Читать интересную книгу Пикник на Млечном пути - Ольга Володарская

Отец сразу напрягся. Выпрямил спину, хотя до этого сидел вальяжно, опершись локтем на стол, положил сигару в пепельницу, сложил руки перед собой и кисти сцепил в кулак.

Плохо дело, понял Ренат. Сейчас скажет что-то, что сыну не понравится. Потому что хорошие новости он сообщал в расслабленной позе.

– Вчера я составил завещание, – проговорил отец.

– И?

– Тебя в него не включил.

– А маму?

– Естественно, тоже. Она моя бывшая жена, и я позаботился о ней, когда разводился.

– Оставил хату и разрешил забрать какую-то мазню?

– Эта мазня, как ты выразился, стоит десятки тысяч евро. Хата сотни. Как и твоя. Вы получили элитное жилье с обстановкой, машины, я не заблокировал ваши карты, и вы еще какое-то время могли пользоваться моими деньгами. Считаю, что я поступил справедливо со своей бывшей женой и сыном.

– Тоже бывшим? – Ренат пока сдерживал ярость, но она рвалась наружу, и получилось, что эту фразу он прорычал.

– Я отучил тебя в престижном вузе, отмазал от армии, – продолжал отец, лишь чуть повысив голос. – Тянул тебя до двадцати трех лет, обеспечивая всем. Я выполнил свой отцовский долг перед тобой.

– Ты мне одно скажи, кому ты все завещал? Неужто этой шлюхе?

– Не смей называть…

– Вещи своими именами? – не дал ему договорить Ренат. – Так баба, которая трахается за деньги перед камерой, и есть шлюха!

Отец вскочил и грохнул кулаками об стол.

– Ты ничего о ней не знаешь!

– Вот тут ты ошибаешься, я знаю о ней почти ВСЕ! В отличие от тебя. Меня-то Леська сказками «Тысяча и одна ночь» не пичкала…

– Все, уходи! – отец указал на дверь. – Зря я тебя позвал.

– Как зря? Ты харкнул мне в душу. Отомстил за то, что я был до тебя… в ней?

– Какой же ты идиот, – покачал головой отец. – Думаешь, я поэтому не включил тебя в завещание?

– А разве нет?

Батя выдохнул, чтобы успокоиться. Решил довести разговор до конца:

– Леся ждет ребенка. У нас появится сын через четыре месяца. А еще мы дочку планируем. Я очень надеюсь прожить долго, но чудес не бывает. Мне пятьдесят пять, и я не самый здоровый в мире человек, у меня, как ты знаешь, пошаливает сердечко. Но в нем еще много нерастраченной любви, поэтому я безумно рад, что у меня появится еще ребенок.

– Сэкономил на нас с мамой, понятно. И я сейчас не о деньгах, а о любви.

Отец хотел возразить, но Ренат отмахнулся от него и встал.

– Ладно, пошел я. Из твоего кабинета и из твоей жизни, коль в ней мне не осталось места.

– Я так не говорил. Это ты все переиначил. Я хотел бы общаться с тобой. А главное, хотел, чтобы ты понял меня. Поэтому раскрыл карты перед тобой. Из уважения, между прочим. Я реально считаю тебя сильным парнем. И знаю, у тебя все получится. Если хочешь, помогу, пристрою на хорошее место.

– Спасибо, обойдусь.

Ренат развернулся и зашагал к двери.

Вот и все!

Обидно? Да. И страшно. Но не столько за себя, сколько за маму. Как она переживет то, что ее ребенка оставили за бортом, а другого, еще не рожденного, от разлучницы, шлюхи, осыпали милостями. И, если точнее, не его по факту, а ее, разлучницу, шлюху. Если с отцом что-то случится в ближайшие месяцы (не дай бог, конечно!), загребет бывшая порноактриска многомиллионное состояние.

«Не скажу маме», – решил Ренат. И покинул отцовский кабинет.

Глава 14

«Фа»

С ведром и шваброй она прошла к кабинету Доры. На двери желтая опечатывающая лента. «Надорвана», – отметила Фаина и взялась за дверную ручку, но услышала за спиной:

– Не ходи туда.

Фая обернулась.

На пороге приемной стоял Ренат. Выглядел он паршиво. Лицо серое, рубашка мятая, волосы в беспорядке, тогда как обычно он являлся в клуб с идеальной укладкой. Такое ощущение, что пил, не просыхая, но запаха перегара девушка не уловила.

– Ты откуда такой, Ренатик? – спросила Фаина. Хотела сказать «потрепанный», но смягчила: – Взмыленный?

– Из метро, – прорычал он. – Там давка невероятная – на площади какое-то гуляние массовое, вот масса и едет на праздник.

– А с лицом что?

– А что с ним? – обеспокоился Ренат.

– Да какое-то помятое.

– Не спал почти. И башка болит. Да еще стрессы тут один за одним… – Он в сердцах махнул рукой. – Не ходи в кабинет, менты… ой, полицейские, то есть, не велели.

– Они и клуб открывать для посещения не велели. Но как скажешь, я могу там и не убираться. А ты тоже сегодня работать намерен?

– Я личный помощник госпожи Эленберг. Она мертва, так что… – Он потер воспаленные глаза. – Я за барахлом своим приехал, не думал, что тут такое столпотворение.

– Оставайся. Вечером официантов хватать не будет. «Терракотовый» зал открыли.

Лицо Рената сразу оживилось.

– Ой, ну тогда я остаюсь. Только хочу работать именно в нем.

– Я не очень понимаю, почему тут все питают слабость к этому безвкусному помещению.

