— А как давно произошло это страшное событие, капитан? — полюбопытствовал Оливер. Сквайр и остальные, конечно же, уже успели поведать ему о гипотезе капитана Хоя, так что новостью она для мистера Лэнгли отнюдь не явилась; а теперь ему представилась возможность расспросить самого капитана об отдельных деталях и подробностях.
— О-ох, чертовски трудно сказать, Лэнгли. Готов поручиться, что много веков, много эпох назад, — ответствовал капитан с видом весьма глубокомысленным, причем поля его огромной шляпы свисали до самых очков, закрывая лоб. — То-то скверно нам бы пришлось, кабы не так!
— Звучит утешительно, чему я весьма рад.
— Устрашающее событие, ничего не скажешь; не хотелось бы мне в ту пору находиться в Талботшире! Вулкан был на диво огромен и широк; да что там, просто колоссален! Взорвавшись, он, надо думать, напрочь снес верхушку горы: прямо-таки ни черта не оставил. Фрагменты вулканической породы попадаются и далеко к западу от Талботских пиков, и на востоке до самого Эйлешира. А то, что сохранилось — то, что мы наблюдаем повсюду вокруг себя в форме долины, — весьма примечательное явление, заметьте! — так это останки бывшей горы, ее, так сказать, внутренняя поверхность, причем центральный кратер заполнен по большей части Одиноким озером. Стрелы и кандалы, друзья мои, — воскликнул капитан, возвышая голос, — все мы живем внутри треклятого вулкана!
— Уже не действующего, я надеюсь, — оптимистично заметил Оливер.
Капитан помолчал и погладил усы. Его крохотные глазки-пуговицы задумчиво созерцали мир из-под шляпы.
— Что до веков и эпох, — промолвил он, — здешние пики и кряжи просто-таки изобилуют свидетельствами эрозии геологических формаций. Вот вам еще одно следствие моей гипотезы. Эрозия геологической формации — это процесс, для которого потребны вода, ветер и время: долгие века и эпохи, целая вечность!
— Должно быть, извержение и впрямь оказалось бедствием не из малых! — заметила Мэгс.
— Клянусь душой, милая моя юная леди, суматоха поднялась на всю вселенную! Как адепт естествознания скажу: думается мне, что имела место одна из величайших мировых катастроф естественного характера; не столь, конечно, серьезная, как Разъединение: это — событие совсем иного плана. Но что до того, сколько именно лет прошло с тех пор, как этот вулкан под нами в последний раз извергал серный дым, кто их сочтет? Не я. И никто другой. Видите ли, изучить их как следует у нас возможности нет — я имею в виду скальные породы, стало быть, и геологические формации, — нет ни формулы, ни системы, чтобы вычислить их возраст. Вот вам проблема, да притом пренеприятнейшая, я и сам с ней не первый год воюю. Она меня просто покоя и сна лишает, прямо как вот эта треклятая нога. Утверждать можно лишь вот что: чем глубже пролегает слой или пласт породы, тем он, вероятно, древнее; ибо каждый новый пласт и каждый новый слой образуются поверх предыдущего; логика подсказывает, что верхние слои моложе, а нижние — древнее.
— Вполне резонный вывод, да какой остроумный! — похвалил мистер Аркрайт; запас его познаний включал в себя практически все касательно лошадей и собак, но ровным счетом ничего касательно пластов, и скальных пород, и геологических формаций.
— А не может ли извержение повториться? — осведомился Кодди Бинкс, аптекарь и завзятый охотник. Этот приземистый человечек словно пропылился и усох от долгой работы с препаратами своей лавки, а заодно и запахом их пропитался. В повседневной жизни то был самый рассудительный из ремесленников, порядочный, добросовестный, щепетильный, придирчивый до педантизма, продумывающий каждый свой шаг. Однако стоило мистеру Бинксу отбросить дела насущные и оказаться в седле, взять в руки поводья и поставить ноги в стремена, как он словно чудом преображался в бесстрашного, отчаянного наездника и во весь дух носился вместе с гончими — отважный искатель приключений, слитый с конем воедино, под стать кентавру, и — дерзну шепнуть на ухо — по всей вероятности, второй наездник Талботшира. — Ну, то есть, я хочу спросить, угрожает ли оно нам?
Первый и лучший наездник покачал вытянутой лысой головой в шляпе с вислыми полями.
— Кто знает? Принято считать, что вулканической деятельности обычно предшествуют толчки землетрясения, оползни, выбросы зловонного воздуха и серных паров. Насколько я помню, на наших высотах мы последних явлений не наблюдали, а первые — крайне редко.
— И впрямь не наблюдали, — согласился мистер Бинкс.
— Это верно, — подтвердила Мэгс, — хотя признаю, что я не всю жизнь здесь провела.
— Землетрясения тут нечасты, — промолвил доктор Холл.
— А выбросов зловонного воздуха и серных паров у нас вовеки не водилось, — вступил в разговор мистер Тадуэй.
— Это ведь добрый признак, не так ли? — осведомился мистер Аркрайт, хмуря длинные кустистые брови.
— Скорее всего так, — отозвался капитан, с ученым видом откашлявшись, и Забавник снова насторожился. — Полагаю, до поры до времени мы в безопасности, но — разрази меня гром! — при таком вулкане сидеть сложа руки никак нельзя! Вот почему у нас в «Пиках» неустанно собирают информацию касательно всех природных явлений в окрестности. Чрезвычайная глубина Одинокого озера наводит на мысль о том, что подземный уровень запасов лавы значительно понизился. Воды остаются холодными; нет никаких свидетельств того, что из жерла вулкана поднимается жар. И это, Аркрайт, весьма добрый признак. Кроме того, в округе нет горячих источников — просто-таки ни одного. И это тоже хорошо. Таким образом, я считаю, что мы в относительной безопасности. Что у нас есть — так это выветрившийся кратер гигантских размеров, обширная естественная впадина в земле, глубину которой еще предстоит прощупать. Кто знает, что там скрывается? Кто скажет, что за тайны прячутся в ледяных черных водах, в пещерах и лавовых туннелях под землей, в самой почве у нас под ногами? Стрелы и кандалы, друзья мои, — мне о том неведомо!
— И мне тоже, — улыбнулась мисс Моубрей.
Дождь стихать и не думал, так что разговор перешел на иные темы, всяческие и разнообразные, от мистера Шейкера и Скайлингденской совы до трагической кончины Косолапа. Однако ни Оливер, ни сквайр ни словом не упомянули про свои недавние приключения в пещере, равно как и про колодец и про удивительное открытие, с ним связанное. Впрочем, кто-то завел-таки речь о Скайлингдене, ибо огромный глаз по-прежнему неотрывно глядел на всадников через бухту; и мистер Аркрайт, подхватив нить беседы, принялся разглагольствовать про разрушенное аббатство, про коварных монахов и про их занятия тайными чародейскими искусствами — на этот счет он был осведомлен весьма неплохо. Однако почти ничего нового сверх того, о чем поведали накануне в «Гербе», он не сообщил, а Марк с Оливером не захотели обнародовать свои находки в пещере и несомненную связь их с Озерными братьями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});