У нее были все шансы вновь завоевать своего «львеночка». Если бы Иветти знала главное… Леонидас начал опять мечтать о ней и видеть себя, лежащим на кровати, кругом много свечей, а рядом — танцующая для него Иветти в очень соблазнительном восточном наряде…
Зазвав Лукаса к себе, Иветти начала говорить о своей любви к его отцу, о том, что они никогда не предавала чувств «львеночка». Лукас слушал молча, а потом вдруг попросил рассказать о ночи, что она провела с Диогу. Он хотел знать о брате как можно больше, пробовал собрать все обрывки воспоминаний, которые остались в памяти других и объединить все, чтобы сохранить в себе… Он с грустью вспоминал брата.
— Я растерян, я не умею жить без него…
— Ты научишься… Ты должен научиться, потому что ты жив, и у тебя вся жизнь впереди, — ответила Иветти и обняла его, желая успокоить.
Она не собиралась откровенничать с юношей, но видела: у него стряслось что-то очень серьезное. Нескольких вопросов и участливого тона вполне хватило, чтобы Лукас оттаял и выложил ей всю историю отношений с Жади. Иветти призадумалась.
— Ты обязательно должен поговорить с ней! — сказала она. — Непременно! И как можно скорее! Иначе будет поздно…
Лукас и сам понимал это.
Саиду и Али улыбнулась удача. Вместо четырех женщин удалось продать восемь! Хотя торг был не из легких.
— Велик Аллах! — с облегчением вздохнул Сайд.
Осталось еще три женщины. Одну Али забрал себе, вторую Назира увезла в дом Мохаммеда, а третья осталась у Саида. Все разрешилось как нельзя лучше.
Али предложил Сайду возобновить работу фабрики-развалюхи, которую тот унаследовал, но с условием, что Сайд с женой будут жить в Марокко.
— По рукам! — согласился Сайд.
Тогда Али объявил, что поедет за Жади и привезет ее. Пора играть свадьбу…
Никакого письма от племянницы он пока не получил. Его звонки в Рио тоже оказались безуспешными. Жади постоянно не было дома…
Послание пыталась задержать добрая Латиффа. Впрочем, старалась она больше для себя, а не для беспутной сестры.
Она рассказала Жади о том, что приходил Лукас, но сестра отказалась его видеть и с ним разговаривать. Однако едва Латиффа обрадовалась, как на ее голову обрушился новый тяжкий удар.
Сестра призналась, что она не девственница.
— Харам! Харам! Это грех, Жади! Страшный позор! — закричала Латиффа в ужасе. — Ты испортила мне жизнь! Аллах проклянет тебя! Как же ты могла? А если ты разрушишь мое счастье с Мохаммедом?! Ты об этом подумала?!
— Ты думаешь только о себе! — крикнула Жади. — И все остальные тоже! Да если Мохаммед любит тебя по-настоящему, то он не бросит тебя, несмотря ни на какие мои проступки и прегрешения!
Но Латиффа заметалась, не зная, что делать. И в панике снова позвонила Зорайде, умоляя следить за почтой и порвать письмо Жади, как только оно придет. Но Али услышал разговор, взял трубку и строго сообщил Латиффе, что Жади скоро вернется в Марокко.
Узнав эту новость от сестры, Жади покорно прошептала:
— Если моя судьба там, то что я могу поделать…
Разговор сестер прервал стук в дверь. Жади открыла и увидела незнакомую эффектную блондинку. Она хотела поговорить с Жади.
— Ни в коем случае! — заголосила вылетевшая из комнаты Латиффа, глядя на гостью ненавидящими глазами. — О чем тебе с ней говорить? Кто это? Пусть она уходит! Я не хочу, чтобы Мохаммед увидел женщину с такими формами, да еще и блондинку! Он обожает смотреть на блондинок. Пусть она уходит, Жади! Пусть уходит!
Но Жади пригласила незнакомку в свою комнату, пристально разглядывая ее. Что-то ей подсказывало, что эта дама явилась неспроста. Так и оказалось. Иветти довольно легко удалось уговорить Жади побеседовать с Лукасом. Ей нравилось играть роль сводни и помогать молодым. И они вместе вышли на улицу. Лукас, в нетерпении ожидавший окончания переговоров, вышел из машины, захлопнул дверь автомобиля и остановился.
— Жади… — прошептал он и увидел на ее глазах слезы.
Влюбленные бросились навстречу друг другу. За ними наблюдали две пары глаз: Иветти, искренне довольной собой-, и Латиффы, готовой расплакаться.
Вернувшись домой, Лукас нарвался на очередной скандал с отцом. На этот раз причиной стало позднее возвращение Лукаса домой.
— Я не маленький! Сколько можно за мной следить?! Надоело! — возмутился он.
Поспешила вмешаться преданная семье Далва.
— Отец просто беспокоится о тебе! Особенно теперь, — сказала она. — Ты должен его понять! Но Лукас не желал ничего понимать.
— Я изменю свою жизнь! — заявил он и направился к телефону.
Старший Феррас прислушался: сын заказывал розы для Иветти. Как, и этот туда же?! Нет, Леонидас ни за что не отдаст своего второго мальчика этой подлой потаскухе!
— И ты тоже связался с ней?! — в бешенстве закричал Леонидас — Ты что, ничего не знаешь о ней?! Тебе рассказать все с самого начала?! Она играет с тобой, как кошка с мышью! Как играла с твоим братом!
— Ты ошибаешься, нас не связывает постель! — попытался оправдаться Лукас. — Она мой друг и очень помогла мне…
Но отец не желал его слушать и в неистовстве хлопнул дверью.
— Что здесь происходит? — появилась обеспокоенная Далва.
— Жить с ним становится просто невыносимо… — вздохнул Лукас.
— Где она?! — Леонидас ворвался в дом к Иветти и в ярости начал осматривать все комнаты.
Он обнаружил в доме только ее подруг. Лауринда сразу стала убеждать его, что не знает, где Иветти, но Норма рассказала, что та ушла танцевать в клуб «Мартин». И тотчас пожалела о сказанном, поймав на себе укоризненный взгляд Лауринды.
А Леонидас уже бросился в клуб, где танцевала Иветти.
Львеночек! — удивилась и обрадовалась она, но тут же при всех собравшихся получила сильную пощечину.
— Оставь моего единственного сына в покое! — гневно закричал Леонидас — Я требую этого! Ты хочешь погубить и второго?!
Иветти ничего не понимала.
— Ты не объяснишь мне, в чем дело… — начала она, но Леонидас выскочил из клуба.
Тогда Иветти бросилась вдогонку и села вместе с ним в машину. — злишься, потому что любишь меня! — бросила она с вызовом.
Леонидас резко остановил машину и… поцеловал Иветти.
— Зайдем ко мне… — предложила она, тотчас растаяв.
Но «львеночек» пробурчал, что не любит ее, что между ними все кончено, и у него есть другая женщина. Он нагло врал, но Иветти все приняла за чистую монету, оскорбилась и ушла. Леонидас проводил ее грустным взглядом…
Дома он опять стал допрашивать сына о том, что у него было с Иветти.
— Да ничего, отец! — убеждал Лукас. — Мы просто друзья! Разве не могут дружить женщина и мужчина?