— Нэнси права. От нашего отношения, и наших мыслей, зависит видение окружающего мира… А ты же постоянно, только и делаешь, что вгоняешь всех вокруг себя в депрессию.
Элизабет не собиралась прекращать.
Нэнси возмутилась:
— Не надо меня впутывать. Я не собиралась в этом участвовать!
— Проклятие… да е…
— Марк… спокойно… — вклинилась Клем.
— Так… — Аврелий выдохнул, — Когда ты наконец начнешь меня слушать, то поймешь, что выступая против идеологии позитивного мышления, я вовсе не заступаюсь за уныние, пессимизм, негатив или депрессию — они точно так же могут быть иллюзорными. Мы вполне можем придумать для самих себя историю о том, как все, за что мы беремся, проваливается — несмотря на то, что объективные причины для этого отсутствуют. Я за то, что бы что-то делать, черт тебя дери! А не вести бесконечные рассуждения о том: «что же с нами стало»!!!
Элизабет очень не понравилось сказанное Аврелием. Чувство уязвленности неприятно засело в груди. Неприятным был и тот факт, что ответить — ей было нечего.
— Он прав… — покивал головой Джон, когда Эл сурово на него глянула, — Ты слишком долго пытаешься заставить всех вокруг думать так же, как и ты. Но это не работает.
— «И ты, Брут?» — зло посмотрев на своего парня и вызывающе-недовольно сжав губы, Элизабет категорично отвернулась.
Спустя некоторую паузу и следующую прикуренную Марком сигарету на пару с Джонни — Элизабет заговорила немного изменившимся тоном голоса, наблюдая как Нэнси перебирает длинные пряди волос Клементины:
— Меня потом тоже подстрижешь… ладно Нэнси?
— Конечно. Без проблем. Марк, давай и тебя немного подровняем? Обросший такой…
— Давайте…
Поинтересовавшись у каждого в банде, что «он думает о Страннике?» — Нэнси погрузилась в длительное раздумье, стараясь переварить новую информацию. Если бы не очередной спор между Марком и Элизабет — маленькая женщина бы точно решила, что самолично «записалась» в общину дурдома.
День близился к закату. Работа была закончена и оставалось только ждать появления Феникса, который похоже, совсем не торопился обратно.
♠♠♠♠♠♠♠
Щуплый, совсем молодой парнишка — влетает в просторную, темноватую залу главного штаба группировки «Белая Сила», что некогда являлось зданием суда. Он несется как угорелый — мимо многочисленных диванов и столов, с сидящей за ними разношерстной публикой. Зал судебных заседаний сейчас мало похож на «палату фемиды». Помещение скорее напоминает какой-нибудь сельский бар — скрещенный с борделем. Пробежав по всему залу — под неодобрительные взгляды «отдыхающих» мужчин вокруг — парнишка подлетел к высокому судейскому столу и заверещал что было сил:
— Господин Борк!!! Господин Борк!!!…
Восседающий на огроменном стуле — чрезвычайно жирный и лысый мужчина — лениво подал знак приглушить оравшую на всю громкость музыку.
— Господин Борк! Это нашел один из патрулей, сэр…
Светловолосый мальчик, с трепетом поднял над головой и водрузил на стол перед толстяком — черный мусорный пакет — от которого начинало попахивать тухлятиной. Борк резко подался вперед — одним движением руки — отшвырнув от себя девицу, стоящую перед ним на коленях и «усердно работающую» ртом. Аккуратно, двумя «жирными сардельками», что выполняли у него роль пальцев — Борк стал изучать целлофановый сверток. В главном зале воцарилась гробовая тишина. На кафедру в дальнем конце комнаты устремились несколько десятков глаз — выжидающе наблюдая. Сосредоточенное лицо господина — в один момент исказилось болью — стоило едва лишь увидеть поросячьим глазкам, заплывшим округлыми сальными щеками — уголок бледно-голубого глаза, ошарашено глядевшим из пакета.
