Перестав мучить, Аделин, Эдвард вошёл во влажный глубины, слыша, как с её губ срываются громкие стоны, которые он тут же заглушил своими поцелуями. Она выгибалась навстречу его движениям, которые доставляли им обоим безмерное удовольствие, так что скоро они вместе коснулись звёзд…
— Давай отправимся в плаванье сегодня же, — некоторое время спустя прошептала Аделин, проводя ладонью по его лицу.
Эдвард резко выплыл из охватившего его дурмана. Всё же Аделин делает с ним что-то такое, что полностью лишает его разума.
— Тогда нужно собираться, Аделин, а то пока мы будем вставать, уже стемнеет, — улыбнулся он, стараясь ничем не выдать своего волнения.
Пока Аделин приводила себя в порядок, герцог сидел как на иголках, проклиная собственную беспечность. Они потеряли много времени, и теперь он боялся, что его беспечность может привести к трагедии.
Наконец она вышла в изящном белом платье в голубую полоску, в той самой шляпке, что сидела за столиком в кафе. Эдвард поцеловал её, сжав руками её плечи.
— Ну что, пойдём?
Аделин согласно кивнула.
Снова раздался стук в дверь. Тот самый тревожный стук, который узнаешь среди любых других. Так могли стучать только уверенные в своей правоте люди, желающие тебе зла.
— Откройте! — прозвучало по-турецки.
И, прежде чем Эдвард успел что-либо сделать, дверь растворилась, и перед ними очутилось четверо полицейских.
Аделин вскрикнула и спряталась за спину Эдварда.
— Именем султана, нам нужны! — воскликнул один из турок указывая на Аделин, и Эдвард отступил, заслоняя собой жену.
— Вы воюете с женщинами? — спросил он. — Моя жена ни в чем не виновата. Виноваты я и мой брат.
— Тогда проследуйте с нами, — отозвался командир.
Эдвард сжал кулак. Вот до чего довела его беспечность! Теперь он обязан защитить Аделин, которую оставляет одну в чужой стране.
— Эдвард, что происходит? — спросила Аделин. Её лицо было бледно, и она была совершенно сбита с толку.
— Возникли кое-какие неприятности, Аделин, — спокойно сказал герцог, — я прошу тебя во всем слушаться моего дядю, пока я буду разбираться с неприятностями.
— Ты уходишь? А я? Я пойду с тобой!
— Ты останешься здесь и дождешься Карим-бея, — жестко сказал Эдвард, и Аделин впервые услышала такие нотки в его голосе.
— Томас, — подозвал он слугу, — сейчас же пошли записку Карим-бею, он должен приехать сюда и забрать мою жену. Понятно?
Слуга согласно поклонился.
— Я готов, господа, — Эдвард высвободился из рук Аделин и шагнул к туркам.
— Но, Эдвард…
Он бросил на неё взгляд, понимая, что может больше никогда её не увидеть. Его сердце сжалось, но он снова улыбнулся.
— Не переживай, Аделин, я улажу недоразумение и вернусь. Пожалуйста, во всём слушайся моего дядю.
И он вышел вслед за турками, стараясь сохранить достоинство. Дверь закрылась, навсегда разделяя его с Аделин. После всего, что натворил Алан, он может уже никогда не вернуться!
Эдвард сжал губы. Слава Господу, что дал ему эти два дня счастья и уверенность, что Аделин любит его…
Глава 3
Когда первый шок от осознания того, что случилось, прошёл, Аделин постаралась решить, что ей стоит делать. Ждать, когда приедет дядя Эдварда, она не собиралась, понимая, что на счету у неё каждая минута.
Взяв заранее приготовленный саквояж, герцогиня намеревалась сама отправиться к Карим-бею.
Спустившись в фойе, она попросила хозяина подать экипаж. Ей нужно было как можно скорее добраться до усадьбы бея и просить его помочь Эдварду!
Оказавшись в экипаже, Адель стала размышлять. Она никогда не думала, что Алан может поступить так низко. Неужели он специально написал статьи о найденных сокровищах, чтобы подставить брата? Или это всего лишь недоразумение и неудачное стечение обстоятельств? Алан был её другом почти всю жизнь, и Аделин не хотела видеть в нём только плохое. Ведь он с достоинством принял известие о том, что она любит Эдварда и даже помог ей вернуться в Турцию!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда спустя час экипаж остановился у канака (тур. Усадьбы) Карим-бея, Адель поспешно выбралась наружу.
