Читать интересную книгу Властелин Хаоса - Роберт ДЖОРДАН

– Ныне, – нараспев возглашала Романда, – я представляю вам Эгвейн ал’Вир, Хранительницу Печатей, Властвующую над Пламенем Тар Валона, Восседающую на Престоле Амерлин!

С каждым словом Романды невидимая ни для кого, кроме способных направлять Силу, платформа поднималась все выше и выше, и когда титул был провозглашен полностью, Эгвейн оказалась почти на уровне крыши, где ее видели отовсюду. Айз Седай свили еще одно плетение, и Эгвейн окружило мерцание, усиливая сверкающий ореол солнечных лучей.

Улицы Салидара были забиты народом. Люди толпились на каждом крыльце, высовывались изо всех окон и заполняли все крыши, кроме крыши самой Малой Башни. Приветственные крики толпы едва не заглушили даже голос Романды. Эгвейн обвела взглядом людское море в поисках Найнив и Илэйн, но в таком столпотворении трудно было кого-нибудь приметить. Выждав, когда стихнет гомон, – ей казалось, что на это ушли века, – Эгвейн заговорила. Плетение, усиливавшее голос Романды, сместилось теперь к ней.

Шириам с компанией подготовили для нее прекрасную речь. Такую, что Эгвейн и вправду могла бы произнести ее без тени смущения – будь она в два, а еще лучше в три раза старше. Но старше она не была, а потому позволила себе внести в речь несколько поправок.

– Всех нас, собравшихся здесь, объединяет стремление к торжеству истины и справедливости, во имя чего самозваная Амерлин Элайда будет низложена!

В этой фразе было допущено лишь одно искажение – вместо «должна быть низложена» Эгвейн сказала «будет». Ей показалось, что так звучит лучше – больше уверенности и силы.

– Как Амерлин я поведу вас по пути истины и не сверну с него, чего ожидаю и ото всех вас…

По ее мнению, сказано было почти все, что нужно, – не висеть же ей над крышей битый час, пересказывая заготовленную Шириам речь слово в слово.

– Первым своим повелением я назначаю своей Хранительницей Летописей Шириам Байанар.

Это объявление вызвало меньше восклицаний – в конце концов, Хранительница Летописей – это не Амерлин. Эгвейн взглянула вниз и увидела, как Шириам, поспешно набросив на плечи голубую – в знак того, что она вышла из Голубой Айя, – накидку, выступила вперед. Поначалу для нее хотели изготовить копию увенчанного золотым пламенем посоха, какой подобало носить Хранительнице Летописей, но потом решили подождать, пока удастся вернуть из Белой Башни подлинный посох. Шириам, полагавшая, что о ней речь зайдет еще нескоро, взглянула на Эгвейн с недоумением и досадой. На лицах Романды и Лилейн не отразилось ровным счетом ничего – каждая из них имела свое мнение насчет того, кому следует быть Хранительницей Летописей, но в том, что никак не Шириам, сходились обе.

Эгвейн перевела дух и вновь обратилась к толпе:

– В честь сего достопамятного дня я освобождаю всех провинившихся Принятых и послушниц от отбытия каких бы то ни было наказаний. – Это полностью соответствовало обычаю и было встречено радостными возгласами лишь со стороны девушек, облаченных в белое, и нескольких забывшихся Принятых. – Также я возвожу в ранг Айз Седай Теодрин Дабей, Фаолайн Оранде, Илэйн Траканд и Найнив ал’Миру, с этого мгновения они являются полноправными сестрами. – Такое обычаю не соответствовало, а потому было встречено растерянным молчанием. Но, как бы то ни было, сказанного не воротишь. Хорошо, что вчера ночью Морврин догадалась упомянуть Теодрин и Фаолайн. Теперь, однако, следовало вернуться к тому, что рекомендовала говорить Шириам: – И наконец, я объявляю этот достославный день праздником. Радуйтесь и веселитесь! Да осияет вас Свет и да укроет вас рука Творца!

Последние слова, хоть и были усилены плетением, потонули в восторженном реве. Некоторые начали пританцовывать прямо здесь, хотя места для плясок на улице было маловато.

Платформа из Воздуха опустилась – кажется, несколько быстрее, чем поднялась, – и как только Эгвейн ступила на землю, свечение саидар вокруг Восседающих истаяло.

Шириам бросилась вперед, схватила Эгвейн за руку и, натянуто улыбнувшись Восседающим – у тех лица были каменными, – торопливо проговорила:

– Я должна показать Амерлин ее кабинет.

Нельзя сказать, что Шириам втащила Эгвейн в Малую Башню, но… Может, и втащила бы, но та сама подхватила подол и ускорила шаг.

Ее кабинет, попасть в который можно было лишь через приемную, оказался комнатой с двумя окнами, размером чуть меньше спальни. В помещении имелся рабочий стол и три стула с прямыми спинками – один за столом и два перед ним. Тускло поблескивали натертые воском стенные панели. На полу лежал цветастый ковер, а столешница была девственно пуста.

– Прости, Мать, если я вела себя несдержанно, – промолвила Шириам, отпуская руку, – но я подумала, что нам следует перемолвиться с глазу на глаз, прежде чем ты встретишься с Советом. Все они, в той или иной степени, приложили руку к составлению твоей речи и…

– Знаю, я внесла некоторые изменения, – прощебетала Эгвейн с радужной улыбкой. – Но там, наверху, мне было не по себе, а речь вы сочинили такую длинную… – Выходит они все приложили руку? Тогда неудивительно, что речь получилась не в меру напыщенной и многословной. Она чуть не рассмеялась. – Во всяком случае самое важное я сказала – разве не так? Я поведу их к победе, и Элайда будет низложена.

– Да. – согласилась, подумав, Шириам, – это так. Но вот насчет некоторых других… изменений могут возникнуть вопросы. Теодрин с Фаолайн, конечно же, стали бы Айз Седай сразу по возвращении в Башню, да и Илэйн, скорее всего, тоже. Препятствием было лишь отсутствие у нас Жезла Обетов. Но вот Найнив… Она ведь до сих пор и свечи зажечь не может, не подергав себя за косу.

– Вот об этом-то я и хотела поговорить, – промолвила Романда, без стука заходя в комнату, – Мать.

Последнее слово прозвучало после отчетливой паузы. Вошедшая следом Лилейн закрыла дверь прямо перед носом остальных Восседающих.

– Мне это показалось необходимым, – отвечала Эгвейн, широко раскрыв глаза. – Ночью я размышляла на сей счет. Что получается? Меня сделали Айз Седай без испытания и принесения Трех Обетов. Я такая одна – хорошо ли это? Что же до этих четырех, то тут ничего страшного нет. Во всяком случае, для здешнего люда. Элайда, та, может, и попыталась бы поднять шум, а простой народ знать не знает, как женщина становится Айз Седай, и поверит всему об Айз Седай. Для нас же сейчас важнее, что думают люди. Они должны почитать меня и доверять мне.

Не будь эти женщины Айз Седай, у них бы, наверное, челюсти отвисли. Романда едва не брызнула слюной.

– Может, оно и так… – начала Лилейн, вцепившись в свою шаль с голубой каймой. – Но…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});