Две девочки, 13 с половиной лет, эдакие подружки-хохотушки, забили насмерть подругу мамы одной из них. Та проштрафилась тем, что пришла в гости и отказалась дать хозяйкиной дочке ключи от своей квартиры, чтоб та повеселилась в ней с друзьями. За это девочки разбили о голову строптивицы 6 бутылок, а потом стали резать ее осколками и ножами. Но женщина, истекая кровью, продолжала дышать. И ее добили консервной открывалкой. А потом подкрасились-подмазались и пошли с кавалерами на дискотеку.
Феномен Анечки Н. из Макеевки не могут объяснить даже психологи. Мама девочки умерла при страшных обстоятельствах — она выпала с девятого этажа, когда мыла в квартире окна. Поводов для самоубийства у молодой интересной женщины, в жизни которой незадолго до трагедии появилась большая любовь, не было. Неосторожность исключалась. По мнению судмедэкспертов, женщину кто-то толкнул в спину, когда она встала на подоконник, но кроме 13-летней дочки дома не было никого… Осиротевшую Анечку взяла к себе жить мамина подруга Светлана Игнатьевна. Финансы растить второго ребенка ей позволяли — муж был капитаном дальнего плавания. А присутствие в доме ровесницы — родной дочки сулило последней надежную подружку.
Но Аня с первых дней стала соперничать с Дашей, ежеминутно доказывая Светлане Игнатьевне свое превосходство. Сначала женщина считала, что сиротка таким образом пытается завоевать ее любовь. И, чтоб успокоить девочку, была с ней подчеркнуто ласкова. Но потом с изумлением поняла: она требует не просто любви, а монополии в ней. Тогда добрая женщина решила поговорить с приемной дочерью и объяснить ей элементарные истины. Анечка выслушала все внимательно, а потом уточнила:
— А если бы ваша дочь была уродина?
— Но ведь она не уродина! — рассердилась Светлана Игнатьевна.
Как жестоко ругала она себя потом за эту неосторожную фразу. Через неделю с ее дочкой произошло несчастье. Даша зашла на кухню, чтоб вскипятить воды. Включила газ, чиркнула спичкой, и воздух взорвался огнем. У девочки вспыхнули волосы, брови, ресницы, обгорели лицо и руки. К счастью, Даша осталась жива. Специалисты установили, что на кухне скопилась критическая масса газа, который поступал из включенной, но не зажженной духовки. Кто включил ее? Осталось неизвестным. Зато известно, что Аня сидела в комнате, и это она попросила Дашу поставить чайник.
После трагедии семья переехала в другой город, оставив Аню в интернате. Но прошло два года, и в двери позвонили. На пороге стояла красивая юная девушка.
— Вы меня узнаете. Светлана Игнатьевна? — спросила она ангельским голоском.
Женщина напрягла память, и по спине побежали мурашки.
— Т-т-ты? — выдавила она изумленно.
— А что вы так удивляетесь? — улыбнулась Анечка. — Я же не умерла. И по-прежнему вас люблю.
И, выждав паузу, так же невинно спросила:
— А где эта, ваша… уродина?
Не зная, что сказать, хозяйка захлопнула дверь перед лицом незваной гостьи. А утром обратилась в милицию. Но что ей могли там ответить? Судя по характеристикам учителей, девочка умная, спокойная, рассудительная. «А что касается жутких обстоятельств, которые ее сопровождают, это всего лишь ваши домысли и догадки. Она продолжает вам звонить? Но это же вполне логично — девочка одинока, страдает. А вы — подруга ее матери».
Усовестившись доводами милиционера, Светлана Игнатьевна разрешила Ане придти к ним в гости. Дома был муж, человек общительный и веселый. Он много шутил, поддразнивал девчонок, рассказывал смешные эпизоды из своей морской практики, и неловкость в отношениях между женщинами рассеялась. В тот день всем было весело и хорошо.
Новая беда грянула неожиданно. Как-то капитан сообщил смущенно жене:
— Когда вас с Дашей нет, звонит Аня. Ну, поболтаем мы с ней минут десять, и я кладу трубку. А вчера она заявила, что любит меня и хотела бы стать моей женой. Я, конечно, обалдел. У меня есть жена, говорю. А она в ответ: «Пока… А вдруг она скоро умрет?» Знаешь, мне стало не по себе. Вспомнил твои рассказы, подумалось: а может, ты была права, говоря о ее наклонностях. Пока я здесь, ничего не случится. Но мне через месяц в рейс.
С тех пор злая судьба дважды наступала жене капитана на пятки. Однажды с крыши их девятиэтажки упал кирпич… Он разбился вдребезги в пяти шагах от Светланы Игнатьевны. Другой раз под половиком возле дверей взорвалась петарда. Половик разлетелся на части. Это было в полвосьмого утра, время, когда женщина выходила обычно на работу.
