Читать интересную книгу Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

— Невежество, — прошипел демон. Слышать его голос было все равно, что стоять в комнате, наполненной мухами. Кай чувствовал каждое слово, словно неприятное щекотание лапок насекомых на его коже. — Какое невежество…

Изблевав черноту, демон, казалось, начал ослабевать. Кай вздохнул с облегчением, почувствовав, что его мышцы отпустило, и немедленно начал читать Четырнадцатое Кредо Предостережения и Изгнания. Сейчас слова приходили в его разум с легкостью, сверкая перед глазами, словно ртуть, каждый гимн был жестоким приговором всем существам варпа, оскверняющим совершенство человеческой плоти одержимостью.

Он не задумывался, почему сила демона уменьшается. В тот момент ему было все равно. Это не имело значения.

Джарет зашипел сквозь зубы, издав ужасное жужжание, словно кто-то бросил осиное гнездо в яму со змеями. Его плоть ссыхалась, сжимаясь, и воздух наполнился металлическим запахом крови.

— Ничего! Это не значит ничего! В мире святого это предопределено! Мой повелитель пробудится! Он осквернит ваш святой мир! Слышишь, его крик эхом раздается в варпе? Он зовет многих из нас, среди звезд… те, кто услышит его крик… зараженные, умирающие, больные… Я буду служить ему… Я…

— Ты умрешь.

Когда пси-пушка выстрелила, жужжание мгновенно прекратилось. Единственными звуками в камере были эхо выстрела и последнее дыхание, вырывавшееся из разорванной трахеи Джарета. Снаряд пси-пушки, на котором Кай лично вырезал литании чистоты, пробил грудь еретика и взорвался в его легких. Кай вытер капли крови со щеки, поморщившись, почувствовал, как кровь обжигает его кожу. Необходимо будет исследовать кровь Джарета на наличие яда.

Последнее слово прозвучало в его ушах, когда эхо выстрела затихло. Кай так и не узнал, пришло оно из воздуха, или было последним вздохом Джарета.

— Катур.

Он поднял меч в руках, которые больше не дрожали, нажал руну активации на рукоятке, и клинок окутался потрескивающей энергией. Кай задержался в камере только для того, чтобы добить умирающего сервитора, точным ударом обезглавив его. Даже если бы его можно было спасти, сервитор, несомненно, был осквернен после такого нападения.

После этого инквизитор ушел, не оглядываясь на то, что когда-то было Джаретом. Снаружи его ждал начальник тюрьмы с отделением охранников. Они ждали уже долго, и явно источали страх. По крайней мере, рядовые. Начальник не боялся.

— Все в порядке, инквизитор? — спросил начальник тюрьмы. Он был пожилым человеком, назначенным на эту должность из Кадианских Ударных войск несколько лет назад. Хотя другие на его месте могли бояться Его Божественного Величества Святой Инквизиции, начальник тюрьмы был уверенным и решительным, он активно управлял своим тюремным комплексом. Его радовало, что он может служить Императору и сейчас, неважно насколько неприятные обязанности приходилось исполнять. Неважно, насколько неприятны и холодны люди Инквизиции, с которыми приходилось иметь дело.

Кай не производил хорошего впечатления на начальника тюрьмы.

— Сожгите останки, — сказал Кай. — После опломбируйте камеру. Инквизиция Скаруса сообщит вам, когда можно будет использовать камеру снова. Может быть, через несколько десятилетий, — он глубоко вздохнул и посмотрел в глаза начальнику тюрьмы. — А может быть, никогда.

Начальник кивнул и подозвал одного из своих солдат, несущего огнемет, чтобы исполнить этот приказ.

— Я сам это сделаю, — сказал он.

Кай ушел, оставив их делать свою работу. Необходимо было провести исследования и приготовиться к путешествию.

Мир святого, говорил демон. Мир-святыня в секторе Скарус.

Кай послал предупреждения в Ордо Скарус, но чума на поверхности планеты-святыни уже началась. Предупреждения пришли слишком поздно; астропатические мольбы о помощи раздались с Катура уже через несколько часов после того, как предостережения Кая достигли ушей его начальников.

Кай был все еще в Эмпиреях на пути к Катуру, когда чума ударила в полную силу.

И так он потерпел неудачу. Все потому, что он нашел того проклятого еретика на неделю позже.

МИНУТЫ ШЛИ. Кай взглянул на свои карманные часы, каждая прошедшая секунда еще понемногу истощала его терпение. Встреча капитана с лордом-генералом явно затянулась.

