Не хочу думать о том, кого и зачем здесь перевозили. Я выберусь, чего бы мне это ни стоило.
***
Долгие блуждания ни к чему не привели. Я прошла по кругу и вернулась в исходную точку. Не нашла ни еды, ни воды. Жажда ощущалась сильнее голода. От непрекращающейся качки меня мутило. Я опустилась на грязный пол. Закрыла глаза. Надо беречь силы.
Одно за другим вспыхивали воспоминания из прошлой жизни: гибель родителей, приют, учебный центр, надзиратель из Отдела нравственности. Я до сих пор помнила его прокуренный голос, потные ладони, обещание "сытой жизни" в обмен на "маленькие регулярные услуги". Я видела девушек, которых соблазняли или принуждали подобные ему. После, наигравшись, выбрасывали их как мусор. Несчастным стирали память, слишком грубо, не заботясь о сохранении личности. Какая разница, если они все равно способны работать?
В тот вечер внезапно появившаяся за спиной Дверь стала моим спасением. Портал ознаменовал начало новой жизни. Сейчас надеяться приходилось только на себя.
Я снова оказалась в гостинице с Эллом. Он возбужден, настойчив. Я охотно отвечаю на его поцелуи, любуюсь совершенными чертами любимого лица, слушаю голос. Когда колдовство рассеивается, я все еще не владею собой. Покорно выполняю приказы Иллуватара. Умом и сердцем понимаю, что это неправильно, и не могу сопротивляться.
Элладан появляется вовремя и видит то, что должен был увидеть – распутную девицу в постели своего кузена. Тому даже не приходится со мной спать, чтобы осуществить свой план и расстроить наши отношения. Еще бы! Разве может какая-то жалкая безродная девчонки войти в древний эльфийский род? Скорее солнце встанет на западе, чем случится подобное.
Я тонула в пучине воспоминаний, погружаясь все глубже. Иногда выныривала, чтобы глотнуть немного воздуха, осознать, что я еще жива, и снова переживала самые мучительные моменты жизни.
Берег моря. Почти абсолютное ощущение счастья и резкий рывок. Дик выкручивает мне руки, ухмыляется, предвкушая все те унижения, которым вскоре подвергнет меня. Спорит со своим подельником, кажется, Родо. Тот никак не хочет брать меня с собой.
Я не успеваю понять, что изменилось. Дик отталкивает меня. Второй преступник ловко ловит и приставляет нож к горлу. Весомый аргумент, который заставляет забыть о сопротивлении. Краем глаза замечаю, как Элл бросается на Дика, а Рик обходит Родо. Тот резко дергает меня на себя. Полет. Падение. Пустота.
Я слишком устала, чтобы бороться. Тело болело, но хотя бы кости были целы. Жажда становилась нестерпимой. Сил, чтобы жалеть себя или ругать за беспечность, не осталось. Зачем?
Я легла на бок, подтянула колени к подбородку, закрыла глаза. Будь, что будет.
Смирения, по ощущениям, хватило минут на десять. Все-таки покорность мне не свойственна. Я перебирала один за другим варианты спасения и так же быстро отказывалась от них. Самой мне не выбраться. Элл и Рик вряд ли найдут меня в ближайшее время. Родо, сняв браслет с моей руки, видимо, польстился на драгоценные камни, а меня лишил возможности послать через артефакт хоть какой-то сигнал.
Будь я ментальные магом… Точно! Шанс невелик, может быть, даже не стоит пытаться, но я все равно попробую.
Я представила Рика: сине-зеленые, как море, глаза, тонкие губы, темные волосы. Вспомнила, как он обнимал меня, когда я чуть не погибла. Будто наяву почувствовала тепло его рук.
"Сия?"
Я едва не подпрыгнула, услышав его голос, хотя он звучал лишь в моей голове. Надеюсь, это не игры воспаленного разума.
"Рик!" – позвала его мысленно.
"Покажи!" – приказал он.
Я сосредоточилась на образах и ощущениях: корабль, запах моря и гнили, полумрак, шторм. Старалась изо всех сил.
"Рик", – снова позвала, чтобы убедиться, что его голос не был иллюзией, но ничего не услышала в ответ.
Глава 31
– Эй, просыпайся! Даром никто тебя кормить не станет.
