не встречала, а покупать в Системе…
Я боюсь, что из-за мелких покупок однажды мне может не хватить на что-то срочное и по-настоящему нужное, всё же Система – это такой волшебный сундучок, который не стоит опустошать бездумно.
– Давай-ка ты пересядешь? – предлагаю я.
Даниэль смотрит, но толком не может разглядеть, что я сделала.
Лишь бы кресло не поехало назад, когда я буду перетягивать мужа… Почему это звучит так похоже на перетягивание каната?
Тяжëлый момент во всех смыслах. Мне надо приподнять Даниэля и развернуть, чтобы он, когда я буду его опускать, попал на сиденье, а не мимо, и в процессе не уронить. Ничего, справлюсь. Я крепко обнимаю мужа за пояс, прижимаю к себе и одновременно выпрямляю колени, помня, что большой вес надо поднимать ногами.
Как и куда я буду девать Даниэля после прогулки, лучше не думать. Потом, всё потом.
Получилось!
Я усаживаю Даниэля ровнее, подкладываю подушки, и… обматываю простынкой, буквально привязывая корпус к спинке. А что делать? Кресло отличается от стула дугами широких подлокотников, само по себе тело не удержит. Я укрываю Даниэля пледом:
– Хватит дышать пылью. Пошли на свежий воздух? Тебя ждëт верхняя площадка крыльца, а я разомну ноги. Согласен? – с чем именно я не уточняю.
На задворках сознания свербит мысль, что мне надо было убраться, вымыть холл и избавиться от продолжающей смердеть слизи, сделать ужин, решить проблему с чисткой зубов, с отсутствием подгузника. Если каждый день убивать по дивану, мебель кончится раньше, чем Даниэль встанет на ноги. Но я отмахиваюсь от умной мысли, потому что кресло тоже важно, на ужин есть пюрешка, а уборка меня не вдохновляет.
Прежде, чем выходить, я выглядываю в окно. На улице тихо, конопатая физия по стеклу не расплющена. Я открываю дверь, выглядываю и вдыхаю полной грудью.
С минуту я просто стою, Даниэль ждёт.
– Тебе не будет холодно? – уточняю я.
Может, камзол накинуть?
Даниэль отказывается.
Он не реагирует на смену декораций мимикой, мышцы всё ещё не работают, но, судя по тому, как мечется его взгляд, с прогулкой я попала в точку. Как долго Даниэль смотрел в потолок? Даже когда нас везли сюда из столицы, его взгляд был неподвижен, вид из окна превращался в смазанную ленту. А теперь Даниэль может по-настоящему смотреть, видеть чёткую живую картину.
Я стою рядом, прикидываю, что время к вечеру, скоро начнёт темнеть, и машинально разминаю Даниэлю плечи, очень легко, не прикладывая усилий. Мои прикосновения больше похожи на поглаживания, чем на массаж, и вскоре я сдаюсь.
Пора признать очевидное – в одиночку с хозяйством я не справлюсь. Я упахалась за один день.
Вывод – завтра же нанимаю крестьянок, не одну, а двух.
– Я пройдусь, – предупреждаю я. Надо проветрить голову.
Я как будто отчитываюсь, но… Даниэлю действительно важно знать, что происходит.
Даже находясь рядом с ним, я не могу вообразить, насколько ужасно он себя чувствует – абсолютная беспомощность, абсолютная зависимость. Честно, на его месте я бы сошла с ума.
Я спускаюсь на подъездную дорогу и останавливаюсь. На душе смутное беспокойство. Прислушавшись к себе, я понимаю, что меня тревожит звук. Мне будто послышалось лошадиное ржание. У нас незваные гости?!
Чëрт, понесло меня на воздух! А что, вечно в доме сидеть, носа наружу не казать?!
– Не беги, всё равно не успеешь.
На террасу сбоку, ловко перемахнув через перила, запрыгивает парень и наводит в мою сторону короткий жезл с угрожающе искрящим навершием.
Я успею скрыться в доме. Или нет. Затащить Даниэля точно не успею.
Я замираю. Я была готова увидеть главную героиню, но не странного оборванца, который в романе не упоминался.
Тëмные простецкие штаны, рубаха с прорехой, рукава небрежно закатаны, а вот кожаные сапоги, торчащие из-под брючин, выглядят недешёвыми, как и боевой артефакт. А ещё у парня на поясе нож, закреплëн открыто.
– Выползли голубки. Ты заставила нас ждать, деточка, – раздаëтся новый голос, хриплый и пропитой.
Парень не делает попыток приблизиться и скалится, демонстрируя дыру на месте переднего зуба. Он похож на кота, растягивающего агонию попавшей в лапы мышки.
Я бросаю взгляд назад.
Фигуристая мадам обтянула себя платьем так, что видна каждая складочка поддавшегося возрасту тела. Мадам сверкает неуместно глубоким декольте и ртом, напомаженным ярким вульгарноым красным.
За спиной мадам жмëтся главная героиня.
Глава 24
Что происходит?
В романе героиня была одна. Она же сирота! И уж шлейф сомнительных знакомств за ней не тащился. Почему она в столь странной компании? И кто эти двое?
Как мне прорваться в дом?!
– Какая неожиданность, – произношу я, чтобы хоть что-то сказать дать Даниэлю услышать, что я в порядке, по крайней мере в эту секунду. Иллюзий, что мы с незваными визитëрами договоримся, я не питаю. Миром не разойтись.
– Ты забыла, что я сказала тебе бежать без оглядки? – усмехается мадам и выразительно поправляет грудь в вырезе платья.
А?!
Это та самая мадам из кабака?!
Но я думала, что она объясняла Бьянке, как… консумировать брак. При чëм здесь побег? Здравствуй, очередное белое пятно?
– Я…
– Пригласи нас в дом, – приказывает она не терпящим возражений тоном.
– Нет, Жои, – вмешивается парень. – Ты уверена, что она не сможет управлять защитой внутри дома и не испепелит нас? Хочешь повторить забег Рыжухи?
У главной героини коровье прозвище?
В романе её звали по имени.
– Забираем их? – хмурится мадам и оглядывается на дорогу.
Снова доносится лошадиное ржание, гости прибыли не пешком.
– Дура что ли? Зачем куда-то ехать? Делом займись здесь и сейчас.
– Тоже верно, – мадам, и не подумав обижаться на “дуру”, расплывается в жёлтой, раскрашенной куревом улыбке.
Я ничего не понимаю.
Чего они хотят? Они ведь явно не от наместника, они сами по себе.
Мадам хватает главную героиню за руку и тянет за собой, и та… выглядит скорее подавленной, чем радостной, а ещё она на ходу свободной рукой развязывает узел на поясе.
Им нужен… ребëнок княжеской крови?! Но зачем? Они не понимают, что у конопушки не будет даже символической защиты, которую даёт статус законной жены? Значит, у них есть какой-то план. Возможно, они хотят использовать ребёнка как ключ к сокровищам династии, и я не про родовые драгоценности, а про коллекцию книг, столовое серебро, картины, мебель.
Даниэль…
Ужасно…
– Надо было слушаться меня, детка. А теперь… У-у-у…
К чёрту!
По-настоящему опасен только парень с жезлом. О, уже без жезла. Погасив искры, он отдаёт артефакт подельнице и хлопает Даниэля по плечу