Заснуть сразу не удалось, разные мысли не давали покоя, никак не выходило успокоиться. Санти ворочался и тихо досадовал на себя. Но одновременно осознавал, что его заботят очень важные вопросы, хотя многие посчитали бы их полной чушью. А заботило его, что Торлайд совсем не походит на то, какой должна была быть, в его понимании, развитая цивилизация. Все те же жадность, подлость, жестокость, следование лишь своим интересам. И похоже, так не только здесь, но и в остальных семи странах. Почему? Как вышло, что в социальном плане эти народы так и не пошли дальше, так и не стали тем, чем должны были стать? Ответ скоморох знал. Конкуренция. Сама их основа конкурентна. Да, Элиан покуда тоже конкурентен, но в значительно меньшей степени – Завоеватель позаботился об этом. И потомкам наказал заботиться.
А ведь не просто так случилось все, что случилось. Единый всегда действует с какой‑то целью – и чаще всего не с одной. Раз мир империи оказался здесь, то это для чего‑то нужно. Может, чтобы показать людям восьми стран – можно иначе? Можно же жить, стараясь минимизировать доставляемые другим боль и горе? Хотелось надеяться. Санти горько вздохнул. Даже дома большинство людей не понимают этой простейшей истины. А ведь чего уж проще? Всего лишь не причиняй другим зла, если можешь обойтись без этого. Всего лишь! Не понимают… Не желают понимать…
В бесплодных размышлениях прошел час. Скоморох продолжал ворочаться, стараясь не скрипеть – старый диван, на котором он спал в квартире Зака, был до ужаса скрипуч. В конце концов, чтобы отвлечься, Санти решил взглянуть на кесариню. Ради интереса.
…Пожилая, без особых изысков одетая женщина сидела за столом, перебирая какие‑то бумаги. Она выглядела очень уставшей, под глазами залегли мешки, от губ протянулись морщинки. Иногда женщина искоса поглядывала на не слишком красивую, плотного сложения девушку, сидящую напротив. Из зеленых глазах той смотрела стылая тоска, казалось, она приговорена к чему‑то очень для нее страшному.
– Значит, дела обстоят так, ваше величество? – негромко спросила девушка. – Но почему?..
– Что мне сказать вам, Иннарин? – снова посмотрела на нее кесариня. – Наверное, в этом есть часть моей вины. Слишком мало времени уделяла сыну, слишком многое ему позволяла. Вот он и вырос полным подобием отца…
– В их роду все такие?..
– Не‑е‑ет… Свекра своего вспоминаю – сильный был человек. И справедливый. Зато сын его вырос полным ничтожеством. И свекровь это понимала. Поэтому сама выбрала ему жену, способную заменить кесаря на престоле, способную тащить этот воз. Меня, иными словами. Я не со всем справляюсь, прекрасно знаю это, но хотя бы делаю, что могу. И точно так же, как свекровь, нашла Шеддари жену с сильным характером. Прости, что перехожу на «ты», но страну придется тащить на плечах именно тебе, девочка. И мне. Так что не нам разводить между собой политес.
– Но почему вы выбрали именно меня?.. – губы ансалонской принцессы дергались, она с величайшим трудом держала себя в руках. – Разве мало у дяди при дворе других девушек нашей крови?
– А кто из них хоть на что‑то годен, кроме как крутить романы и стравливать между собой любовников? – кесариня скривила губы в презрительной усмешке. – Если бы старший сын Хонлиана не был пригоден для престола, то он бы мне тебя не отдал. Скорее всего ты стала бы наследницей.
– Ошибаетесь, – во взгляде Иннарин появилось удивление. – Дядя никогда не обращал на меня внимания. Я его не интересовала.
– Может, внимания он и не обращал, внешне, но все видел и все замечал, – негромко рассмеялась кесариня. – На прошлой нашей встрече мы с ним многое обсуждали. В том числе, говорили и о тебе. Из младшего поколения рода Инвенах чего‑то стоят только трое. Наследник престола, ты и Кирин.
– Кирин?! – изумленно вскинула брови принцесса. – Эта малявка?!
– Эта малявка, – подтвердила ее величество. – Потенциал уже виден. Девочку сейчас умно направляют, под видом стратегических игр дают вводные и многому исподволь обучают. И она прекрасно справляется, выдает нужные реакции, строит вымышленные страны единственно верным образом. С точки зрения их выживания во враждебном окружении. Так и тебя воспитывали. Пытались и остальных, но ничего не вышло. Как не вышло и с моим сыном – характер и склад ума не те.
– Ясно… – задумчиво протянула Иннарин. – Значит, вы считаете, что я справлюсь?
– Так считаю не только я, но и твой дядя, – мягко улыбнулась ее величество. – О твоем отце речи не идет, сама знаешь, кто он такой.
– Знаю…
После короткой паузы кесариня снова заговорила:
– Еще об одном хочу попросить тебя. Не заводи любовников до того, как забеременеешь. Наследник должен быть от Шеддари. После рождения ребенка делай, что захочешь, только внешние приличия соблюдай.
