Она волной нахлынула на человека и охватила тело, что словно не отдыхало долгие годы. Он чуть не оказался на полу, едва сумев удержаться на согнутых ногах. Девушка не обернулась, она, опустив голову, медленно шагала к двери.
Резкая и колющая боль прострелила в левой части грудной клетки. Балдур ощутил, как кто-то будто вырвал воздух из его легких и бросил умирать. Спина также дала о себе знать, и постепенное жжение пульсирующей болью разрывало кожу. С десяток мелких порезов раскрылись кровавыми бутонами на спине. Балдур тут же запустил руку под одежду, но ладонь вернулась чистой. Глаза залились кровью, а стены коридора задрожали перед ним, меняя картину на мир больного человека. Он ощутил отчетливый запах оружейного пороха и гнили. Слышал неразборчивые голоса, что звали его по имени, но узнать их ему так и не удалось.
— Ты в порядке? — спросила его девушка, подбежав к нему.
Боль и усталость, как рукой сняло. Он вновь обрел чёткость зрения, и перед ним показались все те же обшарпанные временем и плесенью стены. Не осталось ничего, даже малейшего намека на дискомфорт или боль. Человек посмотрел на девушку широко раскрытыми глазами, на что она улыбнулась и, взяв его за руку, прошептала:
— Мы почти на месте, скоро ты всё поймешь.
Он послушался. Вновь она вела его за собой, однако в этот раз их руки были скреплены в замок, и Балдуру не хотелось её отпускать. На мгновение ему показалось, что он почувствовал знакомый и приятный запах, только опять же, опознать его ему не удалось.
Вдруг Балдур остановился. Всё его естество говорило: «Нет!» Оно кричало и приказывало ему не делать шага дальше. Мышцы окаменели, а пальцы ног вцепились в подошву. «Нет, стой, не иди дальше», — твердил он сам себе чужим голосом сознания. Голос же не предупреждал ни о смерти, ни о конце или начале мучений. Он просто твердил — остановись, если ты решишься следовать по этому пути, обратной дороги у тебя не будет.
«Всё будет хорошо, это и должно произойти. Предначертанное богами невозможно избежать. Не бойся, Балдур. У тебя всегда будет выбор, и ты сможешь сойти с этого пути в любой момент, если пожелаешь».
Второй голос придал ему неведомых сил и решимости, от чего сердце забилось настолько быстро, что он ощущал пульсацию вены у виска. Сам того не осознавая, в один момент он оказался вместе с девушкой у двери. Он затряс головой, пытаясь прояснить разум и выгнать из головы голоса. Прежде чем девушка успела открыть дверь, он увидел знакомое изображение на двери, выполненное искусным стеклодувом.
В лицо стрельнул яркий свет, а свежий, настолько свежий и бодрящий воздух ударил ему молотом в сознание. Девушка отпустила его руку, и Балдур инстинктивно пытался нащупать её в ослепительном свете. Он жадно хватал воздух ртом, хоть ничего не мешало его обычному дыханию. Всё его тело затряслось в нежданной судороге, тут человек понял, что оказался на коленях. Он ощущал чьё-то присутствие. Настолько мощное и великое, что сама аура придавливала его к земле. Присутствие, что можно было описать лишь одним словом — божественное.
— Всё хорошо, сейчас пройдет, только подожди, — расслышал он сквозь звон в ушах голос девушки.
В очередной раз она оказалась права, спустя некоторое время, свет становился не таким ярким, а звон в ушах постепенно пропадал. Когда Балдур смог что-то увидеть, первое, что показалось перед ним, это одинокий цветок. Его грациозный, но при этом сильный стебель держал на себе лазурную корону из пышных лепестков со сверкающим солнцем ядром.
Балдур оказался на коленях. Первое время не мог оторвать взгляда от единственного цветка, среди выжженной и сухой травы. Он услышал, как девушка позвала его по имени. Еще раз, а затем еще. Он ощутил прикосновение её рук на своих плечах, но поднимать голову не торопился. На его глазах выступили слезы, что лились сами по себе, а разум отказывался называть причину.
Вдруг на душе стервятнику стало паршиво. Ему казалось, что он станет свидетелем чего-то ужасного, и к собственному сожалению, он столь беспомощен, как этот цветок беспомощен в битве с богами. Он с украдкой утер слезы с лица и, отказавшись от помощи девушки, встал на ноги. Он не хотел поднимать головы, но нечто внутри продолжало твердить, что путь не окончен, и в конце концов выбор останется за ним. С этой мыслью он открыл глаза, но тут же потерял дар речи.
***
— Прости меня, слышишь? Прости меня.
— За что ты извиняешься?
— Просто прости меня и пообещай, что не будешь держать зла. Скажи это.
— Я не понимаю.
— Просто, чёрт возьми… просто скажи, что прощаешь, что не держишь зла. Я…
— Ты ведь и сама знаешь я никогда…
— Скажи!
— Я…
***
Перед взором человека предстала картина, которую он не мог и вообразить. Огромное и белоснежное древо, что глубоко уходило корнями в сухую почву.
Он поднял голову еще выше. Высотой оно достигало в несколько этажей, а широкие безлиственные ветви сходились в форму короны.
Балдур поднялся на ноги, не в силах оторвать глаз, пристально, с благоговением взирал на безжизненное древо. Так оно показалось ему по началу. Его ветви едва заметно шевелились, словно существо в последние минуты своей жизни, пыталось поздороваться с новым гостем. По всему стволу дерева виднелись множественные порезы, будто вот-вот извергнут из себя божественную кровь.
— Ты знаешь, что это? — спросила его девушка.
— Нет, — солгал он шепотом.
— Это древо змей. Сибирус, — проговорила девушка, указывая раскрытой ладонью. — Точнее сказать, не совсем оно.
Он с усилием смог оторвать взгляд и заметил, как девушка, держа в руках вымазанное в смоле деревянное ведерко, поливает сухую землю, в надежде напитать пожелтевшие корни. Балдур сделал несколько шагов в сторону. Сибирус. Древо змей. Древняя байка, которую он впервые услышал, будучи воспитанником в Доме Теплых Ветров.
В тот день слова воспитательницы, которая единственная тепло относилась