Попав в дом с парадной его части, герцогиня, сносно говорящая по-французски, объяснила слугам, что желает увидеть хозяина.
Карим-бей встретил её в кабинете и был крайне удивлён, услышав из её уст французскую речь.
— Edward a des ennuis et nous devons l'aider immédiatement! (фр. — Эдвард в беде и мы немедленно должны ему помочь!) — с порога сказала Аделин, с мольбой посмотрев на пожилого человека.
— Bonjour, chère nièce, je vois que vous avez encore besoin d'éducation,mais nous en reparlerons plus tard. Dis-moi ce qui est arrivé à Edward.(фр. — Здравствуй, дорогая племянница, вижу ты по-прежнему нуждаешься в воспитании), но поговорим об этом позже. Поведай мне, что случилось с Эдвардом.)
Торопясь, Адель пересказала всё, что произошло несколько часов назад и Карим-бей выслушал её, не перебивая, хотя и знал из записки племянника о том, что случилось.
— Завтра утром я должен отправиться в тюрьму и понять, что стоит делать дальше, а ты моя дорогая, постарайся прислушаться у словам мужа и оставайся в моём доме. С людьми султана шутки плохи.
— Но… Разве ничего нельзя сделать прямо сейчас? Если завтра вы отправитесь в участок, то я пойду с вами! Я должна что-то сделать!
— В первую очередь ты должна подчиняться своему мужу, — произнёс Карим-бей, не желая слышать возражений, — а он настаивал на том, чтобы ты ни во что не вмешивалась.
Аделин притихла, нервно закусив губу, будто обдумывая свой ответ, а затем сказала то, что беспокоило её больше всего:
— Я согласна с вашим решением, но… У меня есть условие — вы никогда не скажите Эдварду о том, что написали мне в Англию. Боюсь, он сможет всё неправильно понять, а я действительно люблю его больше жизни! Просто долгое время не могла этого признать!
В главном управлении полиции Эдварда сразу привели к начальнику, желающему с ним поговорить. Видимо, его титул и положение в английском обществе имели для турков какое-то значение, потому что вели себя с ним очень уважительно.
Войдя в кабинет, герцог заметил сидящего за столом пожилого мужчину в парадном мундире, просматривающего английскую прессу.
— Господин герцог, присаживайтесь, — произнёс турок по-французски, — у меня имеется к вам серьёзный разговор.
Эдвард сел в указанное ему кресло и с ожиданием посмотрел на своего визави. Ему нетерпелось узнать, что его ожидает в будущем, хотя он и старался принять очередной поворот судьбы с достоинством.
— Вы сказали нашему министру, что ваш брат не вывезет из страны клад Приама. И что же случилось спустя несколько месяцев? Английские газеты одна за другой написали о обо всём, а главное наглядно показали, что вашему слову нельзя доверять. Вы знаете, что вам за это грозит?
Эдвард кивнул. Он прекрасно знал, как Османская Империя относится к лгунам и какие наказания к ним применяет.
— Так как мы не желаем проблем с английскими властями, мы предлагаем вам решение этого вопроса. Вы с братом возвращаете клад, взамен вы спокойно сможете покинуть страну. Вы и ваша молодая жена. В противном случае вас ждут большие неприятности!
Глава 4
«Главное, чтобы с Аделин ничего не случилось» — не переставал думать герцог.
Зная характер своей молодой жены, Эдвард метался по камере, не зная, встретилась ли она с его дядей и согласилась ли жить у него столько, сколько потребуется? Сможет ли Карим переправить её в Грецию? Если Аделин снова примется за старое и будет бегать по ночным турецким городам одна, то кто на этот раз спасет её? Он хватался за голову, боясь, что сойдёт с ума от волнения и страха.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Собственная участь волновала его намного меньше судьбы Аделин. Он решил ничего не писать брату, зато написать министру иностранных дел и английским властям. Пусть вытаскивают его, как сумеют, договариваются с султаном лично или с его министрами. Он подождёт. Главное, чтобы с Аделин всё было в порядке!