class="p1">О да-а-а, всем бы такую «тихоню».
Знал бы ты, Иранор, как эта «тихоня» умеет зажигать и как искусно она сводит с ума, если захочет… А она очень хотела, судя по нашей жаркой встрече год назад на балу-маскараде в Рауф-Пуле.
Хотел бы я гордо сказать «это я ее соблазнил, она не смогла передо мной устоять!», но нет, всё было иначе. Соблазнили меня, и устоять не смог я. А как можно устоять перед красивой и уверенной в себе девушкой, которая явно наметила тебя в качестве своей жертвы?
…мы столкнулись с ней в день летнего солнцестояния. В этот день каждый год по всему Форланду проходят традиционные летние ярмарки и красочные городские гуляния с песнями и плясками, на которых особенно любит шуметь детвора. Но меня, конечно, интересовала не детвора, а «взрослая» часть этого праздничного дня.
Традиционный летний бал-маскарад в Рауф-Пуле был, наверное, самой популярной молодёжной тусовкой во всем Форланде. Ритмичная клубная музыка, танцы до утра, интересная разношёрстная публика. Но самое главное — анонимность.
Клуб имел свою традиционную фишечку: вход был разрешен строго в какой-нибудь маске, которые раздавали всем на входе. Выбор был огромный, на любой вкус и цвет. Маски небольшие, скрывающие лишь верхнюю часть лица. Но фишка заключалась в особых чарах, наложенных на маски для всех девушек, — чарах, которые полностью скрывали личность от внимания всех посторонних. То есть смотришь ты на девушку в такой маске — видишь ее настоящую внешность, слышишь ее настоящий голос… А узнать ее не можешь. Даже если при этом хорошо знаешь человека. И запомнить ее ауру не можешь — чары анонимности на маске скрывали ауру девушки и не давали сосредоточиться на попытке просканировать ее.
Возможно, при желании можно было как-то обмануть эти чары, но зачем? Смысл как раз и был в том, что под маской мог скрываться кто угодно, и никто тебя потом не запомнит, не припомнит твоих выходок, не пристыдит. Твори что хочешь, отрывайся на полную катушку, живи полной жизнью здесь и сейчас, позволь себе всё и не думай о последствиях — как-то так звучал бы слоган этой масштабной вечеринки, если бы таковой имелся. Наверное, поэтому клуб и был так популярен среди молодежи, которой всегда не хватает новых острых ощущений. Особенно он был популярен среди отпрысков государственных чиновников и различных известных деятелей, чьим детям на публике было необходимо по статусу быть чинными и приличными, а буйная кровь притом требовала выплеска адреналина.
У Рауф-Пула было строгое правило: все, что происходит в рамках клуба, за его рамки не выходит. Отличное место, как раз в моем духе. Сколько я там знойных красоток подцепил, м-м-м. С ними было приятно проводить время на взаимных необременительных условиях, а потом расходиться по своим делам и навсегда забывать друг о друге.
Но только одна знойная красотка сломала все мои шаблоны и въелась в подкорку.
…Лори сама меня нашла на танцполе. Она так и сказала.
* * *
— Я тебя весь день ищу, а ты не торопишься мне на встречу, — услышал я тогда за спиной приятный женский голос.
Некто ни с того ни с сего обнял меня со спины, пока я потягивал имбирный коктейль за барной стойкой, и царапнул ноготками по моей груди, недвусмысленно расстегнув мне верхнюю пуговицу рубашки.
Вау, вот это напор и скорость! Обычно я первый «нападаю» на девушку. Это кто ж там такой смелый?
Я обернулся, заинтересованно уставившись на фигуристую девушку в красивом блестящем платье. Черном и таком коротком, что взгляд сам собой падал на длинные стройные ноги на высоких каблуках.
— Чтобы торопиться на встречу, нужно для начала знать, что она тебе назначена, а вы мне об этом только сейчас сообщили, — с улыбкой я ответил, оценивающим взглядом окидывая с головы до ног жгучую брюнетку. — Но правильно сделали, что сообщили, а то было бы досадно с вами разминуться. Как вас зовут, красавица?
— Сова, — ухмыльнулась девушка, поправив маску, имитирующую глаза совы. — Сегодня я буду твоей совой, — уверенно заявила она.
— Что ж, тогда я сегодня буду твоим кроликом, раз ты меня поймала, — улыбнулся я.
На мне как раз была маска «кролика». Плейбоевского такого кролика, чье изображение обычно присутствует на эмблемах некоторых магазинов для взрослых.
Сова рассмеялась и потянула меня за руку, уводя в центр танцпола…
* * *
Она танцевала богично. Двигалась так легко и изящно, так грациозно, что невольно привлекала к себе внимание всех мужчин, находящихся поблизости. Те разве что слюни не пускали и с досадой поглядывали на меня как на преграду к прекрасной даме. Я не мог не замечать этого, а потому, вволю натанцевавшись, увел Лори в гостиничный номер этажом выше… Или она меня увела? А вот не помню. Кажется, мы «увелись» вместе, то и дело останавливаясь в коридорах для жарких поцелуев. А в номере набросились друг на друга с такой жадностью, что процесс избавления от одежды занял рекордно маленькое количество времени.
Это была безумно отвязная, фееричная и о-о-очень запоминающаяся ночь в моей жизни.
Я был очарован этой Совой. Ее дерзостью и наглостью, ее языком тела, ее открытостью, страстью и нежностью одновременно. У меня было по жизни много девушек, но такой дивный коктейль попался впервые в жизни. Попался и срубил наповал.
Мы так увлеклись друг другом, что напрочь забыли про то, что у «маски анонимности» был свой срок, и чары держались лишь несколько часов. Вернее, это Лори забыла. Я-то прекрасно это помнил и ждал, когда чары спадут, и я смогу запомнить ауру понравившейся девушки, чтобы она уж точно никуда от меня не делась. Я был очарован и желал продолжить тесное общение с ней за пределами клуба. А для этого мне нужно было узнать, кто она вообще такая, потому что Сова категорично отказывалась давать даже намеки на свою персону. И встречаться позже тоже отказывалась, говорила, что «у нас есть только эта ночь, так постарайся сделать всё, чтобы мы ее запомнили». Голос у нее при этом был какой-то грустный, и я не стал продолжать напирать.
Я-то, конечно, постарался, вот только меня совершенно не устраивала всего одна ночь, даже такая сумасшедше яркая. Я был твердо намерен всё-таки вывести Сову на чистую воду, и даже если она так и не скажет мне свое настоящее имя, и не скажет, где ее найти, то я сам потом найду ее — по отпечатку ауры, по энергетическим всплескам. Мне бы это не составило никакого труда.
Чары анонимной личности иссякли в тот момент, когда я жадно разглядывал тело Совы, ее приоткрытые губы, а потому четко уловил тот момент, когда морок анонимности спал. Морок спал, а