Читать интересную книгу Оракул вселенной - Александр Соболь

…Так Зоров еще никогда не бегал. Буквально за несколько секунд очутился он за добрую сотню метров от поворота. Удав тоже выполз из-за угла и теперь быстро перемешался следом, змееподобно изгибая громадное туловище. Но человек бежал быстрее, и дистанция между ними увеличивалась. Вдруг Зоров будто на стену налетел: потушив пожар, паукообразный колосс возвращался, на ходу развлекаясь тем, что в мелкую щебенку сокрушал попадающиеся на пути большие камни. Зоров не имел ни малейшего сомнения, что робот не видел разницы между камнем и ним, Зоровым… Он отчаянно рванул плазменный резак из специального кармана: только бы успеть! Адское пламя с шипением вырвалось из раструба и очертило огненный круг. Вновь, как несколько минут назад, вспыхнули сланцевые породы, в которых был выдолблен туннель. Хвост-брандспойт "паука-скорпиона" дернулся и нацелился на огонь, скорость его бега снизилась. Зато панцирный удав наподдал, и Зоров едва увернулся от дальнего ядовитого плевка гада.

"Пора!" – Зоров еще раз полыхнул микропротуберанцем и, как только заработал брандспойт и туннель затянуло облаком пара, броском послал свое тело за спину роботу. Занятый более важным делом, робот, как и в первый раз, не обратил внимания на пролетевший мимо "камень", и Зоров длинными прыжками понесся прочь. Через две-три секунды пожар был потушен, и программа робота вновь переключилась; эти секунды понадобились панцирному удаву, чтобы сблизиться с "пауком-скорпионом" на длину своего тела. Выплюнув огромную порцию яда (не причинившего, естественно, никакого вреда роботу), никогда и ни перед кем не отступавший монстр пошел в атаку… уже отбежав метров пятьдесят, Зоров услышал оглушительный треск и ужасающий вопль и обернулся на бегу. Кричал, предсмертно извиваясь в гиперонитовых клешнях робота, никогда не издающий никаких звуков удав, а громоподобный треск издавал ломающийся броневой панцирь чудовища. Примерно через полкилометра Зоров обнаружил узкий боковой проход и устремился туда, радуясь, что ему удалось покинуть изрядно надоевший туннель. Очень скоро он обнаружил, что радовался преждевременно, поскольку то, что он увидел, грозило гораздо большим унынием: очутился Зоров на большом скалистом уступе над огнедышащей бездной. Чтобы, видимо, не подвергать его лишним искушениям и тем самым избавить от жестокой участи печально известного осла, проход в скале за спиной затянулся, словно его и не существовало. Над бездной был протянут толстый трос из сверхпрочного и сверхлегкого монополимера капротаркона. В подобной ситуации всякие рассуждения о свободе выбора личности выглядели, мягко говоря, неуместными. Впрочем, это упражнение Зорову приходилось в свое время выполнять. Суть его была предельно проста: курсант должен с помощью троса добраться до противоположного края пропасти. Самым надежным и эффективным способом передвижения считался способ с использованием специального карабина. При отсутствии оного (что случалось в девяти случаях из десяти) курсанты цеплялись за трос ногами и скользили под ним, перебирая руками. Иногда операторы то ли скуки ради, то ли для разнообразия и полноты ощущений (не своих, естественно, а курсантов) устраивали атаки различных, но всегда крайне неприятных летающий тварей. Тогда бедняге испытуемому приходилось зависать над бездной, удерживаясь ногами и одной рукой, а второй рукой палить по тварям из приданного оружия. Об этих мелочах Зоров, впрочем, решил не думать, поскольку у него не было не только специального карабина, но и сколько-нибудь эффективного оружия. Потоптавшись несколько секунд на краю уступа, Зоров посмотрел в непроницаемую темень над головой, где, как он знал, были скрыты следящие видеокамеры, и показал кулак. Справедливо полагая, что сие мало облегчит его участь, он со вздохом присел, хватаясь руками за трос; спустя мгновение он уже медленно скользил над геенной огненной. Как ни старался Зоров не думать о том, что находится под ним, воображение по обыкновению вело себя по-хамски, красочно и ярко рисуя картины бушующих внизу огненных валов; шедший снизу жар существенно подогревал и воображение, и спину. Преодолев метров тридцать, Зоров ощутил дискомфорт и иного рода. Хотя сама по себе тончайшая капротарконовая нить, из тысяч которых был свит трос, была идеально гладкой, обилие их переплетений превратило поверхность троса в отдаленное подобие наждачной бумаги. Вскоре ладони Зорова пекло так, будто их поджаривали на медленном огне. И снова острое ощущение неправильности, ошибочности происходящего овладело им. На маршрут курсанты всегда уходили в защитной одежде, степень которой соответствовала категории маршрута и классу его опасности. Порой приходилось уродоваться и в гиперонитовых скафандрах высшей защиты… Но как бы выручил Зорова сейчас даже легкий костюм первой степени! Перчатки, во всяком случае, предохранили бы руки… жар в ладонях становился невыносимым. Стиснув зубы, Зоров обернул руки кусками разорванного пополам носового платка, передвинулся еще на несколько метров и решил передохнуть, пропустив трос под локтевыми сгибами рук. Впереди еще ожидало не менее двух третей, пути. И в этот момент с черного неба пошел каменный град. Первые камешки были маленькими и не могли причинить травмы; Зорову только пришлось спрятать под руками лицо, потому что даже маленький камешек мог легко выбить глаз. Но затем, когда мимо стали со свистом проноситься камни величиной с голубиное яйцо, Зоров совсем загрустил. Когда один такой с хрустом задел грудную клетку, он едва не потерял сознание от боли. Надо было что-то предпринимать, и быстро. То, что происходило, в принципе не могло происходить на Полигоне. И тем не менее оно происходило. Зоров на ощупь отыскал колпачок на браслете Индикатора Жизни, скрывающий маленькую красную кнопку, отвернул колпачок и нажал кнопку. Он знал, конечно, что на время прохождения Полигона сигналы индивидуальных ИЖ не идут дальше центральной диспетчерской, но ведь и там круглосуточно дежурит специальная врачебно-спасательная бригада, и они просто обязаны отреагировать на его SOS! Камень с острыми как бритва гранями чиркнул по ноге выше колена, и Зоров зашипел от боли. Скосив глаза, он увидел, как рваная рана набухает кровью. И тут в мозгу всплыло: фактор Кауфмана! Мысли завертелись волчком, и страшно обидно стало, что ему, видимо, придется разделить судьбу Мак-Киллана и самого Кауфмана… Отчаяние застилало глаза, камни впивались и долбили израненное тело, и он решился… Рывком, как гимнаст на перекладине, взметнул тело над тросом и встал на него ногами. Оторвал от троса кровоточащие ладони и выпрямился. Сорвал с себя куртку, благо она была из плотной и очень прочной ткани, растянул ее на согнутых в локтях руках, максимально наклонил импровизированный зонт, чтобы уменьшить площадь обстрела и добиться оптимального рикошета и, балансируя над огнедышащей пропастью, двинулся вперед, как канатоходец. Вряд ли он решился бы на такой способ передвижения, руководствуясь только логикой и тем, что принято называть "здравым смыслом". Трос под ним гудел и раскачивался, в голове ширилась пульсирующая боль, нещадно ныло израненное и избитое тело, да и эффективность импровизированного зонта вызывала большие сомнения… И все-таки он шел. Сектор видимого мира странно сузился перед ним, мозг воспринимал лишь изображение убегающего в бесконечность троса и ноги, сантиметр за сантиметром скользящей вперед. И все-таки он шел. Один из камней угодил в "зонт", срикошетил, и импульс отдачи едва не сбросил Зорова вниз. Другой попал точно в руку, и темная вспышка боли в который раз затопила сознание. И все-таки он шел. Гудение троса и свист летящих камней заглушали другие звуки, и все же ему показалось, что он услышал далекий вой аварийной сирены. Спустя еще некоторое время, когда Зоров находился почти на середине каната, все вокруг озарилось неестественно ярким светом, какая-то огромная тень наискось перечеркнула уже не черный, а сверкающий небосвод, и мягкая властная сила увлекла Зорова куда-то… Впрочем, ему уже было все равно. Будто кто-то повернул рубильник в его мозгу и отключил сознание.

