Мы встаем, не стесняясь шуметь, - разговор идет на предложенном зверем языке, - и вновь выходим на дорогу. Пройдя метров триста, так, чтобы медведица осталась за нами, вновь входим в лес и движемся редкой цепочкой. Озер нет.
3
Результаты прощупывания на осарках, проведенного нами на этот раз достаточно тщательно, вроде бы позволяли сказать, что перед "кратером", со стороны центра осарков, действительно на протяжении трех с лишним метров прощупывалось нечто более плотное, чем окружающее вещество Интересным было и то, что уплотнение это, правда не так отчетливо, прослеживалось почти до центра "кратера". Отсюда, из самой чаши, более плотный слой обнаруживался на глубине всего 0,7 метра. Неужели это - известковый щит? Копнуть всего на 70 сантиметров! Черт побери, это сразу прояснит многое! Посовещавшись, мы решили, что нас устроит один-единственный кусочек этого уплотнения. Ямку решили сделать минимальной в плане и копать с величайшей осторожностью, тщательно отслеживая слои. На куче объемом в 2000 кубометров этот булавочный укол под категорию "раскопа" попасть никак не мог: его объем составил бы пять тысячных долей процента.
Владимир Урявин, выслушав инструкции, принялся за работу. Остальные разошлись по своим местам: я пошел развешивать бирки с номерами на картофельные и прочие ямы, Колотиев с Козловым поочередно работали щупом; чуть погодя один из них должен был отправиться готовить обед.
После того как мы в течение вот уже почти суток потоптались по осаркам, они стали приобретать более-менее "обжитой" вид: тропинки пересекали кучу в нескольких направлениях, крапива была примята, ветки, норовившие воткнуться в глаз, убраны. В таком виде границы ям и самих осарков можно было уточнить, чем я попутно и занимался. Проходя мимо "кратера", я видел склонившегося над ямкой Владимира; соскабливая лопаткой почву, он углубился штыка на полтора.
- Что-нибудь есть интересное?
- Ничего. Один перегной. Вероятно, на дно ямы долгое время падали листья. Не упустить бы нам момент измерений.
- Не упустим. - Я отошел от "кратера" и побрел к своим ямам.
Урявин действовал методично: в светлое время дня каждые два часа все мы, включая и его самого подвергались медицинской экзекуции. Исключение составило лишь время блуждании в поисках озер.
Отойдя метров на тридцать, я вновь взялся за бирки и карты отмахиваясь от комаров и лавируя в крапиве. Прошло какое-то время. Вдруг со стороны "кратера" донеслись крики. "Уж не нашел ли он что-нибудь? - подумалось мне Ведь не исключено, что это действительно кратер". Бросив все я быстро пошел на шум. На краю ямы стоял один Георгий.
- А где ребята?
- Юра повел Урявина к избушке.
- Повел?
- Да. Мы работали здесь, а он копал, и вдруг ему стало плохо кажется, потерял сознание. Но быстро пришел в себя.
Я выглянул из-за кустов ребят на поле уже не было видно. Что же случилось?
- Слой уплотнения он прошел, но никакой извести там нет, - сказал Георгий Дальше лежат лишь какие то деревяшки. Видно мы их и приняли за известь.
Я спустился в "кратер". Лопатка лежала на куче перегноя рядом с ямкой. Ничего особенного я нигде не заметил. Щуп легко вошел в почву. Навинтив еще колено, я вогнал его на 3 метра от дна раскопа - щуп шел совсем легко, наконечник его сейчас находился в пяти метрах под поверхностью осарков. Вытащив щуп, мы отметили что наполовину он был мокрым вошел в грунтовые воды. Больше здесь делать было нечего. Чуть погодя мы забросали ямку землей.
4
Ночью осарки выглядели совсем по-другому. Владимир отлежался за день и тоже пошел с нами хотя вид у него был весьма бледный. Георгий остался у костра, мы хорошо видели огонь отсюда. Ночь была довольно светлая звездная. Постояв, мы вошли под деревья.
Здесь было темней и чувствовалось тепло: то ли воздух застаивался в ветвях деревьев, то ли шлак прикрытый рыхлой шубой перегноя, так сильно нагревался за день. Нужно было оценить возможность проведения ночного фотографирования - интереснейшей программы, позволяющей выявить энергоактивные точки исследуемой зоны, если таковые, конечно имеются. Мы спустились в "кратер". Здесь температура была еще выше. Светлячки уютно чувствовали себя в этой природной теплице вспыхивая голубыми огоньками.
