Читать интересную книгу Где Цезарь кровью истекал (сборник) - Рекс Стаут

Макмиллан с мрачной улыбкой разглядывал Вульфа.

– Ну и фантазер же вы, – спокойно произнес он.

– Не такой уж и фантазер, – Вульф прикрыл глаза. – Только не думайте, что я пытаюсь подстроить вам ловушку. Возможно, это и фантазия, но мое любимое оружие – откровенность. Войдите в мое положение. Я могу удовлетворительно объяснить уверенность Клайда в выигрыше пари, только если предположу, что он составил некий план вроде этого. В таком случае он должен был заручиться вашей помощью. Если он обратился к вам, вы либо согласились, либо отказались. В любом случае я хотел бы знать, что́ он сказал. Не думайте, что для вас оскорбительно предположение, будто вы могли что-то скрыть от Уодделла. Я бы сам с большой неохотой доверил ему любой, даже самый малый, щекотливый факт. Прошу вас сказать, предлагал ли вам Клайд что-нибудь и приняли вы его предложение или отклонили.

С лица Макмиллана не сходила хмурая улыбка.

– Вы действительно фантазер и пройдоха. А потом вы спросите, не я ли убил Клайда за то, что он меня оскорбил.

– Я никогда не шучу, если речь идет об убийстве. Кроме того, до убийства я еще не добрался. Сначала мне надо понять, почему Клайд был уверен, что выиграет пари, и узнать, кого он хотел увидеть. Он предлагал вам что-нибудь?

– Нет. – Макмиллан резко встал.

– Вы уходите? – Вульф поднял брови.

– Не вижу смысла оставаться. Я пришел из любезности к Фреду Осгуду.

– И из любезности к нему не хотите сообщить ничего, что могло бы ему помочь. Ничего, что могло бы объяснить…

– Нет. Ни черта я не могу объяснить. – Скотовод сделал несколько шагов к двери и обернулся. – И вы тоже не сможете впутать меня в неприятности.

Он распахнул дверь и вышел. Вульф вздохнул и продолжал сидеть.

Минуту я стоял и смотрел на него, пытаясь обнаружить на его физиономии хотя бы малейшие признаки ликования или триумфа, затем глубоко вздохнул и занялся подносами. Не зная, полагается ли горничной быть на посту в десять вечера, я взгромоздил их один на другой и отправился к черной лестнице. Задевая за стены и чуть не застревая на поворотах, потому что лестница оказалась очень узкой, я без потерь добрался до кухни и через буфетную и столовую прошел в гостиную. В библиотеке горел свет. Через открытую дверь я увидел Говарда Бронсона, читавшего газету. Больше никого не было видно, и я завершил свое кругосветное путешествие, вернувшись обратно по главной лестнице.

Вульф все еще пребывал в неподвижности. Я сел, зевнул и объявил:

– Теперь все ясно. Его убила Лили, думая, что, уничтожив свидетеля своего прошлого, сможет очиститься и стать достойной меня. Кэролайн убила его, чтобы отработать теннисный удар. Джимми убил его, чтобы покончить с прошлым Лили – на этот мотив у нас уже двое претендентов. Пратт убил его назло Осгуду. Макмиллан убил его, потому что бык, которого он привел на замену Цезаря, оказался дойной коровой. Дейв убил его…

– К черту, Арчи, заткнись.

– Я заткнулся навеки, сэр, и залью себе глотку цементом, как только вы объясните мне, когда и каким образом вы держали это дело в руках целиком, вот так. – Я сжал кулаки, но мой жест пропал даром, потому что Вульф так и не открыл глаза. Он явно был в дурном настроении, потому что мягко пробормотал:

– Я действительно держал его так.

– Что же с ним стало?

– Оно сгорело в огне и улетучилось с дымом.

– Снова бык, – я присвистнул. – Что ж, попытайтесь меня убедить… Кстати, почему бы вам не перестать рассказывать всем и каждому, что я разбил вашу машину о дерево? Чего вы хотите этим добиться? А если вернуться к нашему делу, то оно, видимо, теперь безнадежно. Эта деревенщина прокурор собирается в четверг утром услаждать себя видом того, как Ниро Вульф, поджав хвост, покатит на юг. Или мне стоит продолжить перечисление вариантов, пока один из них вам не приглянется? Дейв убил его, потому что два года назад, в тот день, когда его уволили, пропустил свой завтрак и с тех пор так и не возместил потерю. Бронсон убил его… между прочим, я только что видел Бронсона.

– Бронсона?

– Ага. Сидит в библиотеке и читает газеты, как у себя дома.

– Приведи его. – Вульф пошевелился и едва приоткрыл глаза.

– Сейчас?

– Сейчас.

Я двинулся в библиотеку. Но по пути мне пришла мысль сделать кое-какие приготовления на случай, если разговор затянется. Поэтому сначала я заглянул в кухню и похитил из холодильника кувшин гернсейского молока. С кувшином в руке я, напустив на себя важный вид, направился в библиотеку и сообщил Бронсону, что мистер Вульф выразил желание побеседовать с ним.

