от долгожданной встречи с Эдвардом Керреллом. В рассказах Джонатана он был идеальным другом, весёлым, открытым человеком, готовым рисковать и нарушать правила; её впечатлило, когда Джон сказал, что Эдвард не присоединяется, потому что в разъездах с матушкой, что он постоянно сидит над учебниками и что он отличный пиромаг.
И вот наконец образ из её головы встретился с реальным человеком… и не совпал. Шерон успокаивала себя, убеждала, что не стоит судить Эдварда по тому, что видит. Это один-единственный момент. Разве он отменял остальные положительные качества? Она ведь знала, что на этой вечеринке все будут пить. Да и вообще, какое право она имела обижаться? Ей ничего не обещали. Эдвард — принц. Ему позволено больше. Надо быть снисходительнее. Её так учили.
Может быть, он и не должен был быть пьян. Но она не должна была забываться.
Повисла тишина. Гнетущая, неприятная. Дождевые капли ударили в стекло. Шерон поёжилась, вцепившись в голые локти ногтями, мельком глянула в окно и остановила взгляд на Эдварде. Он не заметил — сидел, прислонившись лбом к холодному стеклу, и блаженно улыбался. Шерон отвернулась. Всё же, несмотря на то что Эдвард Керрелл немного не оправдал её ожидания, такой конец вечера ей нравился больше, чем если бы всё закончилось под утро в задымлённом зале или в девичьей комнате, где оставшиеся молодые люди уснули, навалившись друг на друга.
Шерон поднялась, поправила юбку и, с лёгкой улыбкой покачав головой, пошла по коридору в сторону зала. Где-то неподалёку Джонатан обещал ей личную спальню с блокирующим звуки заклинанием.
* * *
Эдвард проснулся, когда солнечный луч ударил ему в глаза, пробившись сквозь рассеивающиеся тучи и ветви росшей у окна вишни. Всю ночь шёл дождь: он залил дорожки, сбил ягоды и склонил к земле ослабшие цветы. Сонно глядя на мокрый сад, Эдвард даже не сразу понял, что сидит на подоконнике, полностью забравшись на него и прислонившись к холодной стене. Как он умудрился проспать здесь всю ночь? Спустившись на пол, Эдвард огляделся: в полутёмном коридоре было пусто, тишина стояла такая, словно всё поместье увязло в безвременье, где звук попросту невозможен.
Эдвард медленно прошёл до зала, в котором вчера проходила вечеринка. На диванах и креслах, кто как, спали юноши и девушки в мятых костюмах и платьях — те, кто ночью оказался не в состоянии дойти до спален. На кожаном диване в обнимку со светловолосой девицей лежал Джонатан, а рядом, прислонившись к подлокотнику, спал ещё какой-то парень, его длинные волосы падали на лицо, а рубашка была порвана в нескольких местах. Даже издали Эдвард видел длинную царапину на лакированном столе. Но в остальном, кроме одного поваленного букета, растёкшейся под ним лужи и пары полупустых бокалов, все следы бурной ночи были убраны: и разбитые фужеры, и осколки от бутылок, и все блюда для закусок. А ведь Эдвард помнил, что ещё до того, как они с Шерон ушли, кто-то сломал стул, опрокинул цветок и разбил вазу. Хорошо, хоть до применения боевой маги не дошло, иначе и убирать было бы нечего.
— Судя по всему, Джонатан старался контролировать ситуацию… Пока не уснул с Эми.
Эдвард посмотрел на подошедшую Шерон. Та переодела длинное платье на другое, тоже зелёное, тоже с чёрными кружевными вставками и без рукавов, но уже не фактурное, а наоборот — лёгкое, струящееся, держащееся на талии на тонком пояске. Мягкие складки подчёркивали мягкую женственную фигуру, которую Эдвард не рассмотрел ночью.
— Что-то не так? — спросила Шерон, смутившись и оглядывая саму себя.
— Нет, нет! — Эдвард тряхнул головой, отводя взгляд от её квадратного выреза. — Мне нравится платье. Н-необычно.
— Спасибо, — тихо произнесла Шерон, и как глаза её заблестели, а на щеках появился лёгкий румянец. — Я думала, уже все такие носят. Конечно, не на балы…
Шерон запнулась, понимая, насколько глупо говорить с парнем о платьях, а Эдвард, изобразив искреннее понимание вопроса, поспешил сменить тему:
— Ты не знаешь, почему я спал на подоконнике? Последнее, что я помню — ты.
Это прозвучало неловко, и кровь прилила к щекам.
— Ты просто уснул, пока мы там сидели, и я не стала тебя беспокоить. Тебе нужно было отдохнуть в тишине.
Эдвард смутился ещё сильнее и не знал, что ответить. К его облегчению, делать этого не пришлось: из центра гостиной донеслось кряхтение, и Джонатан, осторожно выпутавшись из объятий девушки (та что-то промурлыкала во сне), сел на диване и схватился за голову.
— Ну неужели нельзя говорить хотя бы тихо? — проворчал он, кидая злой взгляд на стоящих в дверях.
— Вот поэтому я не пью, — иронично заключила Шерон, поджимая губы.
— Нет, ну тебе, наверно, вообще круто, Шер, — недовольно прошипел Джон, переводя взгляд с неё на Эдварда.
— Что крутого-то? — вздохнула Шерон, покачала головой и махнула рукой на кривившего рот Джонатана.
— Может, воды хоть принесёшь? — крикнул он ей вслед и болезненно сморщился. — И… от головы…
Эдвард растерянно пожал плечами и поспешил за направляющейся к парадным дверям Шерон. Джон, не дождавшись помощи, нехотя сполз с дивана, отталкивая спящего на полу молодого человека, дотянулся до кем-то недопитого шампанского и махом осушил фужер.
* * *
Поместье тихо просыпалось. Молодые люди, не успевшие прошлой ночью вовремя остановиться, обнаруживали себя в необычных местах, с незнакомыми людьми, в неожиданном виде. В столовой накрыли для завтрака к обеду, а в это время слуги убирали гостиную, игровую, женскую и личные гостевые спальни, пока Джонатан пересчитывал ущерб и судорожно прикидывал, на какую сумму влетел. Чтобы убежать от суеты, многие гости либо сразу уезжали, либо прятались по закоулкам мокрого парка.
Эдвард и Шерон сидели на высушенной скамейке в саду. От малейшего дуновения ветра с веток срывались капли, и казалось, что снова начинается дождь. Шерон куталась в чёрный плащ, пинала носком туфли мокрую гальку, осторожно поглядывая на то, как ветер трепал волосы Эдварда, выглядящие насыщенно-рыжими на фоне ещё зелёной листвы, и улыбалась своим мыслям. Эдвард же, засунув руки в карманы, о чём-то усердно размышлял.
— Мне кажется, что я чего-то недопонимаю, — сказал он вдруг, поворачиваясь к Шерон и задумчиво морща нос. — Что Джон имел в виду, говоря, что тебе должно быть «круто»? Почему?
Шерон распахнула глаза, но всё же ответила, заламывая пальцы:
— Он, наверно, посчитал, что мы… — Она выразительно посмотрела на Эдварда.
Тот соображал с секунду, а потом его лицо вытянулось.
— Что?! — воскликнул он. — Да как Джон мог такое вообще придумать? Чтобы мы с тобой… Нет! Как он мог об этом подумать?