– Ваше величество! – вспыхнула принцесса. – Я не…
– Ты здоровая молодая женщина, тебе обязательно захочется немного любви и тепла, – прервала ее кесариня. – Пусть даже фальшивых. Сейчас ты можешь думать иначе, но, поверь моему опыту, с возрастом твои взгляды изменятся. Тем более, что на внимание мужа тебе рассчитывать не приходится. Дай Творец, чтобы он исполнял супружеский долг достаточно долго для зачатия. Больше от него ничего не требуется.
– Хорошо, ваше величество… – прошелестела Иннарин, выглядела она при этом так, что хотелось погладить ее по голове и утешить, глаза бедняжки смотрели в пространство с отчаянием. Судя по всему, слезы она сдерживала из последних сил.
– Мне жаль тебя, но…
– Я все понимаю, ваше величество… Разрешите удалиться? Мне необходимо обдумать… э‑э‑э… все это…
– Иди, – позволила кесариня. – И… будь сильной. Ты справишься, я знаю.
– Постараюсь… – едва слышно сказала принцесса, вставая. – Спокойной ночи.
– Добрых снов.
После ухода Иннарин ее величество долго сидела и о чем‑то размышляла. Затем она вернулась к своим бумагам, принявшись что‑то отчеркивать в них и записывать некие имена в лежащий на столе небольшой блокнот.
Так вот как здесь обстоят дела? Санти был откровенно удивлен сценой, свидетелем которой он случайно стал. Несчастную Иннарин было жаль до слез. Власть свалилась на бедняжку, как свалилась в свое время на самого скомороха – не спросясь. Но он хотя бы мужчина, сильный маг, получил в придачу память прежних императоров, да и друзья верные рядом были. А девочке каково? Одна в чужой стране, да еще и эта самая власть иллюзорна. Ни любви, ни дружбы, ни душевного тепла. Ничего! Только долг. И тащи проклятый воз, есть силы или нет. Не справишься – тысячи, а то и миллионы людей погибнут. Нет выбора. Вообще нет! Никакого. Сцепи зубы и иди вперед, что бы ты сама не чувствовала.
Кесариня тоже заинтересовала императора – сильная и умная женщина. И при этом глубоко несчастная. Однако не зацикливается на себе, тянет страну – как может, конечно. Но все‑таки тянет. Лавирует между интересами разных групп влиятельных аристократов, промышленников и военных. Иначе вряд ли у нее что‑либо получится. Вспомнились слова полковника о фаворитах кесарини и их влиянии. Санти горько усмехнулся – отставной офицер видит это со своей колокольни, понятия не имея, как в реальности обстоят дела. Он сам, впрочем, тоже этого не знает, но выяснит, ведь, судя по услышанному, Торлайд и Ансалон – естественные союзники Элиана. Но их необходимо чем‑то заинтересовать. И не просто заинтересовать, а поразить до глубины души.
Внезапно у скомороха возникло ощущение, что он обязан, просто обязан без промедления поговорить с кесариней. Если он этого не сделает, возможна катастрофа. Почему? Что это значит? Предчувствий такой силы у него давненько не бывало. Память прежних императоров буквально кричала, требуя довериться своей интуиции. Да и воспоминания о Маране и его уроках говорили о том же. Мастера‑наставники тоже утверждали, что предчувствиям стоит верить. Но о чем говорить с ее величеством?! Что ей предложить?! Санти не знал. Правду говорить ни в коем случае нельзя – Элиан должен выглядеть в глазах возможных союзников сильным. В ином случае империю просто не воспримут всерьез.
Решительно встав, Санти проверил спит ли Зак. Спит. Однако на всякий случай он наложил на капитана сонное заклинание, чтобы не проснулся не вовремя и не обнаружил, что гость куда‑то ушел. Затем на его плечи лег возникший из ниоткуда серый императорский плащ, туманная маска скрыла лицо. Короткое шевеление пальцев, и напротив возникло облачко портала, ведущего в кесарский дворец.
– Добрый вечер, ваше величество! – заставил кесариню вздрогнуть чей‑то незнакомый, гулкий голос. – Приношу свои извинения за беспокойство, но нам обязательно нужно поговорить.
Неррис встревоженно вскинула голову. Напротив стола стоял высокий человек в сером плаще, полностью скрывающем очертания фигуры. Лица тоже не было видно, вместо него в капюшоне плаща клубился густой туман. Это еще кто?! Убийца? Ее решили убрать? Но кто?! Ее смерть сейчас никому из сильных группировок не выгодна. Или кто‑то решил сосредоточить влияние на Иннарин в своих руках? Ведь девочка еще так неопытна… И этому кому‑то помешала вдовствующая кесариня? Вполне возможно. Однако незнакомец ничего не предпринимал, он спокойно стоял на месте и ожидал ее реакции. Это заставило Неррис засомневаться в своих выводах.