Как бы ощущая сверхъестественную силу, парализовавшую Пегги, он не спеша поставил стакан на стойку, медленно обернулся и в упор посмотрел на нее. Будто заколдованная, застыв на месте, Пегги молча следила, как он протянул руку и провел по ее щеке дрожащими пальцами, затем вдоль шеи вниз и наконец скользнул по упругой груди.
Порыв голодного желания насквозь пронзил тело Пегги, смущая и пугая. Она почувствовала яростный жар мужского тела, опаливший ей бедра, ноги и поясницу. Ее естество напряглось и замерло в томительном предвкушении.
Тлеющий огонь его глаз разгорался, превращаясь в яркое всепоглощающее пламя, сопротивляться которому было бесполезно. За поясок фартука Диг притянул ее к себе. Со страстным возгласом, словно сдаваясь на милость победителя, Пегги, взмахнув тонкими руками, обвила его шею, зарываясь пальцами в густые жесткие волосы, и с готовностью прильнула податливыми бедрами к его напряженным ногам. Горячие, требовательные губы охватили ее рот, и она ответила с тем же неистовым пылом. Он крепко стискивал ее в объятиях, лаская руками узкую спину, сильнее прижимаясь к ней, и Пегги чувствовала, как тает и растворяется в его теле. Крик, полный упоительной агонии, вырвался из ее уст.
В кухне раздалось яростное шипение воды, выплеснувшейся на раскаленную плиту. А вслед донесся запах пригоревших овощей. Диг отреагировал мгновенно. Отпустив Пегги, он сдвинул с огня подгоревшую кастрюлю и выключил газ.
Ошалевшая Пегги автоматически схватила тряпку и принялась быстро вытирать отвратительную лужу. Нечаянно задев Дига плечом, она виновато отпрянула и покраснела. Тот преспокойно переливал содержимое кастрюли в большую миску.
Почему он делает вид, что ничего не случилось? — думала Пегги. Из-за их любовных объятий чуть не сгорел обед, а он ведет себя как ни в чем не бывало! Она взяла сковороду с морковью и хотела подогреть.
— Ах нет! — вдруг воскликнула она. — Разве можно подать ее на стол! Посмотри! Она подгорела! — чуть не плача, приговаривала Пегги. — Кто ж ее будет есть?
— Никто, конечно, — спокойно согласился Диг, вытирая руки полотенцем. — Придется повторить.
Приказной тон, с которым он произнес фразу, вызвал у Пегги холодное бешенство. Дрожащими руками она поставила морковь обратно на стол.
— Да если бы ты не явился, все было бы в порядке, — ледяным голосом заявила она.
— Вероятно. — Он аккуратно повесил полотенце на крючок.
Его бесстрастное замечание лишь подлило масла в огонь.
— Я не желаю видеть тебя на кухне! И не смей вмешиваться в мою работу! Не подходи ко мне! — И она набросилась на Дига, молотя кулаками по его твердой как камень груди. — Слышишь?! Знать тебя не хочу!
Он схватил ее кисти одной рукой и, внимательно посмотрев прямо в лицо, язвительно произнес:
— Ты лжешь, Пегги Мейсон! — И с усмешкой ущипнув ее за щеку, добавил: — У тебя глаза цвета зеленого мха! — Резко отпустив ее, Диг засунул руки в карманы. — Но в остальном ты абсолютно права. Никто не должен без необходимости совать нос в чужие дела. Запомни! Однако я обычно проверяю, как работают мои подчиненные, устраняю неполадки. Я же помог тебе разобраться с морозильной камерой! — И он высокомерно поднял брови. — Или ты не согласна?
— Я… — Пегги отвела взгляд и беспомощно покачала головой, расстроенная тем, что, оказывается, единственная цель его визита — предстать в образе строгого, но справедливого босса.
— Ну? — настойчиво переспросил Диггори.
— Согласна, — прошептала она, опуская глаза и внимательно рассматривая парусиновые туфли.