ЧАСТЬ II. ПЛАНЕТА КАРНАВАЛОВ

Он был в ответе за все это…

Хотя приписать себе это в заслугу он не мог.

Он мог лишь нести вину.

Роджер Желязны. "Джек-из-Тени".

Глава 1

Его забытье напоминало очень сложный фантасмагорический сон; перед ним разворачивалось некое странное действо, но видел он все как бы сквозь туман или мутное от потоков воды стекло; он напрягался, пытаясь "навести резкость", но как только это ему почти удавалось и он начинал понимать суть происходящего, ткань псевдореальности разрывалась, и взору его представало нечто еще более странное и загадочное. Он видел не одного, а множество "себя", все были в масках, но он прекрасно узнавал их всех: и Вяза, и свое безымянное "третье", и четвертое, и пятое… Все они двигались по опасно сверкающим хрустальным канатам, пересекавшим необъятную многомерность некоего сверхпространства самым прихотливым образом. Кое-где в сверкающую паутину вплетались вызывающие неясную, глухую тревогу аспидно-черные нити, и по ним также кто-то передвигался, пугающе чуждый и странно знакомый в то же время. Очередной переброс унес его в бесконечность; отсюда таинственное сверхпространство казалось блистающим кристаллом с бесконечным числом граней, а вокруг… Он едва не задохнулся от близости всеобъемлющего, абсолютного понимания ИСТИНЫ… и в этот момент впервые пришел в себя. Вначале он увидел сплошное бледно-розовое пятно на снежно-белом фоне, затем из пятна понемногу проступили глаза… поразительно знакомые глаза, в узких щелочках которых таились мудрость и любовь.