(1977)
Режиссура – это профессия.
Об этом стали забывать. Режиссером сегодня при желании может стать и актер, и художник, и кто-то из административного звена… Профессия девальвируется. (I, 4)
(1978)
Интервьюер: Что привело Вас в кинорежиссуру?
Скорее всего два момента: работа с хорошими режиссерами и работа с плохими режиссерами.
Сниматься начал в пятнадцать лет, через год – второй фильм, потом еще и еще. Но однажды вышел у меня с кинематографом разлад… Сергей Бондарчук пригласил меня на роль Пети Ростова в «Войне и мире». Сняли несколько эпизодов, и тут я стал катастрофически расти. Меня потихоньку «оттерли» в массовку, а на роль Пети пригласили другого мальчика.
Такая «несправедливость» вызвала во мне чувство протеста, и я поступил в театральное училище, а не в институт кинематографии, куда, впрочем, все-таки перевелся, проучившись четыре года в училище…(I, 7)
(1980)
Интервьюер: Режиссура – это ваше призвание или она просто позволяет Вам в кино сделать больше, чем позволяет актерское дело?
Режиссер – организатор картины.
Какую бы огромную роль ни сыграли в ней актер и оператор, картина все равно делается за монтажным столом. От монтажа зависит смысл сцены. Одна двухсекундная врезка (скажем, актер находится на грани истерики, а вы показываете в это время зевающего человека) может уничтожить всю сцену.
Возможностей у режиссера в кино больше. Но это не значит, что актер лишен всяких прав. Просто работа у них разная. Режиссер обязан видеть всю картину в целом, а актеру это не нужно, ему необходимо глубоко закапываться в каждый эпизод. (I, 12)
(1984)
В каждом произведении искусства есть тайна невидимого. Она находится где-то в тончайших духовных сферах.
Однако, чтобы довести замысел до готового фильма или спектакля, режиссер должен владеть тысячью вещей и стоять обеими ногами на грешной земле. Не предавая главного, пользоваться всем арсеналом театрального и кинематографического производства.
Масштаб и красота мысли в искусстве не стоят ничего, если все это не подкреплено высоким ремеслом. Уметь сделать своими руками и уметь объяснить другим, как и что надо сделать. Точно знать: сколько метров пленки должен занять такой-то эпизод; чем «объектив-50» отличается от «объектива-80» и каким именно объективом следует снимать при закате солнца; снять эпизод, не ссылаясь на погоду, брак пленки или отсутствие определенного артиста; уговорить Софи Лорен, заехавшую в Москву на полдня, сняться в массовке за шоколадку; обеспечить вовремя горячий чай и обед на площадке.
Так я могу перечислять до утра… (II, 7)
(1986)
Вопрос: Как бы Вы определили основные заповеди режиссера?
Режиссура – это, во-первых, черта характера. Во-вторых, это умение по-солдатски находить выходы из положения, в которые ставит тебя жизнь, профессия…
И чем лучше режиссер, тем цельнее будет его существо и лицо в его картинах после того, как он преодолеет препятствия.
Для меня главная заповедь – бесконечная любовь к артисту и огромное терпение; никогда артист не бывает неправ, всегда неправ режиссер. Если артист у него плохо играет, это не значит, что артист плохой, – это режиссер не сумел сделать из него хорошего.
Мне кажется, что единственная и самая главная заповедь: во всем дурном винить себя, а все, что получилось, делить с теми, с кем работаешь. (II, 13)
(1987)
Интервьюер: Когда Вы почувствовали, что режиссура – ваше призвание?
Я учился на актерском факультете, ощущал себя актером, был счастлив. Мы делали самостоятельные отрывки, все что-то придумывали, создавали. Я тоже вовсю фантазировал «для себя и других», и именно тогда у меня возникло ощущение, что я могу не только играть, но и видеть сверху общую конструкцию, ситуацию, двигать персонажи, видеть их в развитии, а ведь режиссура начинается с ощущения общего развития…
Режиссура – это склад характера, терпение, ирония к самому себе и абсолютно безвозмездное ощущение окружающего мира с жесткой точки зрения профессии. Вот смотришь на закат и сразу начинаешь думать: как бы его можно было снять, где, в какой сцене он понадобится. Любое событие – трагическое ли, комическое ли – все ты воспринимаешь применительно к своей профессии.
Это и радость – происходит постоянный процесс накопления, работа не останавливается. Это и беда – с человеческой точки зрения, ибо ты лишен естественного восприятия мира, и, наверное, это и есть одиночество режиссера. (I, 25)
(1993)
Вообще режиссура – это жизнь. (III, 2)
(2007)
Сегодня понты бегут впереди профессии: машины, майки, татуировки, все в кольцах, в шейных платках, «синема-синема», а работы нет. И главное – проблема заключается в том, что невероятно низко упал уровень представления о том, что такое режиссура.
Вы не можете делать операцию по удалению катаракты глаза, если у вас нет специального образования. А в кино почему-то, если у тебя возникли какие-то деньги, ты собираешь людей и снимаешь кино. Все просто: камера крутится, актеры чего-то играют, сценарий есть…
Это глубочайшее, катастрофическое заблуждение. Сегодня пробу надо делать не актерам, а режиссерам: актеры должны пробовать режиссеров, могут ли эти люди снимать фильм. (XIII, 3)
(2009)
Режиссура – это же по большому счету вечный выход из положения, вечный. Это всегда необходимость иметь запасной вариант. У тебя написано в сценарии «солнце», а на улице – дождь. У тебя артист должен быть трезвым, а он, увы, пьян. И ты, хочешь не хочешь, – должен выходить из положения.
Ключевое слово во время создания картины – энергия. Энергия – это не темперамент, это не выпученные глаза, пот на лице, надутые жилы. Хотя, может быть, и это необходимо. Энергия – это влияние на зрителя. Только заполненный энергией кадр заставляет людей забыть о времени, о купленном попкорне и полностью погружает в происходящее на экране.
Никогда не произносите слово «мотор!», если не готовы к съемке. Если продюсер не дает достаточно времени на репетиционный период, если этого не позволяют средства, можно готовиться дома. В конце концов, соберитесь с актерами у кого-нибудь на квартире и продумайте сцены. Главное – трудиться. Вот я сплю, например, всего четыре часа и работаю над картиной независимо от того, на съемочной я площадке сегодня или у себя на даче.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});