критиками и академическим миром заявило о себе в 1980-е годы, когда критики и ученые активно занялись редактированием книг и выпуском серийных и подписных изданий.
В результате коммерческого подхода к книгопечатанию стало больше популярных книг и сократился выпуск серьезных работ. Этот крен несколько ослаблен деятельностью издательств, субсидируемых разными организациями и политическими партиями, но и они стремятся стать коммерческими. Другим выравнивающим фактором является существование общественных фондов, таких, как Фонд Тель-Авива для литературы и искусства, Фонд творческих работников «Акум», Фонд Президента, Фонд им. Дова Садана и др., а также участившиеся в последнее время издания за счет автора.
Израильская литература сегодня: общий обзор
Отцы-основатели современной ивритской литературы видели свою главную задачу в том, чтобы создать новую подлинно еврейскую словесность, которая могла бы соперничать с любой из мировых литератур. Они старались не просто этнографически достоверно изображать быт евреев, но обнажить корни и возродить к новой жизни национальную этику. Они хотели создать литературу, которая бы участвовала в возрождении еврейского народа и одновременно принадлежала бы всемирной литературе. Эта двойственность едва ли характеризует литературу Израиля, основные интенции которой ориентированы на космополитическую либеральную культуру Америки и Западной Европы. Такова общая культурная ситуация в мире, но в Израиле она усугубляется и тем, что в глазах ведущих критиков и издателей специфически еврейское мироощущение и бытование кажется малоценным, не заслуживающим внимания; им важнее, чтобы литературный процесс здесь не отставал от процессов, развивающихся в Нью-Йорке, Лондоне, Берлине.
В последние двадцать лет в израильской литературе лидирует проза, тогда как еще до середины 1970-х годов поэзия занимала в ней главное место. Некоторые авторы заявляют, что израильская поэзия и драма вышли на более высокий уровень мастерства, чем проза, однако критики «предали искусство» и при вынесении своих суждений думают о рыночной конъюнктуре и интересах издателей.
О превалировании прозы над поэзией можно судить хотя бы по тому, что многие поэты, удостоившиеся литературных премий в 1980-е годы, такие, как Леа Аялон, Меир Визельтир, Ицхак Лаор, Майя Бежерано, в начале 1990-х годов обратились к прозе. Вот как объясняет этот поворот в своем творчестве Амос Адельхайт, еще один перешедший к прозе поэт: «Текст обречен, если о нем не говорят пресса и вещание, а чтобы заинтересовать средства массовой информации, приходится писать прозу». Прозаики, заявившие о себе в 1960-е годы: А.Б.Иехошуа, А.Аппельфельд, А.Оз, И.Кназ, И.Бен-Нер, Й.Каньюк, Ш.Хар-Эвен и А.Кахана-Кармон — продолжают писать и упрочивают свои позиции, чему немало способствуют публикации их произведений за рубежом (явление, особенно заметное в последние десять лет). Эти авторы, начав с рассказов и повестей, ныне пишут романы. Их творчество отмечено явной тенденцией к упрощению стиля и языка, продиктованной желанием быть понятным и читателю, и переводчику. Это верно и для А.Оза, Аппельфельда, Иехошуа, чьи ранние произведения резко отторгали реализм, были насыщены символикой и написаны поэтическим языком.
Среди прозаиков, вступивших в израильскую литературу в 1970-е и 1980-е годы, следует назвать Ш.Лапид, Д.Гроссмана, Й.Хоффмана, А.Хеффнера, М.Шалева, Ю.Шимони, О.Кастель-Блум, И.Кацир, С. Либрехт, Ицхака Бар-Йосефа. В отличие от стремления авторов 1960-х выразить свое экзистенциальное переживание, писатели последних лет, как правило, посвящают свои произведения текущим проблемам: арабо-израильским отношениям, Катастрофе, сионизму в догосударственный период, израильской армии, то есть темам, которые могут привлечь переводчиков и зарубежных читателей. Средства массовой информации внедряются в литературу Израиля и иным образом: еще совсем недавно основными источниками дохода ивритского писателя были преподавание, редактура, участие в издательском деле, а сегодня все больше литераторов зарабатывают участием в газетах, радио- и телепрограммах, что сказывается на их творчестве и на рыночных возможностях выпущенных ими книг.
Среди прозаиков 1980-х годов внушительное число женщин. Волна феминизма с некоторым опозданием докатилась и до израильской прессы и академической среды. Результат налицо: книги Шуламит Лапид, Иеудит Кацир, Савьон Либрехт, Орли Кастель-Блум и Леи Эйни стали бестселлерами и привлекают внимание переводчиков. Даже детективы, жанр почти не представленный на иврите, получили право на существование благодаря трем писательницам: Дворе Брегман (1983), Батье Гур (1989) и Шуламит Лапид (1989). К числу новаций восьмидесятых годов следует отнести и появление рассказов и повестей (а не только стихов), написанных религиозными женщинами. Рут Блумерт опубликовала сборник фантастических рассказов (1894) и небольшой роман (1989); Хана Бат-Шахар (1983) и Хая Эстер (1989) пишут почти порнографическую прозу. Другую группу составляют авторы-сефарды. Амнон Шамош (с 1974), Эли Амир (1984, 1992), Сами Михаэль (1979, 1993), Шимон Балас (1991, 1992) и Ицхак Горен-Гормезано (1978, 1987) пишут реалистические автобиографические романы с описаниями детства, проведенного на Ближнем Востоке или в Северной Африке, с картинами жизни восточных евреев и арабов в Израиле. Дан Сери (1989, 1992) и Шмуэль Хакимян (1993) обратились к модернизму, сочетающему реализм с элементами мифа и легенд.
Каждый месяц в Израиле издается 40–50 поэтических сборников. Большинство из них напечатаны за счет автора и не доходят ни до книжных магазинов, ни до сведения читательской публики. Существует несколько маленьких издательств, специализирующихся на выпуске поэзии («Экед» в Тель-Авиве, пожалуй, самое известное из них). Если сравнить с ситуацией в книжных магазинах и в литературных приложениях к газетам, которая существовала в Израиле лет десять-пятнадцать назад, покажется, что поэзия как жанр отмирает. Но если взглянуть на израильскую поэзию с точки зрения американца, англичанина или француза, то поразит ее обилие. Поэт Давид Авидан в свое время писал: «Нью-йоркские поэты могут получить немалый заряд бодрости от молодых поэтов Тель-Авива, Иерусалима и Хайфы… Это оживит кровообращение и дыхательную деятельность их стилистических методов».
До недавнего времени поэтические сборники на удивление хорошо раскупались. Продажа трех-пяти тысяч экземпляров книжек таких поэтов, как И.Амихай, Зельда, Далия Равикович, Иона Волах, была обычным делом, а ведь подобный тираж оказал бы честь и стране, население которой раз в десять превосходит население Израиля. После смерти Зельды, Яира Хурвица, Ионы Волах, Дана Пагиса, Авот Йешуруна, Пинхаса Саде и Давида Авидана (все они ушли из жизни в 1980-е — начале 1990-х годов) и при том, что Натан Зах и Иехуда Амихай почти перестали писать стихи, ведущими фигурами в поэзии стали Т.Карми (ныне тоже покойный), Меир Визельтир, Аарон Шабтай, Леа Аялон, Майя Бежерано, Рони Сомек, Мордехай Гельдман, Ицхак Лаор, Исраэль Элираз и Хедва Гаркави.
Обычные