Процессия остановилась возле фамильного склепа Станракисов. Деметрия, теряя силы, едва удержалась, чтобы не облокотиться на плечо Кристо. Когда он опустился на колено перед могилой отца и возложил цветы на надгробный камень, собравшиеся замерли в благоговейном молчании.
Кристо снова выглядел так, словно держал под контролем весь мир, но Деметрия чувствовала его внутреннее страдание. Она не могла сдержать медленно катившиеся по лицу слезы, смахивала их рукой. Ей в голову не пришло взять салфетки.
Шепот за спиной заставил Деметрию обернуться. Старушка подавала ей знаки из-за спины охранника.
— Возьмите, ваше высочество. — Поняв, что на нее обратили внимание, пожилая женщина протянула носовой платок.
— Пропустите, — приказала Деметрия, но охранник не пошевелился.
Тогда она отпустила руку Кристо и шагнула навстречу незнакомке.
— Спасибо вам, — сказала она, вытирая глаза платком.
— Господь благословил нас, когда король в своей мудрости выбрал тебя в жены сыну, — с поклоном произнесла старушка.
Вездесущие репортеры засняли весь эпизод на камеру.
Деми подумала, что уже нынешним вечером газеты могут напечатать новую трогательную историю с фотографиями, которые вызовут сочувствие и уважение. Кристо был прав: ее сестра подвергла их жестокому испытанию, но и сама получила по заслугам. Теперь они спокойно смогут идти по жизни рядом и, возможно, со временем их будет связывать не только долг, но нечто большее.
Кристо подал Деми руку и, повернувшись к пожилой горожанке, подарил ей свою самую обаятельную улыбку.
— Спасибо. — Он поцеловал тонкую морщинистую руку. — Моя будущая жена и я не забудем вашу доброту.
— Спаси вас Господь! — воскликнула та в восторге, кланяясь так низко, что Деми испугалась, как бы она не рухнула.
Благословение, которое король получил от простой старушки, как будто растопило людские сердца. Многие прослезились от умиления, другие маскировали подступившие слезы кашлем.
Кристо с улыбкой посмотрел на Деми. Она поняла, что он не играет, стремясь завоевать симпатии народа: улыбка предназначалась лично ей. Он умел держать в узде свои эмоции, не любил притворяться, был готов на риск ради победы. «Завоевать его любовь будет непросто, — с грустью подумала девушка. — Может быть, невозможно».
— Последние несколько месяцев стали тяжелым испытанием для дома Станракисов, — сказал он громко и отчетливо. — Смерть моего отца и болезнь брата — большой удар для страны. Все мы должны проявить стойкость и солидарность. Граждане Ангиры, я благодарю вас за поддержку.
Со всех сторон слышались возгласы одобрения и хорошие пожелания. Деми почувствовала, как напряжение покидает Кристо. Ее сердце наполнилось гордостью за мужество, с которым он вышел к своему народу. Это был настоящий прорыв — ведь на родине о нем судили только по его сомнительной, созданной газетчиками репутации.
— Ты был прекрасен, — не удержалась она.
Кристо взглянул на нее, и у Деми перехватило дыхание.
— Нет, это ты прекрасна. — Прежде чем она опомнилась, он снова обратился к народу: — Прошу всех присоединиться к нам на поминальном обеде в честь моего отца.
Они покинули кладбище и направились во дворец, который Деметрия скоро станет называть домом. Но чувствовать себя как дома она будет только при одном условии: если Кристо впустит ее в свое сердце.
Кристо улыбался, слушая доносившуюся из дворца греческую музыку. Никогда на его веку лужайка перед дворцом не превращалась в площадку для народного гулянья. Отец, наверное, переворачивался в гробу, что тоже неплохо.
Его семья всегда правила жесткой рукой, но это не обязывает его игнорировать веления времени. Ему совсем не безразлично, на чьей стороне народ: рассчитывать ли на поддержку или ждать удара в спину.
— Не верю глазам, — изумилась Деметрия, когда он подвел ее к столу, накрытому в стороне для них, их советников и важных гостей. — Чья идея?
— Моя. Помню, отец говорил, что смерть надо отмечать застольем. — Кристо оглядел столы, ломившиеся от угощения. — Думаю, он бы одобрил.
Одобрил бы покойник самоуправство сына или нет, уже не имело значения, потому что народ по достоинству оценил широкий жест короля. Это был смелый, но оправданный шаг, хотя советники и юристы сомневались в успехе.
Кристо надеялся завоевать симпатии людей или хотя бы привлечь их внимание — в этом помощь Деметрии была неоценима. Она очаровала всех так же быстро, как и его, а что более важно, вернула себе прежнее уважение и любовь.
Толпа перед дворцом становилась все более шумной и оживленной. Танцуя с Деметрией быстрый танец в кругу местных жителей, Кристо поймал предупреждающий взгляд Вазоса и понял, что их время закончилось. Оставаться среди гуляющих горожан дольше телохранитель считал небезопасным.
— Нам пора прощаться, — сказал он, когда танец закончился. — Пойдем.
Она на секунду замешкалась. В ее глазах он прочитал грусть: вряд ли ей еще доведется так свободно общаться с обычными людьми. Через несколько дней она станет членом королевской семьи.
— Жаль, что все закончилось, — заметила она.
— Они будут гулять до ночи, — сказал Кристо, проводя тыльной стороной ладони по ее шее. — А мы, если не возражаешь, продолжим наш праздник тет-а-тет.
На разгоряченном от танца лице девушки снова появилась улыбка, глаза засияли.
— Буду рада, если так.
Оказавшись вдали от посторонних глаз, в стенах дворца, они замерли в долгом, страстном поцелуе, воспламенившем кровь. Кристо хотел проводить невесту в свою комнату, но ее оказалась ближе. Едва закрыв за собой дверь, они с Деметрией упали друг другу в объятия, сгорая от нетерпения заняться любовью.
Много позже, когда Деми отдыхала, тесно прижавшись к нему, Кристо попытался восстановить в памяти события дня. Впервые со дня коронации он чувствовал, что держит ситуацию под контролем.
Получается, с Деметрией он мог позволить себе расслабиться, почувствовать себя… счастливым?
Трудно поверить, но ему было хорошо рядом с ней, и не только в постели. Сегодня днем в толпе людей ее присутствие творило чудеса, а ночью…
Ночью, после любви, он планировал разбудить ее поцелуями и пригласить на интимный ужин.
Трель мобильного телефона нарушила тишину сгущавшихся сумерек. Тихо чертыхаясь, Кристо выудил аппарат из беспорядочно сброшенной на пол одежды. Номер на дисплее заставил его похолодеть — звонок от младшего брата.
— Слушаю.
— Грегор при смерти, — сказал Микаэль. — Врачи больше ничего не могут сделать.