Бронсон отложил газету и сказал, что начал уже опасаться, не собираются ли им пренебречь.

– Ни в коем случае, – ответил я. – Сейчас он развеет ваши опасения.

Глава тринадцатая

Бронсон сел в кресло, которое до него занимал Макмиллан. Выглядел он по-прежнему самодовольным. Вульф сидел неподвижно, закрыв глаза, и, казалось, скорее спал, чем бодрствовал. Это могло провести Бронсона, но не меня. Я зевнул. Свет падал на Бронсона так, что его нос выглядел еще более тупым, как будто приплюснутый к лицу, а умные серые глазки казались еще меньше. Наконец он вежливо произнес:

– Насколько я понимаю, вы желаете меня о чем-то спросить?

– Да, – кивнул Вульф. – Многое ли вы услышали из нашего разговора с мисс Осгуд сегодня днем?

– Не особенно. Вернее, даже мало. – Бронсон улыбнулся. – Вы задали этот вопрос, чтобы посмотреть, оскорблюсь ли я? Разрешите мне сделать вам предложение. Нам не нужно хитрить друг с другом. Я кое-что о вас слышал. Я знаю о ваших способностях, но и сам их не лишен. Почему бы нам не прийти к согласию, раз мы оба не дураки?

– И впрямь. – Вульф поднял веки. – У вас действительно здравый ум. Тогда, слава богу, мы можем спокойно и без лишнего шума обсудить некоторые факты, которые сообщила мне мисс Осгуд. Например, что вы, как сказали бы мистер Осгуд и многие другие, мошенник.

– Я не… – Бронсон махнул рукой. – Ладно. Называйте как хотите.

– Я называю вас мошенником, чтобы уточнить наши позиции. Я – детектив, а вы – мошенник, и мне хочется посоветоваться с вами по поводу своей и вашей работы. Я рассчитываю, что вы поможете мне в расследовании убийства, а взамен готов высказать предложение относительно одного из ваших дел – того, которое привело вас сюда. Что касается убийства…

– Может быть, сначала лучше поговорим о моем деле? Я всегда готов принять разумное предложение.

– Как вам будет угодно! – Вульф выпятил и поджал губы. – У вас есть бумага, подписанная Клайдом Осгудом. Вы показывали ее мисс Осгуд сегодня утром.

– Расписка в получении денег, которые я дал ему.

– С указанием характера услуг, которых вы потребовали в обмен.

– Да.

– Оказание которых сделало бы мистера Осгуда-младшего подлецом в глазах его отца.

– Верно.

– Мне нужна эта расписка. – Вульф пошевелился. – Подождите! Я не оспариваю вашего права получить свои деньги. Но мне не нравятся ваши методы. Сегодня мисс Осгуд меня восхитила, и я хочу ей помочь. Я предлагаю вам передать расписку мистеру Гудвину. Она будет у него в полной сохранности. Максимум через десять дней я либо сам заплачу вам десять тысяч долларов, либо добьюсь, чтобы вам их заплатили, либо верну расписку. Я обещаю это без всяких условий. Отдайте расписку ему. – Вульф показал на меня большим пальцем.

Бронсон медленно покачал головой:

– Я же говорил о разумном предложении.

– Не хотите отдавать?

– Нет.

– Я предлагаю вам полную гарантию. Я даю обещания редко, потому что готов выполнять их, говоря банально, ценою собственной жизни.

– На что мне эти обещания? Ваши гарантии, может, и надежны, но расписка Осгуда надежнее. И она выдана мне. Чего ради я должен ее отдавать?

Я вопросительно взглянул на Вульфа.

– Не надо, Арчи. Забудем об этом, во всяком случае на время. Я надеюсь, мистер Бронсон, что ваша враждебность…

– Никакой враждебности нет, – прервал его Бронсон. – Не поймите меня превратно. Сказано же вам: я не дурак, а чтобы сделать вас своим врагом, надо быть круглым идиотом. Я прекрасно понимаю, насколько уязвим, и знаю, что́ вы можете против меня предпринять. Если мы станем врагами, мне лучше сразу убраться из Нью-Йорка. Я приехал туда лишь два месяца назад, но, если вам вздумается раскопать мое прошлое, сделать это будет нетрудно. Тюрьма мне не грозит, однако вы способны отравить мое существование. И даже очень. Бог свидетель, я не хочу, чтобы вы меня преследовали. Поверьте, я не питаю к вам вражды. Стоит ли обижаться на меня за то, что я не желаю отдавать расписку? Во всем остальном я готов вам помочь.

– Без хитростей, мистер Бронсон?

– Да.

– Отлично. Где вы родились?

Бронсон опять покачал головой:

– Я сказал, что готов помогать вам, а не удовлетворять ваше любопытство.

– Вы же признали, что я могу проследить ваше прошлое, если постараюсь.