– Потому что он как форт-нокс. Был, по крайней мере. Чтобы туда попасть, требовалось личное разрешение президента, то есть Доры Эдуардовны.

– Она там трупы убиенных врагов прятала, что ли?

– Нет, она превращала их в котов, – рассмеялся Ренат. Настроение у него резко повысилось. – Помнишь декор зала?

Фая скупо улыбнулась.

– Ты не оставишь меня сейчас? – попросил он. – Мне себя в порядок привести надо, а то я и вправду выгляжу ужасно.

– Да, конечно, я пошла. Увидимся.

И, помахав ему ручкой, Фаина покинула приемную. Досада, охватившая ее, когда Ренат помешал войти в кабинет Доры, отступила. Ничего, она вернется позже, когда клуб забьется посетителями, и до нее, Фаи, не будет никому дела.

Вчера она вынесла в ведре с мокрой тряпкой ТО, что прислала Доре. И уничтожила. Но совсем забыла о коробочке. Наверняка, она в урне под столом. Внутри нее могли остаться отпечатки Фаи. Вдруг полицейские надумают снять их. А с другой стороны, их появление всегда можно объяснить. Ведь Фая уборщица. Скажет, что увидела коробку на полу, решила, что Дора Эдуардовна ее мимо урны бросила, и подняла.

В общем, ничего страшного нет в том, что она в кабинет не попала. И все же надо постараться вернуться туда.

…Фаина не обманула Рената, когда сказала, что устроилась в «Млечный Путь» через биржу. Она трудилась на одной из частных бирж по подбору персонала и очень неплохо зарабатывала, но, когда разбирала новые заявки, наткнулась на ту, что прислали из «Млечного Пути». Клубу требовались бармен, охранник и уборщица. Фаина несколько минут смотрела на заявку, раздумывала. Потом встала из-за стола и пошла писать заявление об уходе. Она решила устроиться в «Млечный Путь» уборщицей…

А все потому, что хотела отомстить Доре Эдуардовне Эленберг! Желала ей зла.

Еще год назад, или, если точнее, год и два месяца, Фаина не знала о существовании этой женщины. И никого не проклинала, даже мать, от которой видела только плохое. Фая не любила ее в ответ, порою ненавидела, но никогда не вопила мысленно, глядя на нее: «Чтоб ты сдохла и горела в аду!» Как будто знала, что есть уже человек, «достойный» ее проклятия.

Фая прекрасно помнила тот день, когда ей открылось это.

…Она давно мечтала уйти от матери. Хоть куда! Согласилась бы на коммуналку, общагу, на любое отдельное жилье, но возможности снять хотя бы комнатку у Фаины не было. До тех пор пока не устроилась на приличную работу. Сразу после школы она поступила в институт, но на заочное, чтобы иметь возможность зарабатывать. Все деньги откладывала. Те, что не отбирала мать, конечно. За год скопила сумму настолько ничтожную, что на нее даже сарай не снимешь, а все арендаторы требовали за три месяца вперед, а кто и за полгода. Но когда Фаину взяли на постоянную работу, все изменилось. Девушка за полгода скопила достаточно денег, чтобы снять отдельную жилплощадь. Но Фая знала, что мать ее не отпустит. Она была ей нужна. Для многого! На Фаине держался порядок в доме, это раз. Идеальный, что характерно. Два, она вносила денежную лепту в так называемый семейный бюджет. Основную часть зарплаты Фаина оставляла на карте, а что-то приносила домой в наличке. Как она говорила, на хозяйство. Мать забирала все до копейки и на что тратила, неизвестно. Возможно, сжигала. Или подтирала ими задницу, потому что оказалось, что она даже коммуналку не платила. И в-третьих, мать всегда имела под рукой объект для третирования. Это, пожалуй, было самым главным. Поэтому Фая собиралась не съезжать, а бежать, прихватив самое необходимое: документы, одежду, пусть и не всю, книги да любимый цветок, у которого даже имя имелось – Антонио. По прикидкам Фаи, эти вещи могли уместиться в две объемные сумки. Третьей она себе позволить не могла. За ней пришлось бы возвращаться, а это могло бы сорвать операцию «побег».

Жилье для себя Фая выбирала довольно долго – полтора месяца. А все потому, что за ту сумму, которую она готова была выложить, сдавались ужасные хибары в клоповниках, где обитали одни алкаши. Фаине сначала казалось, что она готова хоть куда вселиться, лишь бы с матерью под одной крышей не находиться, но когда дошло до дела… Из одного дурдома в другой попадать не хотелось! Она работающая студентка, ей покой нужен. И чистота, хотя бы относительная. Грязь вызывала у нее омерзение. Но Фае повезло! Она нашла то, что искала. Комнату в своей двушке сдавала очень милая женщина, которая, как правило, обитала у дочери и нянчилась там с внуками. Это, считай, в распоряжении Фаи оказывалась целая квартира, чистенькая, уютная. В ней жил кот. Невероятно красивый, хоть и беспородный, и хозяйка решила сдать комнату по смехотворной цене, чтобы в ее отсутствие кто-то за животным приглядывал. Познакомившись с женщиной, ее питомцем и квартирой, Фая чуть с ума от радости не сошла. Неужели скоро кончатся ее мучения? Она будет жить спокойно и иметь домашнее животное. Кто бы знал, как она мечтала о питомце. Особенно о коте. Но согласна была и на хомяка, и на попугайчика. Но мать запрещала кого-то заводить. Щенка, что Фая подобрала у подъезда, выкинула в окно. Ящерку, которая жила в коробке и никому не мешала, смыла в унитаз. Хорошо хоть цветок не трогала.