– Я не принимаю наркотики, – тихо сказал Рэйф. – И делаю все, что от меня зависит, чтобы ты не забеременела. И у меня тоже есть свои правила. В моем случае, думаю, натура одержала верх над воспитанием.
– Мне не шестнадцать. Теперь я поступаю так, как считаю нужным.
– Однако ты ведь не расскажешь о нас своей бабушке?
– Нет. И лишь потому, что это очень расстроит дедушку. Он любит мою бабушку и меня любит тоже, но всегда принимает сторону жены. Я понимаю его. Их жизнь разрушилась, когда умерла их дочь. Моя мать.
– Как ее звали?
Повисла длинная пауза. Пенелопа никому не называла имени матери. Но ведь сейчас об этом спросил Рэйф, с которым чувствуешь себя такой защищенной. И она выдохнула еле слышно:
– Шарлотта.
Опять воцарилось молчание. Пенелопа вдруг начала понимать, насколько вещи, которые держишь в себе, становятся реальными, если говоришь о них вслух. Как странно было обрести мать, которой словно и не было, пока Пенелопа о ней не вспоминала.
– А ты когда-нибудь хотела выяснить, кто твой отец?
– Я знаю, как его зовут. Его имя написано в моем свидетельстве о рождении – Патрик Мерфи. Ну разве не забавно?
– А чего ж тут забавного?
– Так ведь это, наверное, самые распространенные ирландские имя и фамилия. Только представь, как сложно будет отыскать этого человека.
– А ты думала об этом?
– Конечно. Но, может, лучше мне о нем больше ничего не знать.
– А что еще тебе о нем известно, кроме имени?
– Что он играл на гитаре в рок-группе, принимал наркотики, брюхатил молоденьких девчонок, а после покинул наш город, и больше никто его не видел. Ну разве он не душка?
– У каждой истории всегда есть две версии, дорогая.
«Дорогая»… Никто раньше не называл так Пенелопу. От этого слова в груди возникло странное чувство. Захотелось заплакать, глаза защипало.
– Я нужна ему даже меньше, чем своей матери, которая бросила меня под кустом, – прошептала она. – Какие родители поступят так со своим ребенком?
– Может, у нее не было выбора? – Рэйф крепче обнял собеседницу, прижавшись к ее макушке щекой, словно чувствуя страдания Пенелопы или желая облегчить ее боль. – Я должен кое-что тебе рассказать. Это случилось несколько недель назад, через день после того, как мы… через день после свадьбы. – Я отправился на вечеринку со старыми приятелями – ребятами из рок-группы, в которой я когда-то играл. Там была одна девушка…
«О нет! Неужели он собирается рассказать мне о том, что у него есть женщина, и то, что было между нами – лишь ничего не значащая связь?» – мелькнуло в голове у Пенелопы, и она вся подобралась, ожидая этого тяжелого удара.
– Она журналистка. Кажется, ее зовут Джули.
Пенелопа не желала знать этих подробностей. Она напрягла все мускулы, готовая вырваться из объятий Рэйфа и исчезнуть из его жизни.
– Ладно, не важно, как ее зовут. Она интересовалась одной историей. О ребенке, которого все называют Малютка Икс.
Пенелопа замерла. Вместе с облегчением от того, что сейчас не последует рассказ о женщине, нахлынул и страх.
– Малютка Икс была найдена под кустом тридцать лет назад, во время музыкального фестиваля в Локсбери.
По щекам Пенелопы заструились слезы.
– Это была я, – прошептала она. – Через пару недель мне исполнится тридцать.
– Полагаю, тебе не хотелось бы, чтобы у тебя на пороге появились репортеры с расспросами?
– Нет! – Пенелопа крепко зажмурилась. – Тем более не хочу, чтобы они доставали дедушку и бабушку. – Она тяжело сглотнула. – Как думаешь, журналисты докопаются до истины?
– Не знаю. Удивлен, что эта история так долго держалась в секрете.
– Дедушка занимал в те годы высокий пост в полиции. Он надавил на кое-какие рычаги, чтобы правда не всплыла. Конечно, люди знали, что моя мать умерла, но, уверена, никто и понятия не имеет, как она умерла и где в тот момент находилась.
– Значит, никто не свяжет воедино тебя и Малютку Икс, – заявил Рэйф, но в голосе его не чувствовалось уверенности.
– Мне нужно идти, – вскинулась Пенелопа. – Наверное, стоит поговорить с дедушкой и предупредить его.
– Не уходи. Побудь еще. – Рэйф крепче сжал объятия. – На улице все еще идет дождь. Почему бы не подождать до утра?
На мгновение Пенелопа представила, как было бы здорово отбросить все тревоги и проспать всю ночь на плече Рэйфа. А утром он, может быть, снова занялся бы с ней любовью.
– Вообще-то Джули завтра приедет ко мне в офис. Я предложил в качестве благотворительного жеста бесплатно устроить фейерверк на закрытии фестиваля. Если хочешь, я мог бы в разговоре узнать, что она успела выяснить, и попытаться отговорить ее от этой затеи. Скажу, что если она будет и дальше копать, то разрушит жизни людей, а потому лучше оставить в покое эту старую историю.
Он так поступит? Ради нее?
– Спасибо! Если ты это сделаешь, я буду перед тобой в большом долгу.
– Ты ничего не будешь мне должна. – Рэйф улыбнулся. Я же сказал, Пенни, что ты мне нравишься. Очень.
– И ты мне тоже.
Она снова забылась в поцелуе, отбросив все заботы. Так легко было утонуть в наслаждении, когда они с Рэйфом ласкали друг друга!
Лишь одна мысль не давала покоя: «нравится» – это было неверное слово для описания ее чувств к этому человеку.
Ведь с ним Пенелопа ощущала себя защищенной, избранной. Даже любимой – пусть это и была лишь фантазия с ее стороны.
Что касается ее, она на самом деле любит Рэйфа Эдвардса – наверное, еще с того момента, когда он выбрал для своего шоу песню, под которую она танцевала. Ну разве можно не влюбиться в мужчину, который выбирает твою любимую песню? В мужчину, которого ты изумляешь.
Да, Пенелопу пугало, что всем может стать известно стыдное прошлое ее родителей. Но этот страх мерк перед силой ее чувств к Рэйфу. И сейчас ей так хотелось насладиться, пусть даже недолго, счастьем, о котором она раньше и не подозревала. А завтра будь что будет.
Глава 8
Пенни покинула кровать Рэйфа задолго до рассвета – работа в кейтеринговом бизнесе имела свои недостатки. Когда необходимо было обслужить крупное мероприятие, кухонные цеха открывались уже в четыре утра. В последнее время Пенелопе нечасто приходилось вставать так рано, потому что теперь она исполняла обязанности распорядителя мероприятий. Но сегодня был особый случай: мероприятие проводилось в муниципальном совете Локсбери, там должен был присутствовать и ее дедушка, поэтому не хотелось ударить в грязь лицом.
– Мне еще нужно успеть заехать домой, чтобы переодеться. Представляешь, что подумают люди, если я появлюсь в трениках, свитере и с такой прической?
Пенелопа хихикнула, и этот звук показался Рэйфу самым прекрасным на свете. Хотя нет, первое место он присудил бы тому стону наслаждения, который не так давно сумел сорвать с ее уст.