Читать интересную книгу "Реформация - Уильям Джеймс Дюрант"

он считал) женой, ради которой он рисковал своим троном, так скоро лишился единственной жены, подарившей ему наследника, обманом втянутый в брак с женщиной, совершенно чуждой ему по языку и темпераменту, рогоносец (как он думал) со стороны жены, которая, казалось, обещала ему наконец счастье домашнего очага — вот король, владеющий всей Англией, но лишенный домашних радостей самого простого мужа в своем королевстве. Страдающий от периодических мучений из-за язвы на ноге, терзаемый бунтами и кризисами на протяжении всего своего правления, вынужденный почти каждый момент вооружаться против вторжений, предательств и убийств — как мог такой человек нормально развиваться или избежать вырождения в подозрительность, коварство и жестокость? И как нам, которые с тревогой воспринимают уколы частных несчастий, понять человека, который перенес в своем сознании и личности бурю и стресс английской Реформации, отучил свой народ опасными шагами от глубоко укоренившейся лояльности и при этом, должно быть, чувствовал в своей разделенной душе разъедающее удивление — освободил ли он нацию или сокрушил христианство?

Опасность, как и власть, была средой, в которой он жил. Он никогда не мог сказать, как далеко зайдут его враги и когда они добьются успеха. В 1538 году он приказал арестовать сэра Джеффри Поула, брата Реджинальда. Опасаясь пыток, Джеффри признался, что он, другой брат, лорд Монтегю, сэр Эдвард Невилл, а также маркиз и маркиза Эксетер вели изменническую переписку с кардиналом. Джеффри был помилован; Эксетер, Монтегю и некоторые другие были повешены и четвертованы (1538–39); леди Эксетер была заключена в тюрьму, а графиня Солсбери, мать поляков, была взята под охрану. Когда кардинал посетил Карла V в Толедо (1539), он передал тщетную просьбу Павла III о том, чтобы император вместе с Франциском объявил вне закона всю торговлю с Англией,43 Генрих в ответ арестовал графиню, которой было уже семьдесят лет; возможно, он надеялся, что, удерживая ее в Тауэре, он сможет сдержать энтузиазм кардинала в отношении вторжения. Все было честно в игре жизни и смерти.

Пробыв два года неженатым, Генрих велел Кромвелю подыскать для него брачный союз, который укрепил бы его руки против Карла. Кромвель рекомендовал Анну, невестку курфюрста Саксонии и сестру герцога Клевского, который в то время враждовал с императором. Кромвель очень рассчитывал на этот брак, с помощью которого он надеялся в конечном итоге создать лигу протестантских государств и тем самым заставить Генриха отменить антилютеранские «Шесть статей». Генрих отправил Гольбейна написать сходство с дамой; возможно, Кромвель добавил художнику несколько указаний; картина появилась, и Генрих счел принцессу сносной. На портрете Гольбейна, висящем в Лувре, она выглядит удручающе печальной, но не менее простой, чем та Джейн Сеймур, которая на мгновение смягчила сердце короля. Когда Анна появилась в теле, и Генрих взглянул на нее (1 января 1540 года), любовь умерла с первого взгляда. Он закрыл глаза, женился на ней и снова молился о сыне, чтобы укрепить престол Тюдоров теперь, когда принц Эдуард обнаружил свою физическую немощь. Но он так и не простил Кромвеля.

Четыре месяца спустя, обвинив его в злоупотреблениях и коррупции, он приказал арестовать своего самого выгодного министра. Почти никто не возражал: Кромвель был самым непопулярным человеком в Англии — из-за своего происхождения, методов, продажности и богатства. В Тауэре от него потребовали подписать заявления, ставящие под сомнение действительность нового брака. Генрих заявил, что не давал своего «внутреннего согласия» на этот союз и никогда его не заключал. Анна, признавшись, что она все еще служанка, согласилась на аннулирование брака в обмен на безбедную пенсию. Не желая встречаться с братом, она предпочла одинокую жизнь в Англии, и ее мало утешило то, что после смерти (1557) она была похоронена в Вестминстерском аббатстве. Кромвель был обезглавлен 28 июля 1540 года.

В тот же день Генрих женился на двадцатилетней Екатерине Говард из строго католического дома; католическая партия набирала силу. Король перестал заигрывать с континентальными протестантами и заключил мир с императором. Почувствовав себя наконец в безопасности, он устремил свой взор на север в надежде присоединить Шотландию и тем самым расширить географические границы и обеспечить безопасность Британии. Его отвлекло очередное восстание на севере Англии. Перед отъездом для его подавления и чтобы предотвратить заговор в своей тылу, он приказал предать смерти всех политических заключенных в Тауэре, включая графиню Солсбери (1541). Восстание потерпело крах, и Генрих, смятенный заботами, вернулся в Хэмптон-Корт, чтобы найти утешение у своей новой королевы.

Вторая Екатерина была самой прекрасной из его супруг. Более зависимый, чем прежде, от женских забот, король научился почти любить ее, и он благодарил Бога за «хорошую жизнь, которую он вел и надеялся вести» под ее присмотром. Но на следующий день после этого Te Deum (2 ноября 1541 года) архиепископ Кранмер вручил ему документы, свидетельствующие о том, что Екатерина имела добрачные отношения с тремя последовательными женихами. Двое из них признались, королева тоже. Генрих «так горевал, — докладывал французский посол, — что думали, он сошел с ума»; 44 Его преследовал страх, что Бог проклял все его браки. Он был склонен помиловать Екатерину, но ему представили доказательства того, что после королевского брака она прелюбодействовала со своим кузеном. Она признала, что принимала кузена в своих личных апартаментах поздно ночью, но только в присутствии леди Рочфорд; она отрицала, что совершала какие-либо проступки тогда или когда-либо после своего замужества; леди Рочфорд подтвердила истинность этих заявлений, насколько ей было известно.45 Однако королевский суд признал королеву виновной, и 13 февраля 1542 года она была обезглавлена на том же месте, где шесть лет назад упала голова Анны Болейн. Ее любовники были приговорены к пожизненному заключению.

Король был уже сломлен. Его язва поставила в тупик медицинскую науку того времени, а сифилис, так и не излеченный до конца, распространял свои разрушительные силы по его телу.46 Потеряв жизненную изюминку, он позволил себе превратиться в неподъемную массу плоти, щеки перекрывали челюсти, сузившиеся глаза наполовину потерялись в изгибах лица. Он не мог ходить из одной комнаты в другую без поддержки. Понимая, что жить ему осталось недолго, он издал (1543) новый указ, закрепляющий престолонаследие: сначала Эдуард, потом Мария, потом Елизавета; дальше он не пошел, так как следующей в очереди была Мария Стюарт из Шотландии. В последней попытке родить здорового сына и после неоднократных уговоров своего совета он женился на шестой жене (12 июля 1543 года).