Ложбина, выходившая из ямы на поле, смутно угадывалась по обилию росших в ней деревьев. Как-то неопределенно белели стволы берез. Пока мои спутники, переговариваясь, стояли над местом дневного события, я, отвернувшись, закрыл глаза, желая лучше приспособиться к ночному видению. Постояв так, я повернулся к ребятам. Лучше было видно или хуже - Бог его знает. Разве что вон тот ствол березы минуту назад не был таким голубым теперь, в прозрачном звездном свете лившемся сквозь просветы в листве, он выглядел каким-то флуоресцирующим. Да вот и этот ствол тоже.
Красиво, но странно все-таки, раньше такого видеть не доводилось. Я внимательно всмотрелся в ствол и мне вдруг показалось что свечение оторвалось от него и стоит передо мной. Не может быть! Не упуская его из виду, я отошел в сторону, береза сместилась влево, но свечение осталось в центре поля зрения. Крепко зажмурившись, я снова открыл глаза. Точно! Столб прозрачного голубоватого пламени выходил из черной земли и отвесно поднимался вверх. Все еще не веря себе, я повернулся к ребятам и увидел еще один точно такой же столб вокруг которого они стояли, столб выходил из места раскопа. Ребята продолжали разговаривать, не выражая никакого удивления.
"Не видят",- догадался я. Действительно, на светлом или неоднородном фоне увидеть эти столбы было сложно, а ведь парни сейчас стояли друг против друга.
Подозвав их к себе, я предложил им всмотреться в пространство не указывая точно его границу. Сначала один, а потом и другой увидели световой столб, точно указав и место, из которого он выходил! Слава Богу, а я-то уж думал.
Теперь смотрите сюда - Еще десять секунд.
- Вот он, вот!
Все точно!
- Так, подождите... Если этот столб был и днем, но видеть его мы естественно, не могли.
-...и ты Володя, сорок минут копал, находясь внутри этого столба...
- ...и если потом тебе стало плохо...
- ...то сейчас мы не должны входить в эти столбы. Нам нужно отметить их положение и избегать попадать в эти места и днем.
Мы внимательно осмотрелись. Еще в четырех местах "кратера из земли выходили столбы прозрачного голубоватого свечения, которое впрочем, выглядело более материальным, чем просто свечение и напоминало больше как бы холодное жидкое пламя.
Столбы имели диаметр 25-30 сантиметров не изменявшийся на всей наблюдаемой длине, и были круглыми в сечении. Они выходили из земли и прослеживались до высоты не более двух метров - дальше их трудно было наблюдать на фоне просвечивающего сквозь деревья неба; мы были погружены в "кратер" как раз до уровня наших глаз. Ладонь руки, передвигаемой горизонтально при вводе в столб подбрасывалась вверх и довольно ощутимо - так было у всех троих. При этом у двоих ладонь ощущала жар, а у одного - холод и покалывание. Мы обнаружили еще несколько таких столбов, поднимавшихся со дна картофельных ям. По зарегистрированным субъективным ощущениям впоследствии мы и днем стали отыскивать опасные для нас точки истечения энергии неизвестного происхождения.
При наблюдении за осарками со стороны мы все трое довольно уверенно отметили наличие над "кратером большого размытого столба свечения диаметром до четырех-пяти метров. На фоне темного облака это свечение представлялось уходящим отвесно вверх на 100-200 метров - дальше глаз переставал его различать. Аналогичные свечения при тех же субъективных ощущениях мы наблюдали спустя два года. Все предпринимавшиеся нами на протяжении описываемых десяти экспедиций попытки зарегистрировать свечения на фотопленке успехом не увенчались, но это особый разговор. Таким образом объективных доказательств наличия этих свечении мы не имеем, и в силу этого к рассказанному здесь следует относиться как к любопытному эпизоду из экспедиции, но еще не как к факту.
5
- Озеро имеет довольно простую форму в виде эллипса. Заливчики есть, но небольшие. Пойдем вдоль берега вокруг всего озера. Контейнер большой. Если он здесь - мы его найдем.
Юрий кивнул. Мы отчалили. Едва пройдя первые 30 метров, остановились
- Так говоришь, шар здесь торчал?
Я кивнул, оглядываясь. Да, он был где-то в этом месте в радиусе двух метров, не более. Мы внимательно осматривали поверхность воды. Длинный островок плывуна находился чуть дальше. Коряги из воды торчали, особенно возле плывуна но это были именно коряги. Того, что мы искали, не было. Собственно это стало ясно при наблюдении с берега в день прибытия - я рассказывая ребятам о случившемся, встал тогда именно на то место где находился в восьмом часу утра 4 июня. Прошло лишь 54 дня забыть ничего было невозможно, тем более что переживания тогда носили не слабый характер.