— Отлично, — удовлетворенно произнес он. — Ну а теперь, если у тебя нет вопросов, я отправляюсь в контору, у меня важное совещание, — прибавил он с легким нетерпением.
— Нет. Я все поняла, — пробормотала она. — Никаких проблем. — Интересно, подумала Пегги, как бы отреагировал Диг, узнав, что он сам ее проблема? Как ей общаться с ним, избежав его мощного притяжения?
— Тогда я пошел. — Его глаза задержались на пылающей копне ее роскошных волос, и жесткая линия рта смягчилась. — А знаешь, пахнет очень аппетитно!
Не только слова, но и голос, каким он произнес похвалу, наполнили Пегги невыразимой тоской. Диг уходит! Она жаждала вернуть его, сказать спасибо за чуткое отношение, за то, что помог устранить ее страхи. Наконец, ей хотелось накормить его! Пегги знала, что он не обедает с рабочей молодежью, но конечно же не откажется сесть за отдельный столик и отведать блюда, которые она специально приготовит ему. Несправедливо, что Диг, усталый, еще и занимается ужином в своем доме! А на кухне полно еды. Она так старательно, вкладывая душу, жарила, парила, варила… И пахнет аппетитно, как сказал Диггори.
— Диг! Подожди! — Подобрав фартук, Пегги бросилась за ним и настигла его у самого выхода. — Скажи…
Но вдруг беспомощно уставилась на Дига, вновь околдованная электризующим взглядом, пьяная от будоражащего мужского запаха. Пегги лихорадочно облизнула пересохшие губы.
— Меня интересует…
Нет, нет! Она не должна ни обнажать свои чувства, ни предлагать услуги. Выглядит слишком нарочито. Даже интимно! А значит, чересчур опасно! Вот если бы сам Диг смог угадать ее мысли, было бы проще, обстановка бы разрядилась и он увидел бы в ней заботливую женщину. Стоп! Как же она расслабилась: забыла, что именно Диггори Даррелл разрушил все, что она создавала с таким трудом? Да пусть сам себе готовит! Пусть хоть умрет с голоду! Ужас и отвращение затмили ее благородный порыв. В горле пересохло от волнения. Пегги несколько раз судорожно вздохнула, прежде чем заговорить:
— Я насчет… насчет моркови. Мне что, правда снова варить?
— Ну да, я же распорядился.
Ее даже успокоил его надменный тон. Слава богу, что она удержалась от соблазна! Не совершила глупейшего поступка, очнувшись от иллюзий в самый последний момент.
Пегги легонько ударила по руке Диггори тыльной стороной ладони.
— Значит, строгий, но справедливый босс?
Его глаза сузились — его не позабавила шутка. Но ей было наплевать. Она только что избежала ловушки и гордилась победой над собой. Пегги даже сожалела, что нельзя поделиться с ним своей радостью.
— Что с тобой, Пегги? — участливо спросил Даррелл.
В его голосе послышалось нечто, мгновенно разрушившее ее непрочное воодушевление.
— Ничего, — быстро сказала она. — Просто хотела лишний раз проверить. Не делать в следующий раз ошибок… а ты всегда очень занят, редко удается поговорить и удостовериться…
Черные брови Дига сошлись у переносицы, Он мягко положил руки ей на плечи.
— Расслабься, Пегги. Ты хорошо работаешь, — Он провел ладонями вниз по ее рукам, вызывая у Пегги волнующий озноб и покалывание, и задержался на запястьях. — Вот что, лагерь быстро превращается в маленькую сплоченную коммуну. И очень скоро каждый узнает, кто и как ведет себя. — Он отпустил ее руки, но удерживал взглядом, продолжая говорить теплым, проникновенным голосом: — Я могу находиться в другом конце острова, даже покинуть его, но мне быстро станет известно, что ты подавала на обед, в чем одета, с кем беседовала. В тайне практически ничего не держится.