Александр Соболь, Валерий Шпаков
Оракул вселенной
Средь чуждой темноты я вижу путь прямой…
Владимир Набоков
В пути природы все движется, ничто не застаивается, поэтому и возникает вся тьма вещей.
В Пути мудрых все движется, ничто не застаивается, поэтому все среди морей им покоряются.
Чжуан-Цзы (IV-III вв. до н.э.)
Так вот она, настоящая, с таинственным миром связь!..
Осип Мандельштам
Огромная жилистая рука зависла над беззвездной тьмой… В ожидании? Подкарауливая?
Рука дирижера? Или композитора? Или и того и другого? А может, это ни тот, ни другой? Пустота была бесформенна и включала в себя то, что должно было быть, и то, чему не суждено было случиться… бесконечные возможности.
Джон де Ченси "Космический дальнобойщик"
Пролог
Когда Алзор проходил тринадцатый рукав спиральной галактики Тумаран-IV, он уловил слабый всплеск нуль-поля, пришедший из Темных Пространств. Это было странно, ибо Тумаран-IV располагался на самой окраине Метагалактики, на границе не только миров обитаемых, но и Мира вообще. Алзор ощутил накат знакомой ледяной волны, прошедшей по телу от кончиков пальцев до мозга, и пелена перед внутренним взором лопнула сверкающей молнией, и он увидел… Впрочем, видел уже не он, Алзор. Видел Оракул Вселенной.
Здесь не должно было быть ничего. Лучи самых ярких солнц мира не долетали сюда, умирая в пути. Даже вакуум, этот бездонный океан энергии, совсем обмелел здесь, и буйству субквантовых частиц не находилось ни места, ни времени. И все-таки здесь было НЕЧТО. Призрачные нити вселенских струн убегали в бесконечность, невесомо парил свет и сверкающим монолитом вставала Твердь…
…Рой аспидно-черных шаров возник внезапно из мрака абсолютной ночи. На ходу перестраиваясь в боевой порядок, эскадра нуль-истребителей устремилась к Тверди…
"Почему, возвращаясь, некоторые Посланники пытаются меня уничтожить? Какая метаморфоза происходит с ними в Мире?" – Мысли завибрировали в титаническом мозгу Вседержителя, когда все было кончено, и распавшиеся на праатомы боевые корабли канули в ничто. Ответа не было. Безукоризненно-холодная, абсолютная логика Вседержителя спасовала.
ЧАСТЬ I . ЭКСПЕДИЦИЯ НА ЗЕМЛЮ
Свивая тысячи путей в один,
Бурливый, как река,
Хотя, куда мне плыть по ней,
Не знаю я пока.
Джон P.P. Толкиен
Глава 1
Комната освещалась лишь скудным светом от видеоэкрана да дюжины разноцветных индикаторов приборной панели, поэтому об ее истинных размерах судить было трудно: стены и потолок тонули в темноте. По этой же причине нелегко было заметить человека, застывшего в огромном мягком кресле перед экраном. Когда взгляд постороннего наблюдателя все же обнаружил бы его, то он, наблюдатель, ни на секунду не усомнился, что человек задремал. На самом деле все обстояло не так: и комната была весьма скромных размеров, и человек перед экраном бодрствовал, и наблюдателя, тем более постороннего, в этом помещении не было да и быть не могло. Ибо оно (помещение) являлось строжайше охраняемым кабинетом начальника Отдела специального контроля, а перед экраном сидел сам хозяин кабинета мэтр Гордон Чалмерс, щурил покрасневшие от более чем двухсуточной бессонницы глаза и перетряхивал раскалившиеся мозги, пытаясь заставить их мыслить. Это было трудно. Однако решение, которое он должен был принять, являлось столь важным, что Чалмерс, совершив усилие поистине героическое, в который раз погнал свои мысли на гимнастику. Что ж, ему предстояло сделать выбор, и он его сделал. Выбор, который может решить ВСЕ. И теперь, перед тем как нырнуть в тревожные коридоры сна, он не мог еще раз не пройти весь путь – путь принятия решения. Итак, Зоров Александр Георгиевич. Возраст – 39 лет. Место рождения – 13-й (русский) сектор станции "Гея-11". Специальность – астрофизик. По окончании университета работал вначале на станциях Дальней разведки, затем в лаборатории Джереми Йорка. За монографию "О вероятностных подходах в теории метамоделирования Вселенной" удостоен серебряной медали Всемирной академии и докторского звания. В тридцать лет неожиданно бросает космогонические проблемы и подает заявление в отряд Планетарного Десанта. После спецподготовки в центре "Хакас" у Ямото Сузуки зачислен в группу "Ниагара" под командованием легендарного Джона Хоггинса. За пять лет принял участие в двенадцати крупных экспедициях, из