— В зависимости от того кто? — попробовал я уточнить несколько секунд спустя.
Она покачала головой.
— В зависимости от настроения, Денни. Девушка должна иметь для этого определенное настроение, но я думаю, вы это хорошо знаете.
Итак, для меня открылась интересная и неисследованная область, и я уже готов был играть роль исследователя под этим углом зрения, как внезапно появилась Эприл, и она показалась мне такой же желанной, как чиновник из налогового управления.
На ее нежных щечках было немного больше румянца, чем всегда, да и дышала она учащеннее, чем обычно.
— Клянусь, что согну в бараний рог это шестирукое чудовище! — вырвалось у нее. — Что с ним, собственно, происходит?
— Он считает, что все это у него из-за музыки. — Эллен хихикнула. — Как насчет того, чтобы выпить?
Эприл энергично покачала головой.
— Спасибо, я не пью.
Брюнетка посмотрела на нее широко раскрытыми удивленными глазами.
— Это уже второе, чего вы не делаете, — констатировала она.
Эприл помешали ответить тяжелые шаги, которые прозвучали на палубе. Двери рубки резко распахнулись, и вошли два типа, которые относились к Бахиа-Мар не больше, чем я к годичному собранию общества изобразительных искусств.
Один казался таким же массивным и солидным, как форт Нокс. Другой был маленького роста и кривоногий, как бывший жокей, которого уволили из-за того, что лошади отказались иметь с ним дело. Они остановились и молча стояли так долго, что я даже спросил себя: не начнут ли они бросать в нас земляные орехи.
— Если вы ищете помойное ведро, — сказал я им, — то его уже вынесли. — А самый короткий путь с яхты — через перила.
Высокий внимательно посмотрел на меня и незаметно сделал разминочные упражнения.
— В голове — солома, — наконец поставил он тихим угрожающим голосом свой диагноз.
— Птичка певчая, — вторило ему резким голосом карманное издание человека.
— Парень, которому совершенно безразлично, останутся ли у него зубы или нет, — сказал мускулистый, не спуская с меня глаз.
— Послушайте, вы, Пат и Паташонок, — вмешалась Эллен, — что вы, собственно, хотите? Что-нибудь определенное? Или просто из любопытства кочуете по стране?
Форт Нокс уважительно склонил голову набок.
— Какие округлости! — вымолвил он. — И она еще может разговаривать.
— Леди тебя кое о чем спросила, и ты должен ответить, — пропищал экс-жокей. — Так скажи же хоть что-нибудь, чурбан!
— Угу! — По великану было видно, что он напрягает свой мозг. — Мы разыскиваем одного лентяя по имени Вулрих. Это ему принадлежит яхта, не так ли?
— Ему, — ответила Эллен. — Но сейчас его здесь нет. Он где-то на суше, и я не знаю, когда он вернется.
Форт Нокс наморщил лоб и принял великое решение.
— Мы его подождем, — просто сказал он.
— И выпьем по рюмочке, — добавил его кривоногий спутник. — Вы как раз этим и занимались, да?
Черт возьми, это была не моя яхта, и, возможно, оба парня были друзьями Вулриха или — что более вероятно — продавцами яхт, которые хотели отобрать у него судно, потому что он не заплатил очередные взносы. Меня это во всяком случае не касалось, так как я приехал, чтобы вытащить отсюда Глорию.
Музыка доносилась до моих ушей, и она становилась тем громче, чем дольше я прислушивался. Одинокие звуки трубы, исполняющей блюз, становились все мощнее, пока сама труба не появилась в рубке, таща за собой трубача.
Мускат Муллинс тщательно закрыл за собой дверь и оторвал трубу от губ. После этого он в изнеможении закрыл глаза.
— Я постепенно растворяюсь, — заявил он замогильным голосом. — Понятно? Я чувствую, что мне необходимо срочно выпить.
— Я приготовлю тебе напиток, — покорно сказала Эллен. — Или, быть может, лучше тебе дать сразу всю бутылку?
— Дайте ему рюмку, леди, — поспешно вставил экс-жокей. — Не забывайте, что здесь еще есть люди, испытывающие жажду.
Мускат покачнулся, ударившись о двери. Его густые черные волосы упали ему на лоб и закрыли один глаз. Под глазами у него были большие синие круги, а его кожа на скулах была так натянута, что выглядела как старый пергамент. Вообще, у него был такой вид, будто он вот-вот отдаст концы.
Эллен раздала напитки. Мускат выпил свой одним глотком и, не раздумывая, протянул рюмку, чтобы ее вновь наполнили. Когда она наполнила ее до краев чистым бурбоном, к ней протянулись еще две руки с пустыми рюмками.
