– МОРЙИН!
Кейн выкрикнул имя своего самого большого врага и замолотил мечом по тяжелой запертой двери. Потом развернулся ко мне. Глаза его налились кровью, и кровь капала с меча.
– Что с тобой случилось! – закричал он на меня, указывая на дверь. – Мы могли убить их всех!
С верхушки трона раздался ясный голос Атары:
– Нет, если бы вы стали преследовать их там, они убили бы вас сами.
– Так ты говоришь, прорицательница, – прорычал Кейн.
Я посмотрел на Атару. Но, видевшая достаточно хорошо, чтобы в тусклом свете зала пускать стрелы в горла и глаза врагам, теперь она, казалось, неожиданно и полностью потеряла зрение; пошатываясь и шаря вокруг себя руками, она пыталась спуститься вниз. Я кинулся через весь зал, чтобы помочь ей. Кейн побежал за мной. Несколькими мгновениями спустя Мэрэм, Лильяна и остальные присоединились к нам, и мы собрались у ступеней трона.
– Мы в ловушке! – закричал Мэрэм, повернувшись, чтобы взглянуть на запертые ворота зала. – Мы убили сотню человек и все равно в ловушке!
Я стоял, поддерживая Атару, помогая ей устоять на ногах. Она потратила почти все свои силы и тяжело склонила мне на плечо окровавленную прекрасную голову.
– Ну, не совсем сотню, – сказал Кейн, глядя на камни жертвенника и резню, что мы здесь учинили. Залитый кровью жертвенный круг устилали изрубленные и пронзенные тела наших врагов. – И этого все еще недостаточно – для них мало одной смерти.
Но для меня смертей уже хватило. Когда я посмотрел на всех тех, кого убил сегодня, только прикосновение алмазной рукояти Элькэлэдара удержало меня от того, чтобы не упасть на пол и присоединиться к ним.
– Мне очень жаль, – сказала Атара Кейну. Она умудрилась поднять голову и повернуть лицо к нему. – Но я видела… да, я поняла, что Вэль должен остаться жить. И ты, Кейн, и я – все мы. Все мы должны жить, чтобы хранить камень Света для Майтрейи.
Я достал из-под кольчуги камень Света. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как я поместил его туда. И казалось почти сном то, что я все-таки отыскал его – лишь теплое прикосновение маленькой золотой чаши уверило меня в том, что это правда.
– Так, – пробормотал Кейн. Яркие черные глаза впивали золотое сияние, как две луны. Его жажда этого света казалась ненасытной. – Так.
Он оторвал взгляд и повернулся к Атаре.
– Морйин с приспешниками убивали каждого Майтрейю, что рождался в Эа. Убить его было для нас надеждой все-таки получить возможность вложить эту чашу в руки следующего Майтрейи.
– Надежда, – с горечью пророкотал Имайра. Он опустил окровавленную боевую дубину и, отвлекшись от чуда камня Света, посмотрел на огромные бронзовые ворота зала. – Сколько времени пройдет, пока вызовут стражу? Или пока Красные клирики не призовут с первого уровня целую армию?
– Так у нас нет выхода? – спросил Мэрэм.
– Выход есть, – сказала Лильяна, глядя на камень Света. Она вытерла меч о порванную тунику одного из мертвецов и вложила в ножны. – Тайный проход, ведущий из тронной залы, – я видела его в разуме Морйина.
– И где же он?
– Я видела, что он есть. Но не знаю где.
Дэй прижимался к Лильяне, все ещё сжимая в маленьких руках свое убийственное копье.
– Ты знаешь этот проход?
– Нет, лорд Морйин никогда не говорил о нем. – Храбрость в конце концов покинула мальчика, и он начал дрожать. – Я хочу домой!
Лильяна обняла его и прижала к себе.
– А ты не видишь, моя дорогая? – спросила она у Атары.
– Нет, я… теперь ничего не вижу, – прошептала та, покачав головой.
Мэрэм подбежал к стене у двери в покои Морйина и принялся осматривать ее на предмет трещин, что могли бы обозначать тайную дверь. Но стены тронной залы были всюду изрезаны трещинами и извивами, составляющими очертания драконов и других тварей, так что, похоже, Мэрэм занялся безнадежным делом. Мастер Йувейн поднес варистеи к голове Атары. Яркий зеленый свет хлынул из камня, словно дождь цвета молодой весенней листвы. Он исцелил ее раны, но не смог возвратить зрение.
Лильяна положила руку Атаре на плечо и обратилась к мастеру Йувейну:
– Если Атара более не видит другие миры, то, может быть, ты сумеешь возвратить ей земное зрение.
– Я? Как?
– Вырасти ей новые глаза.
Мастер Йувейн посмотрел на свой кристалл и печально покачал головой.
– Я ведь уже говорил, что варистеи не имеет такой силы.
– Но у камня Света такая сила должна быть.
Она повернулась к Кейну и процитировала строки из Песни о Кэлькамеше и Телемеше:
Сквозь вспышки молний, слезы, дождь
Принц видел, сдерживая дрожь,
Как руки, что держали чашу,
Вернулись, здоровей и краше.
– Кэлькамеш, – сказала Лильяна, – коснулся камня Света перед тем, как перенести свои муки – до того, как Телемеш освободил его, отрубив распятые руки. Но у него выросли новые, не так ли?
– Так, – ответил Кейн, потемнев глазами. – Так говорят старые песни.
– И Кэлькамеш сохранил эту силу?
– Откуда мне знать? – пробормотал Кейн, покачав головой.
– Это так?
– Нет, – прорычал Кейн. – Ты ошибаешься и ничего не знаешь.
– Я знаю то, что вижу.
С этими словами Лильяна указала на голову Кейна. В горячке боя повязка, что наложил мастер Йувейн после битвы с рыцарями под северным склоном Скартару, слетела. В слабом свете я увидел то, что заставило меня удивленно вздохнуть. Ибо под белыми волосами Кейна, там, где меч рыцаря отсек ему ухо, росло новое – маленькое, розовое, размером с детское.
– Кэлькамеш. – Лильяна не сводила с него взгляда. – Ты – это он.
– Нет, – прошептал Кейн, качая головой. – Нет.
– Морйин говорил с тобой, словно вы давно знакомы. И ты говорил с ним.
– Нет, нет!
– И то, как ты смотрел на него! Твоя ненависть. Кто еще может ненавидеть его так?
Кейн посмотрел на Атару, на меня и не сказал ничего.
– И то, как ты сражался! Кто еще может драться так, как Кэлькамеш?
– Вэлаша Элахад. – Кейн поклонился мне.
Я вернул поклон, потом спросил:
– Ты и в самом деле Кэлькамеш?
– Нет, – отвечал он, глядя на камень Света. – Это не мое имя.
– А какое твое? Твое настоящее имя? Ты же не Кейн, верно?
– Нет.
Я ждал, что он скажет больше, и сердце мое билось в такт отдаленному грохоту, что доносился из-за дверей залы. Битва в тысячи раз более свирепая, чем та, в которой мы только что сражались, бушевала внутри моего друга.
– Мое имя Калкин, – прошептал он.
Он выпрямился, подобный королю, и устремил острие меча на дверь в покои Морйина. Единственный страшный крик вырвался из его горла, как гром, и потряс залу:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});