близко. Это фонтанирование эмоциями немало забавляло меня, в какой-то момент я мягко взял её за талию и под непрекращающийся поток обвинений усадил в экипаж, устроился рядом.
— Архип, трогай! В китайский квартал, к лавке кузнеца.
— Правильно будет Антип, барин, — устало возразил извозчик, даже не оборачиваясь, что не помешало ему тронутся и развернуть повозку.
— Я не поеду к твоей шлюхе, Аркадий! Мне это безразлично. Ты мне просто противен! Ты и эта другая дура, которой ты ловко вскружил голову. Как её зовут? Не говори, мне наплевать!
— Джеки Чан, — ответил я, сохраняя веселое настроение и, в то же время, подыгрывая прекрасной разгневанной Пенелопе.
— Дурацкое какое-то имя. Я не хочу никуда ехать. Выскажу всё ей в глаза. Попрошу матушку, чтобы тебя как следует избили. Нет, ты совершенно не достоин моего внимания, только жестокое холодное игнорирование… чтобы ты понимал… вот, только холод и молчание, чтобы и через сорок лет вспоминал с болью моё имя. Подлец-то какой, а? Отныне ты не услышишь от меня не единого слова, я само молчание, сама холодность, чопорность, скала, лёд. Всё, тишина, безмолвие, ты никогда не услышишь ни звука… Нет, ну каков подлец! Переспал с Джеки Чаном за моей спиной. Урод, извращенец, похотливый козёл, неразборчивая скотина. Ты мне безразличен, не хочу тебя больше знать. Животное!
Карета остановилась, я выскочил и подал её руку. Она гневно оттолкнула её, но я всё равно придержал её за тонкую гибкую талию.
— Не прикасайся ко мне, ты мне омерзителен!
При открывании двери затрепетали мелодично сухие бамбуковые дверные колокольчики, оповещая о нашем приходе. В лавке, куда я практически затащил упирающуюся девушку, царил полумрак и тишина.
— Нин Хао, — поприветствовал я кузнеца, тот радостно улыбнулся и ответил так же, исчезнув в недрах. Игорь уже объяснил мне что в мандаринском есть куча вариантов приветствия и этот — простой и уважительный.
Пенелопа демонстративно презрительно фыркнула и огляделась. На стенах висели кованые петли, связки гвоздей, подковы, косы, замки, инструменты и множество изделий, назначения которых я (судя по выражению лица, она тоже) не понимал.
— Господин Аркад-Ий, Ваш заказ.
— Ваша полная оплата, мастер, — я передал ему заранее подготовленную сумму, которую он без колебаний принял.
Наши спокойные уверенные действия только раздражали и обескураживали девушку, резко переводившей взгляд на него и обратно, на меня.
— Что здесь происходит? — гневно бросила она.
— Моя просить прощения. Ваша желает проверить? — Кузнец подал ей тряпку и вынул нож из ножен, предложив разрезать, что она растерянно осуществила. Вполне ожидаемо, нож был бритвенно-острым.
— Мы пойдём, — пора кончать этот балаган, забрал заказ и вывел девушку на улицу.
Оказавшись на свежем воздухе, обратился к растерянной, но всё ещё разгоряченной Пенелопе:
— А какой у тебя ранг? Уровень?
— Третий.
— Тогда… давай попробуем, — взяв нож её рукой (прикасаться к её коже было чертовски приятным), попробовал обратиться к ножу, как к живому, только без слов, мысленно.
Внезапно, клинок прорезал пространство как натянутую бумагу и втащил нас в образовавшуюся брешь, которая почти сразу же сложилась за спиной.
Изнанка! Мы на Изнанке , всё работает.
— Где мы? Что происходит? — недовольно крутила головой девушка.
Пенелопа остановилась, перенос на Изнанку как-то резко отрезвил её, словно вылитое на голову ведро ледяной воды.
— Где эта грязная татуированная шлюха, что это была за странная лавка, что и как делает этот нож? Объясни! Аркадий, не молчи.
— Клинок называется Джеки Чан, так написано на его полотне, — без колебаний соврал я. Не думаю, что она разбирается в написании и прочтении мандаринского.
— Никакой, как ты изволила выразиться, шлюхи, нет, уж извини, что так тебя разочаровал.
— А как же…
— Кое-кто из нас двоих поверил слухам, причем циркулирующим в среде городских извозчиков. Догадываешься, кто это был?
— Выходит, я поверила… пришла к тебе, а ты… вот дура. И ты — козёл!
— Ещё и какой. Наговорила мне много громких слов, за это ты должна мне свидание и быть может, не одно. Но давай на секунду забудем про толпу прекрасных голых китаянок, которые выпрыгивают на меня из-за кустов, стоит мне подойти… Обрати внимание, мы на Изнанке.
Изнанка здесь представляла собой степь, покрытую мягкой зелёной травой без всяких монстров.
— Вижу. Это действие артефакта?
— Оно. Но, любой проход нужно оформлять в регистрационной палате. Ты понимаешь, что Джеки Чан нарушает законы республики буквально каждым своим применением? То есть мне есть чего скрывать от государственной власти. Давай руку, пошли назад.
— Никогда у меня ещё руку не просили… в таком тоне.
— Я научу тебя плохому, моя милая Пенелопа.
— Твоя?
— Мы сейчас едем в ресторан и поговорим о том, насколько я тебе безразличен, что ты примчалась, как дракон, чтобы мне это высказать.
— Я не дракон!
— Прекрасный лебедь. Но огнедышащий!
— Как ты смеешь⁈
Когда мы вынырнули на улице, вернувшись из кратковременного визита на Изнанку, что со стороны выглядело как фокус с исчезновением — там стоял слегка растерянный кучер Пенелопы и трое крепеньких китайцев, один из которых, с ярко выраженными седыми прядями, сориентировался раньше всех и сказал:
— Господин Аркад Ий, госпожа Пенелопа… У вас всё хорошо?
— Спасибо, всё нормально.
— Передавайте наше почтение госпоже Кукушкиной.
Я молча кивнул. Ладно меня, но как они девушку узнали?
* * *
В тёмном коридоре «Золотого Фазана», почти незаметные, в районе туалета бесшумно и неподвижно стояли двое. Утомляют меня такие похожие стрёмные ситуации! Кроме того, что это было изрядно пугающе, это было ещё и странно, потому что в силуэтах легко угадывались мадам Кукушкина и Зураб.
Что-то слишком часто меня кто-то где-то поджидает. Нездоровая тенденция.
— Полина Этьеновна, выходите, Вас видно, — я стал в районе бара игорного зала и сделал приглашающий жест. — Давайте сделаем так, чтобы мне не было за Вас стыдно.
В отличие от своей дочери, матушка немедленно показалась и продефилировала к бару, сохраняя полнейшее достоинство. Её платье, как и движения — были безупречными.
— Я просто хотела поговорить, Аркаша.
— И «просто» взяли с собой Зураба с кинжалом?
— Ты что-то можешь сказать в своё оправдание? Знаешь, как расстроилась бедная девочка?
— Хотите сказать, что поверили в эту байку? Насколько надо быть легковерным?
— Ну… — лидер местного ОПГ молниеносно сориентировался,