После второй рюмки трубач уже смог открыть глаза и обозреть тех, кто пил вместе с ним.
— Представь меня, куколка, — еле ворочая языком, сказал он Эллен.
— С Эприл Мауэр ты уже, так сказать, знаком, — серьезно начала Эллен, и лишь какое-то подобие улыбки заиграло на ее устах.
— Если «так сказать», то мы вовсе не знакомились, — холодно отпарировала Эприл. — Да я и не собираюсь этого делать.
— Лицо кажется мне знакомым, — заметил Мускат, но смотрел куда угодно, только не на лицо Эприл. — Ты та, которая выскользнула из моих рук, — добавил он.
— А это Денни Бойд со студии Глории, — продолжала Эллен.
— Вот этот? — Мускат одним движением своей трубы как бы смыл мое существование. — Этого выброшенного из стада кастрированного легавого я и знать не хочу, — тактично добавил он.
— А эти два джентльмена, — быстро сказала Эллен и показала на них, — пришли сюда, чтобы вырыть могилу, но так и застряли здесь.
Высокий кашлянул.
— Меня зовут Мэрфи, — выдавил он, — но они называют меня Кусок Мяса. — Словно играючи, он толкнул кривоногого, который стоял рядом с ним, немного в стороне, так что тот ударился об окно рубки. — А это — Фингерс Меллой. Нам надо поговорить по делу с этим Вулрихом.
Кусок Мяса — это было точное определение для этой мускулистой гориллы, но Фингерс[1]? Он не давал мне покоя.
— Как он получил имя Пальцы? — спросил я.
Малыш вытащил из кармана брюк кошелек и сунул его Мускату под нос.
— Вы уже его видели? — спросил он своим детским голоском.
Муллинсу в его состоянии стоило большого труда сконцетрироваться на предмете, но через какое-то время ему это все же удалось.
— Черт возьми, — фыркнул он, — да ведь это мой проклятый кошелек!
— Правильно, — заметил Меллой и ухмыльнулся. — Теперь вы знаете, почему меня так зовут?
— Вам надо выпить еще. Денни, — сладким голосом сказала Эллен, — сегодня, кажется, не лучший ваш день.
В течение последующего часа я выпил еще целое озеро, другие, за исключением Эприл Мауэр, следовали моему примеру. Потом Мускат снова начал импровизировать на своей трубе. Сперва мелодии казались мне знакомыми, но потом он перешел на свои собственные, и я уже больше не мог разобраться в его импровизациях. Но кого это, собственно, занимало, пока он играл? В перерывах он тоже пил, и кто смотрел на него при этом, мог заключить, что он празднует свое воскрешение из мертвых.
Никто не обратил внимания на вновь прибывшего, пока дверь рубки с треском не захлопнулась на замок. Но тогда внезапно стало тихо, и все, даже Мускат, уставились на него.
Это был высокий, атлетически сложенный человек лет сорока пяти, с ухоженными усами и аурой авторитетности, которую распространяют вокруг себя миллионеры второго поколения и старшие официанты. На нем был прекрасного покроя серый костюм и гармонировавшая с ним серая шляпа. Пока он так стоял, в нем чувствовался класс, настоящий класс, как у человека, который перестал покупать «роллс-ройсы», с тех пор как фирма начала их рекламировать.
— Добрый вечер, — вежливо сказал он. — Я ищу мистера Вулриха. Точнее говоря, Эдварда Вулриха II.
— Его сейчас здесь нет, — ответил Мэрфи по прозвищу Кусок Мяса. — Но его виски еще не кончилось. Выпей рюмочку.
— Благодарю. — Его речь, чувствовалось, была речью культурного человека, но что-то в нем, чего я не мог определить, меня настораживало.
— А я как раз та девушка, которая приготовит вам выпивку, — с энтузиазмом сказала Эллен Фицрой. — В моем списке мужчин, составленном на эту неделю, вы сразу заняли первое место. Вы просто неотразимы.
— Благодарю, — ответил тот серьезно. — Я бы предпочел «Олд Фашионед». — Он пристально посмотрел на нее. — А вы наверняка Эллен Фицрой, которая поет в «Самба-клубе».
— О, значит, вы один из моих почитателей! — Она бросила на него пламенный взгляд и одновременно глубоко вздохнула. На какое-то время у меня появилась надежда, что ее бюстгальтер и бикини не выдержат давления и лопнут, так что она предстанет перед ним в своем первозданном виде, но они, к сожалению, выдержали, черт бы их побрал.
Эллен приготовила напиток, который он просил, и протянула ему рюмку. По ней было видно, что этот парень был мечтой ее бессонных ночей. Во всяком случае, так казалось.