несколько минут. Затем она позвонила матери. «Как дела у Элвиса?» — спросила мать, и Джинджер ответила, что не знает, он так и не приходил спать, может быть, ей надо пойти и проверить, как он? Она приняла душ и накрасилась в своей ванной, затем постучала в дверь ванной Элвиса. Когда ответа не последовало, она открыла дверь и обнаружила его лежащим на полу — брюки его золотистой пижамы были спущены до икр, а лицо утопало в луже рвоты, которая растекалась по толстому ковру. В ужасе она позвонила вниз и попросила, чтобы ее соединили с кем — нибудь из дежурных. Горничная передала трубку Элу Страде. Что — то случилось, сообщила она, ему надо срочно подняться наверх.
Эл склонился над Элвисом, когда в комнату ворвался Джо, вместе они перевернули тело Элвиса на спину, и Джо попытался сделать ему искусственное дыхание. На какой — то момент показалось, что время остановилось, но затем события стали разворачиваться с неимоверной скоростью. Комната быстро наполнялась людьми: прибыл Вернон, которого за руку поддерживала Пэтси Пресли. Его лицо превратилось в маску, когда он закричал: «О Боже! Сынок, пожалуйста, не уходи, пожалуйста, не умирай!» Джо в отчаянии пытался что — либо сделать с телом, но ни у кого уже не оставалось сомнений, что Элвис был мертв — его лицо было распухшим и имело какой — то неживой лиловый оттенок, язык стал бесцветным и вывалился изо рта, глазные яблоки были кроваво — красными. Ко всему прочему прибежала Лиза — Мария. «Что случилось с моим папочкой? — требовательно спрашивала она, когда Джинджер захлопнула перед ней дверь в ванную. — С моим папочкой случилось что — то плохое, но я обязательно узнаю что», — заявила малышка с вызовом, и кто — то сразу же закрыл вторую дверь в ванную, к которой она тем временем бросилась бегом.
Когда к дому подъехали две пожарные машины и «Скорая помощь», столпившиеся уже около дома люди начали кричать в панике. Перед глазами врачей предстала картина, которую поздней они описывали как сцену резни: почти дюжина людей окружали неузнаваемый труп, умоляя их сделать хоть что — нибудь — неужели они не могли сделать хоть что — нибудь? Мужчина в дизайнерских солнечных очках и майке с надписью «Гавайи'75», которым, как они узнали поздней, был Эл Страда, сказал, что у Элвиса, по его мнению, была передозировка; та же информация была дана им при выезде в Грейсленд, когда они еще не знали, кто же на самом деле был жертвой.
Элвис не подавал никаких признаков жизни, и им не оставалось ничего, кроме как погрузить его тело на носилки и с помощью Эла, Джо и Чарли вынести его через главный вход к машине. Вернон попытался присоединиться к ним, но его мягко попросили остаться. «Я иду, сынок! — продолжал повторять он. — Я скоро приду к тебе».
Доктор Ник скоро подъехал в своем зеленом «Мерседесе». Он был в таком шоке, что въехал прямо в ворота, затем выскочил из машины и прыгнул к Джо и Чарли в задний отсек машины «Скорой помощи». «Ну давай, Элвис! Сделай вдох! Сделай это ради меня!» — повторял он как в бреду, пытаясь сделать ему искусственное дыхание все семь минут, пока они не подъехали к зданию Баптистской Мемориальной клиники. По воспоминаниям врачей, на его лице была смесь шока и неверия, как будто он просто не мог осознать, что Элвис Пресли может когда — нибудь умереть.
Они прибыли в клинику в 2.55 пополудни, через двадцать пять минут после звонка в «Скорую помощь». Реанимационная палата номер один уже была подготовлена, и команда докторов и реаниматоров уже находилась там, но они могли уже мало что сделать, и по взаимному согласию они прекратили все попытки. Была половина четвертого. Джо, Чарли и другие парни находились в палате номер два, когда туда вошел доктор Ник. «Все кончено, он мертв», — сказал он, хотя мог бы этого и не говорить: все было написано в его глазах. Все заплакали. Чарли бросился к двери, как будто хотел убежать, чтобы не видеть и не слышать этого, но Джо остановил его. Они должны сохранять спокойствие и сдержанность, сказал Джо сквозь слезы, ведь им надо выйти из больницы и объявить об этом всему миру.
У Джо и доктора Ника были неотложные дела, к которым они должны были незамедлительно приступить. Джо попросил разрешения администратора клиники Мориса Эллиота воспользоваться его кабинетом и, закрывшись там, сделал несколько звонков. Сначала он позвонил Полковнику в Портленд. Реакцию Полковника было очень трудно передать словами: в первый момент он замолчал в потрясении, затем старик машинально стал перечислять все те вещи, которые необходимо сделать, начиная с отмены тура. По мере того как он перечислял весь список необходимых дел, Джо все меньше и меньше удивлялся: за 17 лет тесного сотрудничества он уже хорошо узнал, что чья — либо смерть не могла заставить Полковника остановиться на пути или свернуть с него. В его мире не было места ностальгии; когда старые партнеры умирали, о них редко вспоминали, а Полковник просто шел дальше.
Пообещав перезвонить, как только он доберется до дома, Джо сделал второй звонок, на этот раз Присцилле. Она приняла эту новость с той же смесью шока и отчаяния, как он и предполагал. «Как себя чувствует Лиза — Мария?» — спросила она в слезах, и он уверил ее, что с Лизой все будет в порядке.
Тем временем доктор Ник добился обещания Мориса Эллиота, что смерть не будет официально подтверждена, пока доктор Ник лично не проинформирует об этом Вернона. Эллиот сказал, что он не знает, насколько долго он сможет сдерживать напор любопытствующих зевак и репортеров, которые уже начали собираться у ворот, так как уже была запушена информация, что Элвиса доставили в госпиталь «с серьезными нарушениями работы дыхательной системы». Доктор Ник вместе с врачами «Скорой помощи» в их машине отправился в Грейсленд, так как он предполагал, что ему понадобится их помощь, когда Вернон узнает печальные новости. С собой у него была копия свидетельства о смерти, которую он вез на подпись Вернону, — вместе с Морисом Эллиотом они решили, что таким образом им удастся избежать вмешательства властей, а факты вскрытия не будут публично обнародованы без семейного согласия. Джо останется в госпитале, чтобы сделать официальное заявление, после того как Ник позвонит ему сказать, что Вернон уже знает о смерти.
Лиза громко плакала, когда доктор Ник вошел в дом.