— Дэниел… мой дорогой Дэнни…
Крупное лицо с обвисшими жировыми складками, перекорежило в отвратительной, но такой естественной печали. Бережно вынув отрезанную голову обеими руками — украшенными здоровыми перстнями — Борк приложил обрубок в своему лбу. Массивная круглая голова, напрочь лишенная шеи — горестно сотрясалась под страдальческий стон — от столь невосполнимой потери. Из маленьких глаз толстяка — медленно побежали слезы:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кто?… Кто мог сотворить такое злодеяние?! — по истинному, в лучших традициях античного театрального представления, воскликнул господин Борк. Со своих мест тихо поднимались люди — приближаясь к престолу своего повелителя. Молодой парнишка боязливо пригибаясь — принялся быстро лепетать:
— Патруль наткнулся на одинокий автомобиль сэр. По десятому шоссе, в Гросс Тет! Из машины начали стрелять и наш патруль не позволил этим нахалам безнаказанно уйти! Внутри обнаружилось множество нашего оружия и двое людей из «Лупары»! Микки «Лед» подтвердил, что это оружие принадлежало бригаде Дэниела… сэр…
— Сукины дети!!! — жирный кулак Борка с грохотом опустился на стол, — Они ответят за все!!! Вонючие макаронники!!! — удар кулаком большей силы, от чего отрезанная голова подпрыгнула на столе, — Слишком долго мы терпели их поганые выходки!!! Флапс!!! Собирай людей! Настало время преподать им урок боли!!!
Дьявол, этот звук…
Масса ненавидящих, низких голосов смешанных в дикий животный рев… Весь зал моментально взорвался, как бочка с порохом. Воинственные, пьяные крики — заполнили собой все пространство вокруг. Толпа людей высыпалась из полутемного помещения — громогласно призывая своих сородичей к «крестовому походу».
Когда помещение зала суда опустело, и в нем остались лишь Борк; высокий худой мужчина и несколько особо приближенных, особо любимых «наложниц» — господин, единый повелитель и создатель «Белой Силы» — медленно расслабил напряженное лицо, принимая привычный, надменно-презренный вид:
— Лоуренс, убери это дерьмо с моего стола… Оно воняет хуже дохлого скунса…
Одна из девиц — принимается тщательно вытирать сальное лицо Борка, которое свин подставляет под ее руку. Он точно рок-звезда — снимающая потекший сценический грим.
— И Беки… Отыщи мне этих патрульных баранов… Что-то тут не так…
— Ты уже отдал приказ. Какая разница?
Лоуренс брезгливо поднял голову за ухо и закинул ее в пакет.
— Хочу знать подробности. А Орлеан давно нужно было взять.
Борк отмахнулся от «гримерщицы» и пощелкал пальцами — указывая на девушку в кожаном ошейнике с шипами. Молодая брюнетка — послушно опустилась перед господином на колени…
♠♠♠♠♠♠♠
Странник застал в гостиной всех вместе. Поздний вечер навевал грустное спокойствие. Последние отголоски заходящего солнца уже не могли справиться с наступающей темнотой ночи. Вся команда находилась здесь — ожидая появления своего Босса. В доме играла тихая и спокойная, почти усыпляющая музыка; вкусно пахло приготовленной едой, а пелена табачного дыма зависла под потолком.
— Всем немедленно ложится спать. Ночью у нас будет работа.
— Да, и тебе привет. Может поделишься чем-нибудь? Ты не подумай — мы не привередливые. Просто не любим сидеть в неведение.
Феникс посмотрел на Аврелия долгим взглядом. Марк не отводил глаз — устало, но все таки с вызовом глядя на Него. Босс повернулся к Клементине — отметив про Себя немного изменившийся вид Своих детей — и наткнулся на такой же ультимативный взгляд:
— Хорошо… Пока мало что можно сказать, — Странник прошел к столу, присаживаясь на стул, — Но если коротко, — Босс медленно сложил ноги на стол, делая длинные паузы между словами, — У нас проблемы.
— А что за ночная вахта Кэп?
— Хочу что бы все отдохнули несколько часов, потому что мы отправимся в город, на севере. Александрию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аврелий и Клем переглянулись:
— И что мы там будем делать? — Клементина отложила книгу, что держала в руках, — Что-то ищем?
— Да. Мы будем заниматься сбором медицинского оборудования.
— И все поедут? Прямо — все вместе?
— Что тебя так смущает Элизабет? Чем больше людей — тем проще. Город большой — опасность значимая. Да и всем вместе, повеселее будет. — улыбнулся Феникс.