Читать интересную книгу Что будет дальше? - Джон Катценбах

На что Дженнифер ответила: «Ненависть таких людей, как она, — почетнее ордена. Ни за что не хотела бы стать похожей на тех, кто ей нравится».

Терри улыбнулась. Да, Дженнифер действительно бунтарь и знает толк в этом деле. Инспектор ощутила симпатию к пропавшей девочке, далеко выходящую за рамки сугубо официального отношения. Впрочем, как профессионал, она прекрасно понимала, что подросток с таким характером, оставшись без защиты взрослых, подвергается куда большим опасностям, чем ребенок смирный и покладистый. «Остается только надеяться, — подумала Терри Коллинз, — что у нее хватит здравого смысла смирить гордыню и в критический момент позвонить домой».

Инспектор продолжала копаться в жестком диске компьютера Дженнифер. В последнее время девочка играла в несколько компьютерных игр, при этом она проходила бесплатные демонстрационные уровни, но полную версию не покупала. С ноутбука было сделано немало запросов в «Википедию», выполнялись поиски через Google, при этом практически вся разыскиваемая информация, похоже, была связана с темами школьных уроков. Один раз Дженнифер даже попробовала прогнать какой-то текст (видимо, домашнее задание по испанскому языку) через электронный переводчик. От дальнейшего использования этого несовершенного инструмента девочка отказалась. В общем, инспектор Коллинз довольно быстро поняла, что в отличие от большинства сверстников Дженнифер не жила в виртуальном мире. Игры, социальные сети и Интернет как таковой не слишком занимали ее внимание. Аккаунт в Skype у нее тоже был, но в списке контактов не значилось ни одного человека.

В папке «Документы» Терри открыла и проглядела по диагонали сочинение Дженнифер по американской истории на тему «Развитие метрополитена в США» и реферат по английской литературе, посвященный роману Диккенса «Большие надежды». Она была почти уверена, что эти работы целиком, от первого до последнего слова, скачаны из Интернета либо это отписки, состоящие сплошь из готовых, известных всем штампов, — но нет. Терри втайне порадовалась за Дженнифер, отметив про себя, что девочка, похоже, действительно училась, а не просто отбывала время в школе, а в наше время это скорее исключение, нежели правило.

Похоже, нравились девочке и стихи, причем она любила не только читать, но и сочинять их. В архивах Дженнифер Терри обнаружила отрывки из Шела Силверстайна и Огдена Нэша — тоже весьма неожиданный выбор для современного подростка. Кроме того, Терри наткнулась на файл под названием «Шесть стихотворений к Мистеру Бурой Шерстке». Внутри — рифмованные четверостишия и хайку, посвященные любимому плюшевому мишке. Некоторые из них (стихотворений оказалось гораздо больше объявленной полудюжины) были по-настоящему смешными. Читая их, Терри Коллинз не могла сдержать улыбку. «Молодец, девочка, просто умница!» — вновь подумала она.

Поиски тем временем продолжались. Судя по всему, Дженнифер частенько заходила на сайты и форумы вегетарианцев, а также последователей течения «Нью-эйдж», предвещавших скорое наступление новой исторической эпохи — Эры Водолея. Терри предположила, что таким образом девочка пыталась хоть немного понять, на чем помешана ее мать со своим бойфрендом.

Терри продолжала настойчиво копаться в файлах Дженнифер. Она надеялась рано или поздно найти дневник одинокой девочки-подростка, спрятанный в какой-нибудь ничем не примечательной папке и приоткрывающий дверь в ее внутренний мир. Все было безрезультатно. Никаких намеков на побег, никаких планов, никаких прощальных писем. Листая архив фотографий, Терри до поры до времени тоже не замечала ничего необычного: самые обыкновенные снимки самой обыкновенной девчонки. Вот Дженнифер с немногими подружками весело смеется на каком-то празднике, вот она с ними же в обнимку, вот та же компания у кого-то в гостях — явно после долгих и веселых посиделок. Единственное, что отметила для себя детектив Коллинз, — это то, что Дженнифер практически никогда не оказывалась в центре кадра, во главе компании подруг. Она всегда была где-то сбоку, практически у кромки кадра. Перебирая папки с фотографиями одну за другой, Терри наконец наткнулась на то, что привлекло ее внимание и не на шутку обеспокоило: на глаза ей попалось с полдюжины фотографий обнаженной Дженнифер. Едва присмотревшись к снимкам, Терри немного успокоилась: было видно, что Дженнифер снимала себя сама, то повернув к себе фотоаппарат на вытянутой руке, то поставив его на стопку книг и позируя перед камерой на диване. Судя по всему, снимки были сделаны недавно, не более года назад. Ничего особенно сексуального в них не было. Похоже, Дженнифер просто решила запечатлеть для себя самой изменения своего тела в процессе взросления. Она была еще почти по-детски худой и угловатой, с небольшой, едва оформившейся грудью. Длинные, чуть нескладные ноги она стыдливо закидывала одну на другую — так, чтобы на фотографии лишь едва угадывались появившиеся на лобке волосы. В общем, было видно, что, снимаясь обнаженной, Дженнифер изрядно стеснялась, несмотря на то что в комнате, помимо нее, похоже, никого не было. На двух снимках девочка попыталась изобразить на лице томное и хищно-развратное выражение («Ну что, хочешь познакомиться со мной поближе?»), но почему-то именно на этих кадрах она казалась младше — просто ребенком, играющим в какую-то непонятную ей самой игру.