Слова, произнесенные грубым мужским голосом, сопровождались ощутимым толчком в бок. Я почувствовала себя приблудной собакой, которая тянется к людям, а те ее гонят, бранят, бьют.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Можно подумать, ты меня кормишь, – в тон отозвалась ему.
Я уже не понимала, сон это или явь. Следует ли проявить осторожность или можно было творить любые глупости? Хотя со вторым вариантом я погорячилась. Для того, чтобы что-то делать, нужны силы, а их у меня практически не осталось.
– Дерзкая! – хмыкнул мужик совсем близко.
Схватил меня за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. Сделать это в моем положении оказалось непросто. Пришлось встать. От резкого подъема закружилась голова. Я снова провалилась к стене.
– Что тебе от меня надо?
Я, наконец, вспомнила его. Это был Родо, подельник Дика или приятель. На заказчика он не похож. Лицо загорелое, обветренное, на руках мозоли, простая крепкая одежда выдавали в нем человека, который много времени проводит на улице и не боится тяжелой работы. Скорее всего, он действовал по поручению кого-то, кто не хотел запачкать рук.
– Пока немного. Сделаешь то, что делают все женщины, – начал он. Я внутренне напряглась. Я не в том состоянии, чтобы сопротивляться, но просто так не сдамся. – Будешь лечить моих парней. Не смотри на меня так, насиловать не собираюсь. Вечно у вас, баб, одно на уме. Каждая строит из себя неприступную госпожу, а сама только и мечтает, чтобы какой-нибудь работяга вроде меня прижал ее в углу.
Мужчина рассмеялся своей шутке. Я скривилась, услышав его слова, но промолчала. Притворяться не видела смысла, как и провоцировать его. Дика можно было купить, для него имели ценность только деньги. Что предложить этому человеку взамен на мою свободу я не знала, как и не понимала, зачем он взял меня с собой. Если только использовал как прикрытие.
– По-вашему, все женщины умеют лечить? Для этого учиться надо и не один год.
Мой вопрос заставил его задуматься. Начался сложный мыслительный процесс. Мне показалось, что я слышал скрип шестеренок в его голове. Мужчина почесал затылок, добавил:
– Ну, вы же рожаете детей, как-то справляетесь, значит, и лечить можете.
Да, логика отменная. Я ем еду, ношу одежду, но это не значит, что могу готовить или шить.
Хотела было возразить, но вовремя одумалась. Пока я нужна ему, Родо не станет причинять мне вред, по крайней мере, намеренно. Ищет ли меня кто-то, что сделано для моего спасения, тоже вопрос. Придется приспосабливаться.
– Поможешь моим парням, и я высажу тебя в ближайшем порту. Нет, вышвырну за борт.
– Какие дашь гарантии? Ты можешь и после избавиться от меня.
О том, что смерть может быть желаннее чем перспектива превратиться в постельную игрушку для целой толпы мужчин, которые месяцами не видят женщин, я не стала говорить. Нечего ему подбрасывать идеи. И без того страшно.
– Никаких, – согласился Родо. Поскреб небритый подбородок, – но попытаться выжить лучше, чем подохнуть с высоко поднятой головой.
С этим утверждением я могла бы поспорить, но вновь одернула себя. Лекарство предполагает милосердие, которое принято проявлять даже по отношению к врагу. Пока мне не приходилось делать ничего, за что по-настоящему было бы стыдно. Можно потерпеть ради свободы.
– Согласна. В знак нашего временного союза, может быть, дашь поесть. Я несколько суток без еды и воды. Плохой из меня будет лекарь, если я сама упаду среди больных.
– Воды нет, только грог. Система очистки сломалась. Как починят, так и будет. Вяленая рыба вон в той бочке, – он указал пальцем, чтобы я точно не перепутала. – Насчет нескольких суток ты хватила лишнего. Отплыли часов двенадцать назад. Если бы не шторм, давно были бы на месте.
О каком месте шла речь, он, конечно, не стал объяснять.
Я сдвинула крышку и отвернулась. Запах, доносившийся из бочки, отбивал всякий аппетит. Эту рыбу только грогом и запивать, чтобы не отравиться. Есть соленое и не иметь возможности выпить воды – это настоящее издевательство.