них в трех – заместителем командора группы. Досрочно представлялся командором Хоггинсом к званиям "десантник-планетолог 2 ранга" и "десантник-планетолог 1 ранга". Так же неожиданно подает рапорт об уходе из отряда, уединяется в своей маленькой квартирке на станции "Гея-6" и серьезно занимается созданием светомузыкальных симфоний. Автор шести симфоний, две из которых имели значительный успех. Последние три года светомузыку не пишет. В очередной раз удивил своих друзей и знакомых, приняв участие в Транссолнечных регатах 79-го, 80-го и 81-го годов. Результаты весьма красноречивы: 79-й год – 26-е место в абсолютном зачете, 80-й год – малая серебряная медаль в классе яхт "Арктур", 81-й год – абсолютный чемпион регаты. В совершенстве владеет боевой техникой школы "призраков" Ямото Сузуки. Холост. Род занятий в настоящее время неизвестен. Адрес: "Гея-6", сектор 2, блок 77. Все. Лучшего кандидата не найти. Что же касается остального… Чалмерс ожесточенно потер пальцами виски, безрезультатно пытаясь разогнать свинцовую тяжесть. Сомнения, проклятые сомнения, оставят ли они когда-нибудь его?.. В конце концов он советовался с членами Круга, и его выбор одобрили. (Мэтр де Виньон, правда, заметил в конце их позавчерашней многочасовой дискуссии: "А куда нам, собственно, деваться? Его необходимо привлечь к самому активному сотрудничеству, сделать нашим надежным союзником", на что все промолчали, а Ольга Уинсток-Добровольская улыбнулась одной из своих самых грустных улыбок.) Все, спать, приказал самому себе Чалмерс. Кресло развернулось и превратилось в тахту. Перед тем как провалиться в небытие, он не удержался и еще раз взглянул на экран, прямо в бездонные до неправдоподобия глаза Александра Зорова. Голографический портрет был сделан не просто хорошо. Его, без сомнения, исполнил художник. Мастер. Серьезный, вдумчивый, живой человек пытливо вглядывался с экрана в Гордона Чалмерса, и какие-то слова, казалось, вот-вот сорвутся с его твердых, красиво очерченных губ, в самых уголках которых неожиданно угадывалась сестра знаменитой улыбки Джоконды, – глаза и губы, казалось, жили на этом лице отдельной, таинственной жизнью. Остальное – гладко зачесанные назад светло-русые волосы, очень высокий лоб с едва заметными морщинками, тонкие, почти прямые брови, чуть вздернутый нос и жестко очерченная линия подбородка были как бы антуражем, фоном, на котором разворачивалось непостижимое, колдовское действо… И главными в этом действе были, бесспорно, глаза. Они царили на лице спокойно, словно уверенные в своем первопрестольном праве, чуть задумчивые, чуть грустные, чуть любопытные, чуть ироничные, чуть еще какие-то. Мудрые и добрые. И очень-очень одинокие. Глаза, в которых при всем желании невозможно разглядеть дна. Вобравшие в себя всю бесконечность мира. Чалмерс тряхнул головой, отгоняя странное гипнотическое очарование этих глаз, выключил терминал и с наслаждением вытянулся на тахте. Завтра ему предстоял трудный день.
Проснувшись, Чалмерс прошел в соседний блок, где по полной программе принял комплекс ионных процедур, горячий массаж и ледяной душ. Съев сандвич и выпив чашку горячего и очень крепкого кофе (куда, после некоторого раздумья и непродолжительной борьбы с собой, плеснул несколько больших капель коньяка), шеф ОСК почувствовал себя вполне готовым к той непростой миссии, которая его ожидала. Набрав на клавиатуре соответствующий код, Чалмерс вызвал джампмобиль к ближайшей причальной мачте. Скоростной лифт в считанные минуты доставил его к шлюзовой камере. Облачившись в легкий скафандр (предосторожность, на взгляд Чалмерса, совершенно излишняя, но требуемая суровым сводом законов безопасности межстанционных сообщений), он через переходной тамбур перебрался в серебристую капсулу летательного аппарата, занял место в одном из кресел и набрал код шестой станции. Мягко взвыли антигравы, бесшумно полыхнуло белое пламя за кормой, и джампмобиль устремился в черную бархатную бездну, испещренную мириадами светящихся точек.
В это утро Зоров проснулся в холодном поту и с колотящимся сердцем. Это было плохо само по себе, но гораздо хуже выглядела причина – странный, пугающий сон, повторяющийся с удручающей регулярностью.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/1/0/7/8/2/9/107829.jpg)