Много также идет на рынок Токио отсюда угрей из озера — угри здешние в Токио славятся.
В Фузе два христианские дома — два брата Михаила, старший Авраам и младший Павел, — оба, по–видимому, такие же усердные христиане, как Михаил, и оба богатые. Пред домом Авраама мне указали по обе стороны входа две кучки земли — это приветствие мне, и приветствие, как объяснил о. Фаддей, высшего сорта: тогда самым уважаемым лицам делается оно, как Микадо, князьям; и обычай этот — древний; мне в первый раз пришлось встретится с ним.
Из Фузе, несмотря на очень грязную дорогу, вернулись в церковный дом берегом, ибо водой проплутали бы в темноте много. — В восемь часов началась всенощная; пред нею я объяснил значение завтрашнего праздника Покрова Пресвятой Богородицы. Христиан собралось полна комната. Всенощную пели и читали довольно хорошо. — После сказано было житие Святого Романа Сладкопевца. Затем учреждены два собрания — мужское и женское; избраны коогися, определены воскресные дни и часы, и все прочее. Дай Бог, чтобы хорошо начались и с пользой продолжались.
Сложилось у меня крепко на душе следующее: на первый, второй и третий месяцы года, когда земледельцам совершенно свободно слушать учение, присылать сюда катихизатора, заимствуя оного на это время из другого места; одного катихизатора для: Тега с Катаяма, Сомеи, Васиноя, Иван и Фузе — совершенно достаточно, ибо все эти селения скучены; но этот катихизатор в то время именно только здесь и должен служить.
Свободно еще земледельцам в седьмом и восьмом месяцах; но тогда, как говорит Акаси, могли бы помогать старшие семинаристы, увольняемые на каникулы. И это хорошая мысль.
1/13 октября 1892. Четверг.
Тега. Фуса. Киороси.
Утром, в половине восьмого, в Тега начали служить обедницу; христиан собралось тоже много. Кончили в восемь, но проповеди нельзя было сказать, ибо с восьми часов назначена была проповедь для язычников. Отправились для нее в дом Михаила, где назначено было собрание. По обычаю, медленно собирались. Так что пришлось начать не раньше половины десятого часа. Собралось человек 40, — народ все серьезный; было и начальство деревни. Сначала говорил Акаси, катихизатор, и преплохо, совестно было слушать это бессвязное, неумное, повторяющееся плетение. Я сказал обычную начальную язычникам, продолжавшуюся с десяти до двенадцати часов. Слушали весьма усердно, никто не вышел до окончания — видно, что почва здесь совсем готова для сеяния Слова Божия.
После обеда отправились дальше, верхом на грузовых седлах, ибо на лодке чрез Теганума, по причине сильного ветра, никак нельзя было переправиться на тот берег по направлению к Киороси. Прямым путем, чрез озеро, было бы 2 ри до Киороси, окольным, чрез Оомори, около 5 ри, — и притом езда на лошадях шагом, по грязнейшей, топкой дороге, в сильный ветер и по временам дождь, взяла все время до сумерек. Спустившись от Оомори, заехали в Фуса. до которого было не больше полри; посетили три дома здешних христиан; у всех нашли иконы на местах, — детей, насколько их можно было испытать, знающими хоть краткие молитвословия, дома — зажиточными; наконец, — христианское радушие и усердие. Но здесь, в Фуса, объяснилось совсем постороннее следующее неприятное обстоятельство. Катихизатор Акаси, без совета со мной и без моего ведома, письмом из Тега назначил сегодня в три часа после обеда в Киороси проповедь для язычников; оные и собрались в большом количестве и, прождав несколько часов, разошлись по домам, — разумеется, не с хорошими речами о нашей аккуратности. Итак, на катихизатора и священника никак нельзя положиться при объездах в распределении времени, а нужно самому следить за всем и распоряжаться. Я объяснил Акаси и о. Фаддею, что «я путешествую прежде всего для христиан; везде мне нужно прежде всего видеться с ними, молиться с ними, говорить с ними, дать им должные наставления, посетить их дома, вполне узнать состояние Церкви, — и потом уже, если удобно, сказать слово и язычникам, для которых от моего слова, впрочем, я и не вижу большой пользы, ибо одна проповедь немного может объяснить, долго же останавливаться для язычников я не имею возможности; но для проповеди язычникам должны быть выбраны самые удобные, по местным обстоятельствам, часы, точно указаны они, оповещено о проповеди возможно широко в городе, и в назначенный час пунктуально проповедник должен быть на месте и говорить проповедь, много ли, мало ли собралось язычников. Такой же обман, как нынешний, собравшихся слушателей — роняет нас безмерно в глазах язычников.
Поспешили из Фуса в Киороси. до которого всего 10 чё от Фуса. Христиане ждали, но видны были еще и некоторые язычники, особенно из Оомори, дождавшиеся нашего приезда. Итак, вместо того, чтобы помолиться с христианами и поговорить с ними, нужно было назначить проповедь для язычников, чтобы тем хоть несколько поправить сегодняшний пробел.
Назначили в половине восьмого часа, и, несмотря на такой короткий срок для оповещения — всего час, с половины седьмого собралось слушателей все–таки очень много, почти полный дом, хоть и небольшой. Ровно в восемь часов о. Фаддей начал говорить свою проповедь, продолжавшуюся минут двадцать; говорит он хорошо, довольно умно. Потом я сказал — тоже обычную начальную язычникам; продолжалась до половины одиннадцатого. Слушали усердно, — дай Бог, чтобы было хоть и несколько пользы!
Из пришедших на проповедь из Оомори был, между прочим, Тамура — Ной, отец умершего семинариста, совсем потерявший веру — вот уже несколько лет; пред проповедью я имел время поговорить и с ним — кажется, оживился он несколько, затеплилась искра христианского чувства; просил я его завтра собрать к себе в дом и прочих охладевших или ушедших в протестантство бывших наших христиан в Оомори — я приеду повидаться и поговорить с ними. А их всего по метрике числится 24 человека; быть может, Господь даст, хоть нескольких из них оживить; тогда бы возникла опять совсем завядшая Церковь в Оомори. Обещался Ной исполнить мою просьбу, но почему–то с видимой неохотой. Посмотрим, что будет; но преимущественно для Оомори я завтра целый день останусь здесь, иначе следовало бы уехать завтра утром, в десятом часу, на пароходе в Канаици; кстати, завтра вечером скажу еще проповедь для язычников в Фуса, где христиане обещались собрать слушателей.
Остановились в Киороси в нанятом на сей случай доме, ибо квартира катихизатора, говорит он, грязна; увидим ее завтра.
2/14 октября 1892. Пятница.
Киороси. Оомори. Фуса.
Утром, с восьми часов, отслужена обедница, к которой собрались почти все здешние христиане и пришло двое из Фуса. Пели бывшие ученики Семинарии — Иоанн Тоба и Петр Като — очень правильно; катихизатор Иоанн Акаси, помогая им, только мешал. Во время проповеди пришли из Оомори четверо охладевших: Ной Томура и с ним Афонасий Миясима, бывший катихизатор, Петр Хиракава, торговец рисом, Иона Сиина, писарь в Правлении, перешедший в протестантство.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});