— Здравствуй, — произнесла автоматон.
Владимир только кивнул.
— Я напомнила тебе знакомую? — мягко улыбнулась она ему и ее улыбка также быстро пропала, как и появилась.
— Да, — наклонил голову Владимир, не решаясь посмотреть ей прямо в глаза.
— Не надо стесняться или бояться меня, — промолвила автоматон, подходя к нему. — К сожалению, меня зовут не Даша, но ты можешь звать меня… Вера.
Взяв его за руку, Вера повела его за собой по улице.
— Мы давно не видели здесь человека, кроме тех, кто обитает внизу.
— Кто они? — спросил Владимир.
Не ответив, Вера уводила его все дальше в середину города.
Мягко освободив руку, он остановился.
Автоматон молча развернулась к нему, ожидая его дальнейших действий.
— У вас есть еда? Вода? — спросил он.
Вера покачала головой, эмоция сожаления отобразилась на ее лице:
— Нет, прости, — подойдя к нему вплотную, она положила ладонь ему на плечо. — Именно поэтому ты не можешь здесь остаться.
— Старый автоматон, встретившийся мне внизу, сказал, что это есть путь наверх, — с надеждой посмотрел Владимир в глаза Веры.
— Он ошибся, — автоматон изобразил грустную улыбку. — Он видимо был очень старый…
— Да, но не настолько старый как вы, — невольно вырвалось признание из уст Владимира.
Вера просто улыбнулась:
— Мы следим за собой. Из каждого десятка сброшенного вниз, получается один целый автоматон. К сожалению, нам приходится избавляться от старых машин по причине износа их мозга, — снова взяв Владимира за руку, она повела его дальше по улице.
— Ты теплая, — неожиданно для самого себя признался он.
Повернувшись к нему на мгновение, Вера обозначила улыбку.
Дальше он шел молча, пока они не вышли на площадь этого городка.
В центре площади, посреди небольшого круга из камней, высилось самое настоящее дерево, укрывающее своей густой кроной большое пространство вокруг себя, по которому летали мерно мигающие синим цветом светлячки. На мгновение Владимир хотел возмутиться, тем что Вера обманула его, но потом он понял, что дерево не настоящее. Это был металл. Все, от ствола, до листьев, было выполнено из тонко обработанного и окрашенного металла.
— Красиво? — спросила его Вера, когда он ошарашено замер, пораженный неожиданным осознанием увиденного.
Боев сумел только кивнуть, почувствовав, как предательски перехватило горло.
Подойдя к стволу, Вера протянула руку и на кончик ее пальца тут же уселся светлячок, как совсем недавно было с Катей, когда они заночевали в старой башне.
Вернувшись снова к Владимиру, она дала ему возможность ближе разглядеть светлячка.
Это тоже было механизмом, искусно выполненным, но всего лишь машиной.
— Ты не думал о том, что большая часть людей тоже механизмы?
— Про что ты говоришь? — через силу сказал Владимир, наблюдая как механический светлячок ползет по ее пальцам, словно живой.
— О порядке, — отвела взгляд Вера от своей руки. — Порядок есть величайшее благо всего человечества, но почему вы так любите войны и революции?
— Потому что люди глупы, — он озвучил первое что пришло ему на ум.
— Нет, — точно также как Катя в башне, Вера повернула ладонь, позволяя светлячку переползти на другую сторону. — Потому что только так люди развиваются, а порядок для вас означает стагнацию, застой, неизбежно ведущий к смерти. Даже мы, мертвые механизмы, вынуждены раз в сутки ходить и делать зарядку, чтобы смазка не ссохлась в наших шарнирах и не застыла, навсегда обездвижив.
— Что так, что так, — невольно скривился Владимир, вспомнив свое прошлое, — выход один — смерть. Как по мне, то лучше умереть в покое, чем в вечной борьбе.
— Ты изменишься, когда в тебе утихнет старая боль.
Не зная, что ответить, Владимир просто стоял рядом с девушкой, забавляющейся с механической игрушкой, так искусно копирующее живое насекомое.
Пару раз он намеревался ей возразить и сам же себя одергивал.
