всю жизнь. При этом если человек не успевал отдавать долги, то эту обязанность вполне могли возложить на детей. Женщин могли сдать в бордель, где платили больше, вот только не всегда их выпускали назад, ведь жрицы любви такой же товар, как и все остальное и, если посетитель желал кровавых развлечений, ему всего лишь надо было заплатить больше и оставить залог равный долгу. При этом убийства были строго запрещены, и убийцу ждала незавидная участь.
А вот для тех, кто все же хотел зрелищ, были повсеместные арены. Любой желающий мог выйти на арену и попытаться победить в поединке с таким же энтузиастом. Победитель получал часть денег, что были поставлены на его победу или поражение. Сумма получалась небольшая, если сравнивать со всеми деньгами, но для одного человека – огромная. Зачастую бои оканчивались смертью одного из противников, потому что на арены приходили выяснять отношения аристократы, для которых дуэль до смерти была делом чести, либо же дрались профессиональные бойцы, гладиаторы, которые кровавым зрелищем зарабатывали себе на жизнь. Иногда выпускали животных, которые особой любовью к разумным никогда не страдали.
С другой стороны, Империя очень жестоко разбиралась со всеми крупными бандами. Да, преступность тоже была, все же от тех же карманников никогда не избавиться, но организованной было намного меньше. Насколько я слышал, никто, кроме стражи естественно, не облагал лавочников и ремесленников дополнительным налогом. Также уровень грамотности был много выше, чем в Баронствах, которые стали единым государством только лет тридцать назад. Все же наличие гимназий, где обучали письму и счету, давало свои преимущества. И обучиться мог любой желающий, за небольшую плату конечно, но при этом она была подъемной. В тех же Баронствах читать и писать, кроме знати, могли только часть горожан и старосты деревень, да и то не все.
Также дела обстояли и с рунами. Империя вообще считалась их родиной. Рунисты Шиния славились на весь континент как непревзойденные мастера. Именно им принадлежит наибольшее количество разработанных цепей. В Баронствах с этим было туго, и отправить учиться в Империю на руниста было по-настоящему почетно, а еще очень дорого. Туда обычно отправляли самых сообразительных из Гильдий, и те потом, по возвращению, еще очень долго отдавали долг. Если же кто-то из состоятельных граждан умудрялся получить возможность обучаться там, либо же отправить кого-то своего, то по возвращению назад человек легко находил себе место в мастерских.
Что забавно, при столь значимых различиях между странами, их военная мощь была равной. Все же постоянные междоусобицы между баронами отлично закаляли солдат. А если добавить к этому постоянные стычки с горными кланами и троллями, что иногда спускались на равнины с целью грабежа, то становится понятно, почему Империя не смогла ни разу продвинуться вглубь Южных баронств. Хотя, по моему мнению, если Верховный не предпримет чего-то кардинального, то уже через поколение или два имперцам ничего не будет стоит присоединить соседей к себе.
На этом мои размышления были прерваны подошедшим Артуром. Поздоровавшись, он протянул мне тонкую лепешку, в которую были завернуты куски мяса с овощами, у него в руках была такая же. Поев, мы продолжили сидеть и ожидать корабль, что будет проездом в Заречном. Разговор не клеился, и я, и мой напарник были уставшими, все же день на ногах выматывает, каким бы выносливым человеком ты бы ни был.
Еще через полколокола стемнело и наконец-то показался корабль, который должен был нас доставить до столицы Империи. Уже подходя к трапу, с которого спускались пассажиры я почувствовал на себе чей-то взгляд. Кто-то смотрел мне в спину с явно недобрыми намерениями. Осторожно оглянувшись, я встретился глазами с молодым человеком со смутно знакомым лицом. Отвернувшись, я нахмурился, пытаясь вспомнить, где я его видел раньше. Пару ударов сердца я искал в своей памяти этот момент, в то время как глаза блуждали по веренице людей, что сходили с корабля, пока не наткнулись на группу людей с одинаковыми мечами на поясе. Кривыми и подозрительно знакомыми мечами. Вот тут-то я вспомнил его. Парень был долгарцем, которого я вырубил, когда сбегал из таверны сегодня рано утром. А спускались сейчас его товарищи, которых он встречал. Конфликта было не избежать, вот только не будут же они его устраивать у всех на виду?
Я несильно толкнул Артура и, наклонившись, негромко сказал:
– Помнишь я рассказывал про бои? – и, дождавшись кивка, продолжил, – тогда я прикончил одного придурка, но его друзьям это не то чтобы сильно понравилось. После я от них удрал, предварительно дав по морде одному их них. Собственно, он сейчас стоит за нами, – сказал я и, кивнув головой на трап, добавил, – и вон тех ребят он сейчас явно ждет. Будь готов к неожиданностям.
Артур лишь вздохнул, а затем, посмотрев на группу мечников, сказал:
– Видимо, спокойного улететь нам не дадут.
Те, спустившись с корабля, стояли и слушали встречающего их паренька, поглядывая на нас. Мы стояли в очереди на посадку, где каждый поднимался по трапу, подходил к матросу, который записывал в книгу тех, кто внес оплату, и, собственно, эту самую оплату и принимал. В какой-то момент долгарцы развернулись и направились к нам. К сожалению, попасть на корабль мы не успели.
– Ну здравствуй, трус, не хочешь объясниться? – сразу с оскорбления и претензии начал один из них.
Высокий, выше меня, со светло-зелеными глазами, и с богато украшенным мечом он производил впечатление главаря в их группе. Мне до последнего хотелось избежать конфликта, но терпеть их я был не намерен, даже понимая, что это явная провокация.
– Какого Однорукого тебе надо? Катитесь в Бездну, ишак, – ответил ему той же монетой.
– Не произноси имя Его, – сразу зашипел главарь, а затем продолжил, все повышая громкость и явно играя на людей в очереди, – ты не достоин называться воином. Ты убил нашего товарища, бесчестно заколол, а потом трусливо сбежал. Ты оскорбил нас всех и меня лично этим. И за