Кай посмотрел на двух других человек в помещении. Полковник Локвуд и майор Крейс стояли по стойке смирно, одетые в одинаковую серую форму с зимним камуфляжем и черные бронежилеты, как и все солдаты 88-го полка. Их знаки различия были нанесены блестящим серебром на их правые наплечники и шлемы без визоров.

Наконец, дверь в каюту Кая открылась. Это было самое большое помещение на его личной канонерке, приземлившейся неподалеку от кадианских палаток — и инквизитор проводил в нем инструктаж своей команды и принимал посетителей. Капитан Тэйд вошел и сделал знак аквилы, поприветствовав сначала своих полковых начальников, затем повторил приветствие для Кая.

— Вы опоздали, капитан, — сказал Кай, отвечая имперским салютом.

— Да, прошу прощения, инквизитор.

— Никаких оправданий?

— Никаких оправданий. Как я сказал, я извиняюсь, и сейчас я здесь.

Кай улыбнулся. Ему понравился ответ.

— Я говорил с полковником Локвудом и майором Крейсом. И я говорил с лордом-генералом. Думаю, вам сообщили о результатах этих переговоров.

Тэйд кивнул.

— Треть полка под моим командованием поступает в ваше распоряжение, чтобы использоваться, как вы сочтете нужным в исполнении вашего долга перед Троном.

— Именно так, именно так, — Кай положил часы обратно в карман. Искусственные глаза инквизитора повернулись к Тэйду с приглушенным жужжанием. Кай отключил показания био-сканирования, передававшиеся на его сетчатку. Тэйд был здоров. Больше ничего интересного.

Полковник Локвуд, которому было уже за пятьдесят, но он оставался таким же крепким и здоровым, как солдат в расцвете сил, наблюдал за происходящим в почтительном молчании. Для Тэйда у него всегда было время — по его мнению, парень был героем и принес большую честь полку серебряной медалью, сиявшей на его шлеме. Полковник ободряюще кивнул молодому капитану.

Майор Крейс, чье худое лицо подчеркивалось висящими усами, твердо стоял по стойке смирно, его фиолетовые глаза не сводили взгляд с Кая. Он рассматривал пси-пушку инквизитора, заинтересованный тем, как оружие, управляемое мыслями, поворачивалось и вращалось вместе с движениями Кая, отражая каждое движение его головы.

— Могу я спросить, почему, инквизитор? — наконец спросил Тэйд.

— Что почему?

— Почему из всех сил Отвоевания вы выбрали меня и моих людей? — Тэйд знал ответ еще до того, как спросил, но он хотел быть уверен. Локвуд улыбнулся. Крейс продолжал стоять по стойке смирно. Кай, не вставая и без тени улыбки постучал себя по лбу, там, где Тэйд носил на шлеме медаль.

— Думаю, нетрудно догадаться почему. А сейчас, господа, мы с капитаном должны многое обсудить. Благодарю, что уделили мне время.

Локвуд и Крейс отсалютовали и вышли, полковник еще раз кивнул Тэйду, майор едва взглянул на него. Дверь за ними закрылась, и Тэйд снова обернулся к инквизитору.

— Скажите, капитан, — произнес Кай, — Что вы знаете об Ордо Сепультурум?

— ВО ИМЯ ВЕЛИКОГО ОКА, что это за Ордо Сепультурум?

Бен Джевриан лежал на своей койке и смотрел в темный потолок общей палатки. В палатке пахло так, как и должно пахнуть во временной спальне для тридцати грязных, потных гвардейцев.

Таан Деррик сидел рядом с ним на койке, которая, как и другие койки в полку, была неудобным изделием с визжащими пружинами и тонкими одеялами. Лейтенант прошептал литании преданности и извинения, разбирая свой потрепанный лазган для чистки.

— Подожди секунду, — сказал он между стихами. Все кадианцы очень старательно ухаживали за своим оружием, но Деррик превратил чистку лазгана в искусство. Это был настоящий ритуал. Каждая снятая деталь укладывалась на маленький кусочек бумаги, на котором неровным почерком лейтенанта были написаны молитвы. Там металлические части лазгана лежали, пока не были очищены, вымыты, отполированы до блеска и заново благословлены молитвами точности, заклинающими духа машины внутри. Наконец Таан собирал оружие, произнося кадианский вариант Литании Завершения.

— Дух Машины, знай, что я почитаю тебя. В моих руках ты снова собран, и все, о чем я прошу — чтобы твой огонь был точным.

— Ваш лазган когда-нибудь отвечает вам? — спросил Джевриан. Он был так же усерден, как и любой солдат, в уходе за своим мощным оружием — даже более того, из-за свойственной хеллганам нестабильности — но Деррик превращал уход за оружием в священнодействие.