Терри внимательно пересмотрела все фотографии из этой папки, втайне ожидая обнаружить где-нибудь, хотя бы на самой кромке кадра, фрагмент другого обнаженного тела — мальчишеского. Поиски оказались безрезультатными: судя по всему, Дженнифер действительно фотографировалась одна. Терри Коллинз вздохнула с облегчением. С одной стороны, как мать, она хотела бы верить, что сексуальная активность подростков в этом возрасте не выходит за какие-то здравые рамки; с другой стороны, как инспектор полиции, она прекрасно понимала, что нынешние дети куда более информированы и опытны во всем, что касается интимной сферы, чем могут предположить их родители. Оральный секс, анальный секс, групповой секс, секс «по старинке»… Современные дети прекрасно знают, что значат эти выражения, и познают их значение на собственном опыте в гораздо более юные годы, чем их родители, а уж тем более бабушки и дедушки. В общем, отсутствие на фотографиях рядом с обнаженной Дженнифер какого-нибудь парня, а то и целой компании друзей и подружек в чем мать родила изрядно порадовало Терри.

И все равно почему-то эти фотографии оставили весьма грустное впечатление. Терри задумалась. Наверное, дело было в том, что Дженнифер, обнажаясь перед камерой, чтобы продемонстрировать самой себе, кем она становится, в то же время обнажалась и душевно, демонстрируя свое внутреннее одиночество, обнаженность и ранимость.

Уже заканчивая просмотр файлов Дженнифер, Терри вдруг обратила внимание на пару запросов, сделанных в Google. Один касался «Лолиты» Набокова — книги, которая никак не могла входить в список рекомендованной литературы для несовершеннолетних школьников; другой же был сформулирован так: «Кто такие эксгибиционисты?»

На этот запрос поисковая система выдала больше восьми миллионов ссылок. Дженнифер открыла лишь две из них: «Ответы на Yahoo» и какой-то психологический форум, через который она перешла на сайт с подборкой статей, опубликованных факультетом психиатрии медицинского университета в Эмори, посвященных уточнению классификации всякого рода любителей обнажаться в общественных местах, а то и справлять прилюдно нужду. Статьи были написаны совершенно зубодробительным медицинским языком, а посты в форуме, казалось, сплошь состояли из профессионального жаргона психиатров, едва понятного непосвященному. Шестнадцатилетней девочке эти тексты должны были показаться абсолютно невнятными и неудобоваримыми, тем не менее Дженнифер это, судя по всему, не смутило.

Терри откинулась на спинку кресла. «Ну что ж, теперь все понятно, — подумала она. — Вот он, классический пример преступления, доказать которое нет никакой возможности. Даже если удастся уговорить Дженнифер дать в суде показания против Скотта, он будет все отрицать, а поскольку свидетелей нет, то и дело будет закрыто. Даже мать девочки, скорее всего, в этой ситуации поверит своему бойфренду, а не дочери. Вот так и бывает: с одной стороны, вроде бы ничего и не случилось, а с другой — ребенок почему-то хватает рюкзак и бежит из родного дома куда глаза глядят».

Терри решила вернуться к стихам, посвященным Мистеру Бурой Шерстке. Одно из стихотворений начиналось со строчки: «Ты видишь то, что вижу я…»

«Может быть, он это и видел, — подумала Терри. — Вот только плюшевый мишка не может стать свидетелем обвинения».

На столе у инспектора Коллинз зазвонил телефон. Начальник отдела вызывал ее к себе с докладом по ходу расследования нового дела. Терри прекрасно понимала, что ей придется быть предельно аккуратной в оценках и формулировках. Скотта в городе знали, и он мог смело назвать своими друзьями едва ли не половину мэрии и многих влиятельных горожан. Большинство членов городского совета были его постоянными пациентами, и еще больше людей обращались к нему за помощью время от времени. Впрочем, даже само слово «помощь» в связи с деятельностью Скотта Терри предпочла бы употреблять осторожно и с оговорками. Все это пронеслось у нее в голове за какую-то долю секунды. В трубку же она лишь коротко сказала: «Сейчас буду».