-Скажешь, что получится. Стой здесь, а я схожу за миледи!
Фалин быстро закивал головой и радостно заулыбался.
-Господи чем, я тебя прогневил? – пробормотал Лареф. – Почему ты караешь меня так жестоко?
Понурив голову, он побрѐл в направление замка. По пути Лареф молил бога, чтобы еѐ не оказалось на месте. Но его чаяниям не суждено было сбыться. Ремика оказалась у себя в покоях. Она только недавно вернулась с прогулки, и даже переодеться не успела. Горничная впустила его в покои. Ремика стояла у открытого окна. Когда он вошѐл, она сразу обернулась к нему лицом. Ларефу сразу бросились в глаза открытые сундуки. Они были полны одежды. Да и в покоях царил полный беспорядок. Всѐ это говорило о том, что гостья собирается покинуть замок. Лареф возликовал в душе. Закончилось. Все, слава богу, закончилось.
-Миледи оставляет нас? – как мог грустно спросил Лареф.
-Ещѐ утром я именно так и хотела поступить! – весьма раздражѐнным голосом ответила Ремика. – Но тут мне попался один…очень наглый пастух. Я должна хорошенько проучить его. А это может занять некоторое время. Поэтому я пока останусь в замке.
-Пастух? – бледнея, переспросил Лареф.
-Да. Сам оборванец, а возомнил из себя невесть кого. Изысканная речь, манеры вельможи. Разговаривает он, конечно, вежливо, но так, что хочется убить его на месте. И шпагой владеет хорошо. Я бы даже сказала слишком хорошо. Надо это признать. Но ничего, всегда можно найти другой способ для мести. – Ремика внезапно осеклась и устремила недоумѐнный взгляд на Ларефа. Тот весь съежился, ожидая самого худшего продолжения.
– У вас что, все пастухи такие?
Где он мог всего этого набраться?
-В Париже! – слетело с губ Ларефа. Он тут же прикусил язык, но было уже поздно. У Ремики на лице появилось подозрительное выражение.
-В Париже? И что, интересно, этот пастух делал в Париже?
-Он раньше не был пастухом, - быстро нашѐлся Лареф.
-А кем же он был?
-Сыном богатого торговца. Он промотал всѐ состояние отца,…наделал долгов,…потом как мне помнится, обесчестил одну очень знатную даму и даже обокрал еѐ,…чтобы снова сыграть. Но он опять проиграл. Кредиторы его искали, поэтому он учился фехтованию. Надо же было как-то защитить свою жизнь.
Потом он убил одного из кредиторов и сбежал сюда. Устроился пастухом.
-Законченный мерзавец! Я так и предполагала, - пробормотала вслух Ремика. –
Ну, ничего, я отомщу за всех этих несчастных людей. Будь уверен, Лареф.
-Может не стоит, миледи? - робко и с надеждой спросил Лареф. – Он ведь очень опасный человек. Держались бы вы от него подальше…
-Этот пастух не сможет меня напугать, Лареф. Я не такая слабая! Ну, да ладно.
Оставь его мне. Скажи лучше, зачем ты пришѐл?
Попытка удержать Ремику от опрометчивого шага не дала никакого результата.
По этой причине Ларефу не оставалось ничего, как вернуться к своей роли.
-Его сиятельство просил вас прийти. Он ждѐт в саду!
-Его сиятельство? – обманчиво спокойным голосом переспросила Ремика. –
Передай ему Лареф, что я скоро буду. Только переоденусь. А вообще-то и так сойдѐт. Показывай дорогу.
Увидев, что Ремика поправила шпагу на поясе, Лареф пришѐл в смятение, которое перешло в откровенный ужас, как только он услышал следующие слова
Ремики:
-А знаешь что, передай его сиятельству, что я буду ждать в оружейной. Он сможет поговорить со мной, а я…немного размяться. Мне необходимо чаще упражняться в фехтовании. Надеюсь, граф соблаговолит дать мне пару уроков?
Глава 14
Усилиями Ларефа поединок в этот день не состоялся. Ему удалось оттянуть эту опасную встречу. Ларефу пришлось действовать вопреки указаниям Артью. Иначе всѐ могло обернуться настоящей катастрофой. Ухищрения Ларефа спасали положение лишь до середины следующего дня. Сразу после обеда, где по странной причине почему-то не оказалось графа, хотя все предыдущие дни он неуклонно появлялся в столовой, Ремика самым решительным образом потребовала встречи с графом. Ларефу не оставалось ничего, кроме как выполнить еѐ требование. Он привѐл Фалина в оружейную. Ремика уже ждала его со шпагой в руках. Увидев в руках Фалина розу, она немного растерялась, но сразу же взяла себя в руки. Она ждала совершенно другого. Фалин подошѐл к ней и, протянув розу, молча поклонился.
-Благодарю вас, граф!
Ремика вежливо склонила голову, а в следующую минуту вручила цветок Ларефу со словами:
-Будь добр, Лареф!
Тот молча шагнул к Ремике, взял цветок и отступил назад. Ремика кивнула ему, а потом обратила всѐ своѐ внимание на Фалина. Видя, что он лишь смотрит на неѐ широко открытыми глазами и бездействует, она негромко сказала, указывая на стену увешанную шпагами:
-Ваш выбор, дорогой граф? Какую шпагу вы предпочитаете?
Фалин обрадовался, услышав эти слова. Он в мгновение ока стянул со стены шпагу. Увидев его выбор, Ремика осуждающе покачала головой.
- Наденьте наконечник на шпагу. У меня с наконечником. К тому же ваша шпага намного короче моей. Вам будет неудобно фехтовать. Хотя после того, как я насмотрелась на этого пастуха,…от вас я думаю, можно ожидать всего что угодно. Вы готовы? – Ремика стала в позицию.
Фалин непонимающе посмотрел на неѐ. Ремика указала кончиком шпаги на место против себя. Фалин понимающе улыбнулся и быстро занял нужное место.
Подобно ей поднял шпагу.
-Странная у вас стойка, - пробормотала Ремика. - И наконечник не желаете надевать. Ну что ж…вам решать. Начинаем…
Она сделала выпад, целясь в грудь. Удар сразу достиг цели. Фалин почувствовав укол, резко отскочил назад. В его глазах начал появляться ужас.
-Не надо мне поддаваться, - внушительно произнесла Ремика и сразу же после этих слов атаковала Фалина. Он получил одновременно несколько хлѐстких ударов по плечу, по кисти и по рукам. Послышался шум падающей шпаги, а вслед за ним… стены зала задрожали от мощного крика.
-Ззздрасте!
Фалин забегал вокруг Ремики с расширившимися от ужаса глазами и постоянно тряс руками. Ремика опустила шпагу. Она буквально остолбенела, наблюдая за его поведением. До неѐ не сразу дошло, что этот человек попросту не умеет владеть шпагой.
-Видать, его сиятельство после приступа совсем разучился фехтовать! – осторожно подал голос Лареф.
-Ах, вот оно что? – Ремика почувствовала угрызения совести. Как она могла?
Больного человека заставлять драться. Но ведь она ничего не знала. Этот факт служил несомненным оправданием для неѐ. Она подождала, пока Фалин немного успокоится, и только потом извинилась перед ним. Услышав извинения Ремики,