того было отчаянным. И я пошёл за ней. Она трусила впереди, то и дело оборачиваясь и даже останавливаясь, чтоб подождать, если я отставал. Я видел впереди её белый пушистый хвост. А потом она пропала. И я услышал лай собак и крики егерей. Я пошёл на них и увидел, как ты мчишься ко мне на своём Громе. И понял, что спасён. Это было предупреждение, Марк. Я больше не буду убивать лисиц.
— Я тоже, — пробормотал Марк.
2
Утром он решил вернуться в Лорм.
— Может, всё же останешься? — Арден, провожавший гостей на крыльце, печально взглянул на него. — Мне так жаль, друг мой, что я не смог принять тебя, как подобает. Если ты задержишься в Рошамбо, то вечером я устрою пир.
— Тебе нужно отдохнуть, Лорентин, — возразил Марк. — Я приеду снова немного позже, когда ты будешь чувствовать себя лучше.
— Да, и тогда я устрою в вашу честь пир.
— Что угодно, только не охоту.
— Конечно, мне ещё не скоро захочется снова выехать в лес… — он с тоской посмотрел в подёрнутое синей дымкой небо. — Боги, чем же я буду заниматься, когда рутина окончательно добьёт меня? Турнир! Давай устроим турнир! Покажем местным выскочкам, как должны держать копьё настоящие рыцари!
— Я согласен. Да, турнир — это то, что нужно!
— Я пришлю к тебе гонца, когда всё подготовлю и в силах буду сесть в седло. Ты ведь приедешь?
— Конечно. В Лорме уютно, но довольно скучно. Я буду рад развеяться, да и мой Гром любит турниры.
— Вот и отлично.
Глаза молодого маркиза, наконец, блеснули, и Марк, улыбнувшись ему на прощание, сбежал во двор, где уже стояла карета, а Эдам держал под уздцы коня.
Едва выехав из города, Марк пустил Грома вскачь, спеша добраться до своего замка. Он был зол и испытывал жгучую обиду. Как мог Джин Хо сорвать охоту и так жестоко поступить с его другом? Да, он его не убил, и даже вывел из чащи, но всё же жизнь Лорентина не раз оказывалась под угрозой! Он мог сломать шею, вылетев из седла, или свалиться в овраг, или попасть на клыки волкам. Да мало ли что могло с ним случиться!
Он гнал коня по дороге, так что кортеж едва поспевал за ним.
— Ваше сиятельство! — догнав его, крикнул Эдам. — Вы хотите, чтоб у кареты отлетело колесо, и графиня оказалась в канаве?
— Дьявол! — рявкнул Марк и придержал Грома, который тяжело дышал и от его крутых боков несло жаром. — Мне нужно добраться до замка, пока моя ярость не остыла.
— О чём вы?
— Об этом узкоглазом мерзавце!
— Да что он такого сделал, что вы готовы загнать коня, который стоит дороже моей шкуры?
— Не спрашивай…
Марк наклонился и похлопал Грома по шее. Тот мотнул головой в нетерпении, и всё же перешёл на лёгкую рысь. Отряд охраны, всё также мчавшийся следом, пролетел мимо и де Ланьяк повернул коня и вернулся. Рыцари охраны окружили графа, вопросительно глядя на него, а потом подъехала карета, из которой встревоженно выглядывала Мадлен.
— Что-то случилось, милый? — спросила она.
— Нет, ничего, — покачал головой он. — Едем дальше.
Ему стоило определённых усилий, чтоб удержаться от быстрой скачки, и он с сожалением чувствовал, как злость постепенно остывает в его душе, а в памяти всплывает то, о чём он успел позабыть. Ведь, судя по всему, Ли Джин Хо с Земли. А что там говорил о Земле командор де Мариньи? У них считается недопустимым убийство не только человека, но и любого другого существа. Может, это относится и к животным? Может, у них запрещена охота? И что тогда почувствовал Джин Хо, увидев за столом маркиза, который хвастался, что убил трёх лис и снял с них шкуры. Даже если эти лисы были обычными, не чувствует ли он родство с ними? А, может, по разумению лис, Джин Хо как раз и есть лисий бог, который готов придти на помощь своим соплеменникам?
Марк вздохнул и покачал головой. Он снова вспомнил измученное лицо Лорентина и его изодранные шипами и ветками руки, но уже не чувствовал такой злости на старого лиса. В конце концов, он уже понял основную суть своего нового друга: тот оставался больше лисом, чем человеком, и тут как раз крылось то, чего Марку не дано было понять до конца: он думал и чувствовал как лис, вернее, как лисий демон. И кто знает, что для него значит известие о жестокой смерти лисиц и погибших в логовах лисятах.
Он вдруг вспомнил, как однажды зашёл в лисий замок и Джин Хо принял его как радушный хозяин, за накрытым столом. Вокруг сновали уже привычные ему девицы, и Джин Хо не только помнил каждую по имени, но и её родословную, которая, как выяснилось, начиналась с него. Они все были его дочками, внучками и дальними потомками, а он любил всех их, как и положено деду и отцу. А потом в комнату проскользнул белый зверёк и закрутился у него под ногами. Джин Хо подхватил его на руки, и Марк узнал того самого лисёнка, который когда-то жил в его доме. Только теперь у него было два хвоста. Увидев это, Марк оторопел, а Джин Хо засмеялся, увидев такую реакцию, и сказал, что когда-нибудь их будет девять, и в его голосе слышалась отцовская гордость. А к вечеру Марк, преодолев отвращение, всё же взял маленького Инчхоля на руки и тот, узнав его, радостно повизгивал, устраиваясь поудобнее и норовя облизать его лицо.
За этими раздумьями и воспоминаниями Марк не заметил, как промелькнули мимо горы и леса, и его кортеж въехал в уютную, засаженную плодовым садом долину. В ворота замка они въехали в ранних сумерках. Карета двинулась на вершину холма, чтоб доставить Мадлен к самому дому, а Марк остановился, заметив в нижнем дворе группу незнакомых людей. Впрочем, вид их был достаточно красноречив, чтоб понять, кто они. Несколько высоких плечистых мужчин в блузах из белёного холста с яркими платками на шеях стояли в стороне и терпеливо ждали, обратят ли на них внимание. Их тёмные от въевшейся в кожу каменной пыли лица казались ещё темнее в подступившей вечерней мгле.
— Едем дальше, ваше сиятельство, — попросил Шарль, испуганно посмотрев на незнакомцев, но Марк решительно развернул коня и направился в их сторону.
К нему уже направлялся капитан Лафар и, поклонившись, пояснил:
— Это рудокопы, ваше сиятельство. Они пришли с дурными вестями и просьбой. Если вы