И тогда Светлана Игнатьевна решила заманить маленькую дьяволицу в ловушку. Она пригласила ее на чай и предложила похозяйничать на кухне. На полочке рядом с сахарницей была поставлена баночка с надписью «крысиный яд». И юная соперница не преминула ею воспользоваться, подсыпав хозяйке в чай «смертельного» порошка. Выпив чай с питьевой содой, женщина изобразила короткую агонию и упала на ковер. А за дальнейшим поведением гостьи наблюдал участковый милиционер, притаившийся в спальне. Первым делом Анечка бросилась к платяному шкафу и стала примерять наряды хозяйки, напевая: ну вот, теперь это скоро будет мое.
Прежде чем отправить юную отравительницу в колонию для несовершеннолетних, ее обследовали психиатры. Какой-либо патологии они не обнаружили, если не считать таковым крайний эгоцентризм. Что вырастет из этого подростка, нетрудно предположить. Не удивительно, что семья капитана на этот раз не просто поменяла город, а переехала жить в Россию.
МЕЛАНХОЛИК-АЛЬТРУИСТ
Если жизнь не удается,
то тогда удастся смерть.
Фридрих Ницше
Это случилось в окрестностях Парижа в конце июня 1996 года. В доме семьи Закржевски обнаружили четыре трупа. Отец семейства и старший шестнадцатилетний сын лежали в спальне на кровати, залитой кровью. Обоим перерезали ножом горло. Младший сын, которому едва исполнилось одиннадцать, находился в соседней комнате с петлей на шее. Мать висела на лестнице. На нее и наткнулись одноклассники старшего сына, встревоженные его отсутствием в школе. Входная дверь оказалась незапертой, и трое школьников зашли в холл. Увидев повешенную женщину, они в ужасе выбежали на улицу и бросились к телефону. Наряд полиции осмотрел дом и обнаружил еще три трупа. Почти две недели следователи восстанавливали события той ночи и в конце концов пришли к выводу, что виновницей трагедии стала мать. По крайней мере, она покинула этот мир последней, а следов посторонних лиц криминалисты не обнаружили.
Полиция уверена, что в душе хранительницы домашнего очага произошел какой-то надлом, который можно было списать на психическое недомогание. Мадам Закржевски несколько раз обращалась к врачам по поводу сильной депрессии. Курс лечения, по мнению психоневрологов, прошел успешно. И тем не менее больная решила наложить на себя руки. Эксперты уверяют, что самоубийца страдала еще и так называемой «альтруистической меланхолией». Вместо того чтобы умереть в одиночку, мать убила всю семью. Она слишком любила супруга и детей, чтобы обречь их на переживания и траур. Первым умер муж, получивший единственный ножевой удар. Затем мать расправилась со старшим сыном. Младшего она задушила веревкой. Вдовой мадам Закржевски оставалась недолго. Спустя несколько минут она привязала веревку к лестнице и полезла в петлю.
.
МАТЬ ЗАБИЛА КУВАЛДОЙ СПЯЩЕГО СЫНА
Фамилия жительницы Макеевки (Донецкая область) с безобидной фамилией Малинкина могла бы занять достойное место в энциклопедии современных душегубов, если бы такую вздумали издать. Молодая, психически нормальная женщина утопила в шахтном отстойнике своих троих малолетних детей, одному из которых едва исполнилось несколько месяцев. Потом несчастная, утирая слезы, объяснила, что хотела наложить руки и на себя, но… руки до этого не дошли. Такая жестокость, по словам Малинкиной, была вызвана крайне тяжелым материальным положением, которое усугубил пьющий безбожно муж.
Прошел год, и по Донецкой области пронесся целый шквал детоубийств. В Ленинском районе Донецка мать разбила кувалдой голову спящему сыну. Мать работала завхозом на предприятии, имела высшее образование, сын учился в техникуме, считался добрым, положительным мальчиком. Уже потом соседи вспоминали, что в квартире часто слышались крики и звуки падающих предметов, а мальчик выходил из дома в синяках и царапинах. По мнению тех, кто знал его мать, эта властная, волевая особа винила во всех своих жизненных неудачах своего ребенка и потому жестоко избивала. После очередного раза подросток заявил, что уйдет из дома, потому что устал от унижения. Но не ушел — внезапный грипп с высокой температурой задержал его дома, что и позволило деспотичной матери свести с ним счеты. Объясняя свою жестокость, женщина пожаловалась, что сын предал ее — хотел оставить одну, без помощи (всю домашнюю работу по дому ребенок выполнял сам начиная с 9 лет).