Ничего не поменяется от его спора.
Кроме того, все его аргументы возникали только из чувства противоречия и он сам, лучше кто бы то ни было, понимал это. Поэтому любой спор с самого начала был бы им проигран, даже найди он нужные слова, но слов сейчас просто не существовало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Оглядевшись по сторонам, он увидел, как двери домов раскрываются и оттуда выходят автоматоны, населяющие этот странный город. Собираясь вместе, они группами шли мимо них вниз по улице.
— Куда они направляются?
— Мы уходим, — просто ответила Вера, отпустив светляка в свободной полет, но тот вернулся к металлическому дереву, снова мигнув синим огоньком.
— Почему? — Владимир все-таки задал вопрос, ответ на который ему уже был известен.
Вера посмотрела ему прямо в глаза и серьезно ответила, но только не на заданный вопрос:
— Если смерть неизбежна, то какой смысл ее страшиться? Не лучше ли самому выбрать каким образом ты уйдешь и как ты уйдешь? Теперь прощай, человек, — развернувшись, она влилась в общий поток уходящих автоматонов.
Через полчаса улицы опустели и Боев остался один в этом непонятном городе.
Проводив взглядом последнего из уходящих автоматонов, Владимир сел под искусственным деревом с механическими светлячками.
Надо было продумать путь возвращения назад.
Конечно, Владимир понимал, что ему не дадут спуска, как только он покажется на базе захватчиков.
Кроме того, что он до сих пор так и не выяснил их мотивы, Боев не знал даже кого именно они представляют. А то, что они кого-то представляют не было сомнений. Ведь даже авторитеты Нижнего города ходили под опричниками. Значит, и у этих товарищей тоже был руководящий центр, который управлял их действиями.
Поэтому он рисковал, спускаясь к ним.
— Привет, — негромко окликнул Владимир охранника, стоящего возле платформы.
Тот сразу же наставил на него короткий автомат.
— Не стреляй, — рассмеялся Владимир, поднимая руки и выходя на свет. — Видишь, я сдаюсь.
— Что-то ты слишком веселый для того, кто бродил целые сутки по этим пустошам без еды и питья, — выдавил сквозь зубы охранник.
— Так, значит, это место называется Пустошью? — для проформы спросил он.
— Нет, — все также чуть слышно выдавил охранник. — Вперед, иди.
— Иду, иду, — согласился Владимир. — Ты только не нервничай, видишь же, что я сдаюсь.
Встречать их высыпала вся команда захвата.
С едва заметной улыбкой Владимир наблюдал за ними.
Вот и старший, тот самый, который угрожал ему.
— Ты ведь здесь за все отвечаешь? — спросил он его напрямую.
Подождав секунду, тот нехотя кивнул.
— Ты хотел узнать ответы на свои вопросы? — задал Владимир риторический вопрос и продолжил, не дожидаясь ответа. — Так вот, я готов дать тебе ответ, но только тебе, и только тебе одному.
Старший медленно перевел взгляд на охранника, задержавшего Владимира.
— Он чист, — ответил охранник на немой вопрос старшего. — Ни оружия, никаких предметов, совсем ничего.
— Где ты шлялся все это время? — наконец проговорил, как бы про себя, старший.
— Вы в курсе, что вы здесь не одни?
— О чем это он? — повернувшись к главному спросил тяжеловооруженный стрелок.
— Не знаю, — медленно сказал старший. — Но сейчас выясним. Наденьте на него кандалы!
Безропотно Владимир позволил сковать себе руки и ноги. Очевидно, что нападающие уже имели дело с бывшими военными, которые умели не только нажимать на спусковой крючок, а дворяне всегда были военной кастой в лучшем понимании этого слова.
— Итак, что ты хотел нам сказать? — спросил старший, забирая ключ от кандалов.
— Только тебе одному, — снова напомнил ему Владимир.
Неуверенно оглядевшись, старший решил уступить:
— Хорошо, где?
— Пойдем в здание, — предложил Владимир.
Снова оглядевшись, старший видимо решил поломать всю игру пленного, потому что направился к другому входу, не к тому, в который его ввели самый первый раз.