец играет. — Антон Данилович засмеялся. — Когда ты повесил трубку, я досмотрел передачу до конца. И понял, что они оба не играли. Если даже сами думали, что играют. — Он довольно прищелкнул пальцами. — Помнишь, я обещал тебе дать денег, если ты меня удивишь?
Игорь молча кивнул.
— Ты удивил меня дважды. В первый раз тем, что не заметил искренности своих героев, а во второй — ты на самом деле сделал отличную, потрясающую передачу. — Он смотрел на Игоря, лицо которого сперва побледнело, потом покраснело. — Итак, уважаемые дамы и господа, — произнес Гребнев, — я объявляю следующее. — Он умолк, его глаза озорно блестели. — Я готов стать твоим спонсором, Игорь. И даже если Дарья даст тебе отставку или… Или ты ей… — Все замерли и не дышали. — …я останусь твоим спонсором. У тебя есть мозги, у меня есть деньги. Соединив это, мы многократно увеличим капитал. Кое-что, — уголки губ насмешливо поехали вверх, — достанется и тебе, обещаю. — Гребнев подмигнул Игорю.
В гостиной повисла тишина. Было слышно, как внизу бьют настенные часы.
— Ура! — закричала Даша и вскочила со стула. — Игореша! Как я рада! Александр Павлович! Надя! Папа! Я всегда знала, что ты необыкновенный!
Надя оторвала глаза от своей руки на столе, потом убрала ее и потянулась к Саше.
— Хочешь, я помогу тебе? — спросила она, улыбаясь. Она заметила, как он неловко натягивает бумажное кольцо на безымянный палец правой руки.
— Хочу, — сказал он и протянул к ней руку.
Холодными пальцами Надя надела кольцо ему на палец.
— А теперь, — услышали они голос Антона Даниловича, — почему бы вам не обменяться горячим поцелуем? Шампанское! Музыка! — воскликнул он и вынул бутылку из ведерка со льдом.
Музыка зазвучала, и едва губы Саши и Нади коснулись друг друга, все услышали:
— «Кто сказал, что надежда потеряна, кто это выдумать мог»…
Все замерли. Это были голоса Саши и Игоря. Где взял эту запись Антон Данилович, не знал никто.
Эпилог
— Так что же, ты женился на мне из-за денег? — насмешливо спросила Надя, отодвигаясь от Саши на широкой гостиничной кровати.
— Ну да, я сразу догадался, что у тебя счет в зарубежном банке, — засмеялся он.
— Ага. Только деньги положены на очень долгий срок. Моя жизнь наверняка окажется короче, — фыркнула она и приподнялась на локте.
— Надя, я должен тебе сказать одну очень важную вещь.
— Хочешь сделать какое-то признание?
— Да. Я обязан это сделать. А то не успею.
— Давай.
— Ты потрясающая женщина, Надя, — сказал Саша и потянул ее на себя. — Невозможная.
Надя со смехом поддалась.
— Значит, ты женился на мне не из-за денег, — пропела она, падая на него, как тряпичная кукла. Его тело все еще было горячим.
— Деньги — дым, — философски заметил он. — А любовь…
— огонь, — подсказала она. — А если говорят, что нет дыма без огня, то…
— …то значит, если есть любовь, то будут и деньги, — подхватил Саша.
— Разве то, что мы сейчас в Париже, в отеле «Норманди», и наши окна смотрят на Лувр, не подтверждение этому? — спросила она.
— А мы с тобой в командировке от фирмы «Винд».
— В свадебной командировке, — засмеялась Надя.
— Я рад за нас, Надя, — совершенно серьезно сказал Саша. — Ты просто не представляешь, как я рад.
— Я тоже.
Она наклонилась и поцеловала его.
В их окнах отражался Лувр. На полу валялась карта Парижа, которую так старательно склеивала скотчем Даша Гребнева. Наконец-то она ее пристроила. Мать хотя и обещала взять карту с собой, в последний момент заявила:
— Я не поеду этой осенью в Париж. Пусть едут другие.
И другие поехали.
— Надя, я очень хочу познакомиться с твоим Николкой, — сказал Саша. — Мне почему-то кажется, что мы с ним понравимся друг другу.
— Уверена. Ведь мы с твоим Игорем, кажется, понравились другу друг?
— Он тебе так благодарен, Надя.
— За спонсора?
— И за твою любовь к его неприкаянному отцу, — сказал Саша, обнимая Надю и теснее прижимая к себе.
— Ах, ах, какие мы несчастные, — передразнила Надя его интонацию. — А ты знаешь… ты меня удивил, — призналась она.
— Чем же? То есть я понимаю, что на самом деле я человек удивительный, каких поискать, — улыбнулся Саша. — Но что удивило тебя сильнее всего?
— Сказать правду? Да?
— Сказать! — потребовал Саша.
— Что ты нисколько не ошибся в размере и купил мне обручальное кольцо точь-в-точь, какое нужно. — Она приподнялась у него на груди и повертела перед носом правой рукой.
Он засмеялся и снова прижал ее к себе.
— Получив бумагу о разводе, я сразу поехал в ювелирный. И сказал продавщице, что у меня прелестная маленькая жена. — Он вздохнул. — Ты знаешь, она почему-то поверила. И дала мне это кольцо…
В Лувре давно погасли огни, а Саша и Надя все еще не спали. Да и как они могли уснуть в медовую неделю в Париже?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});